E.Allard - E Allard Hill of goblins Страница 3

— С добром утром, Олежек, — воскликнула она, и звонко рассмеялась серебристым смехом.

Я сел рядом, прижал к себе и бодро предложил:

— Ну что, погуляем?

Она удивлённо посмотрела на меня.

— Здесь рядом дорога есть, — объяснил я. — По ней кто-то совсем недавно проехал. Может быть, выйдем куда-нибудь к цивилизации. Догоним поезд.

Я понимал, что говорю глупости. Мой отпуск пропал. Догнать поезд мы не сможем. Мы сошли с платформы, и пошли по дороге. Кричала странная птица, ей ответил громкий, звонкий перестук дятла. Я вдыхал воздух полной грудью. Обожаю запах смолы, хвои, свежей травы. Мне показалось, что мы одни на всем белом свете. Как Адам и Ева, бредём неведомо куда по лесной тропке, ведущей в никуда. Торжественно, будто трубы органа рвались в небо стройные ряды сосен, пронизанные солнечным светом. Тревоги и заботы ушли на задний план. Мне полегчало на душе. Дорогу преградила мелкая речушка в каменистых берегах, через неё был перекинут деревянный мостик с резными перилами. Это обрадовало меня. Значит, неподалёку все-таки есть люди. Сосны сменились на смешанный, более густой лес. По краям дорога заросла низким кустарником. Краем глаза я вдруг заметил какое-то движение. Я ничего не успел разглядеть, лишь ощутил, как по лесу промчался кто-то большой и тяжёлый. Дарси испуганно прижалась ко мне.

— Ты чего, котёнок? — спросил я, улыбнувшись.

— Ты не слышал? Кто-то пробежал по лесу?

— Ну, пробежал и что?

— А вдруг это дикий зверь бросится на нас? — чуть запинаясь, спросила Дарси.

Я обнял её и объяснил:

— Любой дикий зверь человека боится. И всегда дорогу уступит. Ну, если только мы ему не помешаем. Чем-то. Не волнуйся. Ни медведь, ни волк.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Дарси, немного успокоившись.

— Дед рассказывал.

Я сам не очень в это верил. Но хотел подбодрить крошку. Спустя четверть часа лес начал редеть. Перед нами в холмистой долине раскинулась небольшая деревушка из каменных домиков с остроконечными крышами, выкрашенных одинаковой болотной краской.

— Ну, вот видишь, вышли к людям, наконец, — сказал я.

Тропа, пересеклась с булыжной мостовой, огибавшей деревеньку по периметру. Мы подошли к одному из домиков. Во дворе копалась женщина в платье серого, блеклого цвета с надетым сверху коричневым жилетом, что смотрелось совершенно по-идиотски.

— Не подскажите, как добраться до райцентра? — спросил я.

Женщина обернулась, я с отвращением увидел сморщенное лицо серо-зелёного цвета, тонкий, длинный нос, торчащий посредине. Поджав тонкие, будто прорезь для монет, губы, она равнодушно рассматривала нас. Её глаза перебегали с меня на Дарси, потом она отвернулась и вновь углубилась в свою работу.

— Не знаю, — буркнула она нам в спины, когда мы отошли от забора. — Здесь до райцентра пара тыщ вёрст. А то и больше.

Мы прошлись по главной улице деревеньки, куда выходили одинаково выкрашенные в болотный цвет заборчики, за которыми виднелись похожие друг на друга, как близнецы-братья, дома. Не сказал бы, что здесь кипела жизнь. Впрочем, по России масса вымирающих городов и деревень, населённых лишь старухами. Я заметил нечто похожее на бар или кафе. И ощутил, как проголодался.

— Перекусим? — предложил я.

Дарси слабо кивнула. Она плохо выглядела, прогулка по лесу почему-то лишила сил. Я обнял её и, заботливо поддерживая, повёл к входу в точку общепита. Скрипнула дверь. Внутри пахло старым деревом, пылью. Сквозь узкие, давно немытые окошки пробивался тусклый свет. После яркого, солнечного утра я ослеп и не сразу разглядел за стойкой хозяина в просторной рубахе, старомодном, коричневом жилете и ярко-красном остроконечном колпаке. Это выглядело комично. Посадив Дарси на одно из мест, поближе к окну, я подошёл к стойке.

— Мы от поезда отстали, — сказал я. — Не подскажите, как добраться до райцентра?

Хозяин поднял на меня сморщенное, маленькое личико с торчащим, длинным носом, оглядел без всякого интереса, и ничего не ответив, углубился в исследование стакана, который тщательно вытирал. Я вытащил пару сотен из кармана и выложил на стойку.

— Что у вас можно поесть? — настойчиво спросил я.

Поганец за стойкой, не удостоив меня ответом, поставил аккуратно чистый стакан на полочку, достал другой и начал шлифовать его. Это начало действовать мне на нервы.

— Чем расплачиваться будете? — проскрипел он в ту самую секунду, когда я собирался вытащить из кармана револьвер и пристрелить его.

— Деньгами, — ответил я насмешливо.

— Я понимаю, — скривился он, бросив презрительный взгляд на купюры, выложенные мною. — Эти мы не принимаем.

Я опешил. В занюханной деревеньке, затерявшейся на просторах бывшей российской империи, не принимают российские деньги? Зажрались, что называется.

— Доллары есть. Евро. Банковская карточка. Что желаете? — саркастически предложил я.

— Мы принимаем только это, — сообщил он мрачно, и выложил на прилавок пару маленьких, жёлтых кругляков.

Монеты, грубо отчеканенные, напоминали золотые. На реверсе был изображён рыцарский щит с симметрично расположенными башенками. На аверсе — мужской профиль с большим, греческим носом и выпирающим подбородком. Жители явно заигрались в фэнтези.

— А где их взять? — задал я вполне уместный вопрос. — Обмен где-то есть у вас?

Хозяин презрительно ухмыльнулся, вытащил из моих рук монеты и бросил в стол. Я отчётливо представил, мы не выберемся отсюда никогда и прямо здесь, среди толпы равнодушных людей, сдохнем от голода.

— Это ваша жена? — вдруг услышал я голос хозяина.

Он смотрел поверх моего плеча туда, где сидела Дарси. На его лице обозначилась явная заинтересованность. Дарси, безусловно, очень красивая женщина, но в лице старика проглядывало не похоть или восхищение, а что-то другое, странное и пугающее. Автоматически я пощупал в кармане пиджака револьвер, усмехнувшись своим мыслям. Ну, убью я парочку этих сушёных грибов, а дальше что?

— Да, — коротко ответил я.

Сморчок, растянув до ушей губы в фальшивой улыбке, уже более доброжелательной спросил:

— Что будете?

— Кофе или чай и какую-нибудь еду. Мы очень проголодались, — объяснил я.

Хозяин несколько раз ударил по звонку на стойке. За его спиной возникла, как приведение, тощая баба в выцветшем полотняном платье и жилете на шнуровке.

— Магда, принеси бутерброды с сыром, яичницу и чай нашим гостям, — проронил он, кивая на меня и Дарси.

Недобро сверкнув глазами, швабра исчезла. Я устало отошёл от стойки и сел к Дарси. Делиться с ней опасениями насчёт состояния психического здоровья жителей я совсем не жаждал. Через десять минут на столе появились бутерброды и чай. И маленькая, чугунная сковородка, на которой аппетитно шипела только что приготовленная яичница. Дарси взяла бутерброд, откусив кусочек, начала вяло жевать. Я решил, что бутерброды несвежие. Я схватил другой, но откусив, понял, что они вполне съедобны.

— Малыш, что с тобой? Ты сама не своя. Не нравится еда? — спросил я.

Выражение лица Дарси меня напугало. Может быть, она простудилась ночью? Этого не хватало.

— Нравится, — ответила она тихо, её лицо вдруг приобрело оттенок нежно-оливкового цвета. — Прости, Олежек, я выйду на минутку, — произнесла она и быстро выбежала наружу.

— Ваша жена беременна? — услышал я чей-то голос.

Обернувшись, я увидел парня с лохматыми, светлыми волосами, напоминающими солому, и круглым, добродушным лицом в веснушках. Он также был комично одет, в просторную рубаху и коричневый жилет, но выглядел гораздо симпатичнее.

— Нет, — ответил я холодно, ощущая, что дурацкий вопрос начинает сводить меня с ума.

Молодой человек недоверчиво оглядел меня и бесцеремонно поинтересовался:

— А вы откуда?

— От поезда отстали, — ответил я коротко. — Не знаете, как до райцентра добраться? — решил я попытать счастья с более расположенным к беседе человеком.

— Нет. Не знаю, — равнодушно бросил он. — Здесь несколько тысяч километров до города. А транспорта у нас нет.

— А если вам что-то нужно? Еда или вещи какие-то, как же вы получаете все? — раздражённо буркнул я.

— А это, наш Хозяин обеспечивает. У него машина есть. И не одна, — добавил он хитро. — Можете к нему обратиться, — предложил мой собеседник. — Он живет в доме на острове. Пойдёте по улице вниз.

Это уже лучше. По крайней мере, председатель этого идиотского колхоза имеет транспорт. Дарси вернулась, щеки немного порозовели. Я успокоился. Оставив пару сотен на столе, мы вышли наружу. Солнце уже сильно припекало, я представил с жалостью, как трудно Дарси будет идти так далеко, когда она явно больна. Обстановка действовала на меня угнетающе. Казалось, мы попали в какой-то другой, параллельный, враждебный мир, который пытается своим равнодушием уничтожить нас. Мы поплелись по улице, вдоль низких заборчиков, за которыми виднелись аккуратно выстриженные газоны. Это место совсем не походило на российскую деревню. Скорее на провинциальный, американский городок. Я не слышал мычанья коров или кудахтаться кур. Посредине дороги не лежали толстые свиньи. Чем занимаются люди этой деревни, я совершенно не мог понять. Мы прошли полкилометра, остановились передохнуть. За спиной я вдруг услышал фырканье мотора, оглянулся. И в изумлении увидел массивный, сигарообразный автомобиль с подвешенной сбоку запаской, фарами-фонарями на высокой, плоской решётке радиатора, вертикальным лобовым стеклом, установленным прямо на капот. Машина производила впечатление транспортного средства начала века, когда легковые автомобили внешне напоминали открытые конные экипажи, недалеко уйдя от них по ходовым качествам. Водитель в кожаной куртке, защитных очках и перчатках, смерив нас взглядом, спросил: