Зверь из-под кровати - Алексей Карташов Страница 3

Мама вздохнула грустно, поцеловала её в лоб и вышла.

Спала Линка плохо, во сне Карат разговаривал с ней человеческим голосом и жаловался, что ему не дают самому гулять. А потом заверещал противно, Линка удивилась и проснулась.

Пищал будильник. Линка в темноте долго не могла найти нужную кнопку, наконец, выключила. Прислушалась – всё тихо, родители спят.

«Может, не стоит?» – что-то стало страшно, и в животе холодно. Линка полежала немножко и вдруг представила, а как же зверю страшно, одному, в чужой квартире. Нет, надо всё-таки встать.

Линка нашарила в ящике стола угощение, завернутое в бумажку, и фонарик. Присела на корточки у Настиной кровати, вздохнула глубоко, а потом осторожно приподняла плед.

Тут кто-то фыркнул и затопотал лапами, помчался, и топот становился всё дальше. Это уже было совсем непонятно – куда он убежал, там же нет места! Линка приподняла плед повыше и заглянула под кровать…

Там было совсем не так темно!

Оказалось, что вполне всё видно: и миску, уже почти пустую, и крошки на полу, и главное – мокрые следы. Следы были ужасно странные: некоторые с тремя пальцами, а некоторые с четырьмя. И вели следы к нарисованной двери, которая выглядела как-то по-другому, и из-под неё пробивался свет, совсем слабенький.

Линка подползла поближе и осторожно потрогала дверь пальцами. Это была настоящая дверь, деревянная и шершавая, и она подалась под рукой. Ох, подумала Линка. Значит, он правда оттуда пришёл?

Она осторожно надавила – и дверь неожиданно легко открылась. За ней был коридор, и он уходил вперёд и поворачивал влево, и было даже не очень темно.

Линка засунула в карман фонарик – пригодится – вздохнула ещё раз и полезла вперёд. Она на секунду подумала: ой, что же я делаю? Но тут издалека раздалось фырканье, совсем не страшное, и она решительно поползла вперед, на звук.

«Странно, – думала Линка, – здесь должна быть уже наша гостиная». Но почему-то это её совсем не удивило. Значит, так тут устроено!

Было очень тесно, она пару раз стукнулась головой, но не больно. Под руками был сначала паркет, а потом вдруг оказалась утоптанная земля, и пол пошёл немного вниз. Скоро над головой было уже достаточно места, чтобы встать, сначала согнувшись, а потом в полный рост, а вокруг было что-то вроде пещеры. Свет становился всё ярче, впереди раздавался какой-то странный шум, как из ванной, и вскоре проход резко повернул направо. Линке было не видно, что там, за углом, и она на минутку остановилась.

«Ну что? Не съест же он меня. Я только выгляну!» – решила она наконец. Подошла к правой стенке, подкралась к повороту и высунула нос, как всегда делают герои в боевиках. Высунула – и обмерла.

За поворотом потолок круто уходил вверх, а потом исчезал. И стены исчезали, а земляной пол превращался в тропинку, и даже тропинка пропадала на зелёной лужайке. Слева поднимались розоватые скалы. Из одной, из тёмного отверстия, стекала вода и падала в озерко. А из озера вправо тёк широкий ручей. И надо всем этим было синее небо с белыми облаками, и светило солнышко.

А на лужайке, среди травы и цветов, сидел большой бурый зверь, похожий то ли на маленького медведя, то ли на огромную морскую свинку, и очень внимательно смотрел на Линку, иногда шевеля ушами. Она узнала его сразу.

– Капибара, – прошептала Линка. – Настоящая капибара…

Всё было как у них с Настей в сказке. Но то сказка, а тут самая настоящая живая капибара сидела в двадцати шагах и внимательно смотрела на Линку, раздувая ноздри.

Линка вышла из-за угла и осторожно сделала несколько шагов навстречу. Капибара нервно дёрнула ушами. Боится, подумала Линка, присела на корточки и протянула вперед руку со свёртком, потом медленно развернула его, показала зверю пирожок и печенье и позвала:

– Иди сюда, не бойся!

Капибара опять дернула ушами, а потом вдруг спросила ворчливо:

– А что это у тебя, опять печенье?

9

Вот это было да! Линка плюхнулась на травку и уронила еду, а капибара сделала несколько шагов и остановилась нерешительно.

– Ты кто? – спросила наконец Линка. – Ты умеешь говорить?

Капибара фыркнула.

– Я – Карпинчо, – сказала она. – А ты – Лина, я знаю.

– Мне больше нравится «Линка». А почему Карпинчо, а не капибара?

– Не знаю, – отвечал зверь. – Так меня звали там, где я родился.

«Значит, это ОН, а не ОНА, – сообразила Линка. – Но почему же он разговаривает?»

Карпинчо подошёл ещё поближе и шумно вздохнул, поглядывая на пирожок. Линка протянула ладонь, Карпинчо аккуратно взял пирожок губами, чуть показав здоровенные острые зубы. Губы были мягкие, но с колючей шерстью вокруг. Пожевал, гулко проглотил и одобрил:

– Очень вкусно! Как у нас в Буэнос-Айресе. Мне только их редко давали.

Линка протянула ему оставшиеся печенья, и Карпинчо с удовольствием их сжевал, тыкаясь мохнатым носом в ладошку. Потом слизал крошки, Линка засмеялась и отдёрнула руку:

– Извини! Щекотно, – объяснила она.

Карпинчо немножко смутился, на всякий случай облизал усатую морду и вздохнул довольно.

– Ты уже наелся? – спросила Линка. – Ничего себе. Такой большой зверь, и так мало нужно.

– Так ведь я щиплю траву, – объяснил Карпинчо. – А это так, вкусненькое.

Тут Линка и вправду заметила, что трава кое-где как будто аккуратно пострижена под самый корень. Она огляделась: травы было очень много, густой и зелёной. «Не проголодается», – подумала она и немножко успокоилась. А потом вдруг снова стало очень странно: что это с ней такое, где она, и почему разговаривает с настоящим Карпинчо? Зверь сидел и посматривал на неё сплошным чёрным глазом, изредка моргая.

– А почему ты разговариваешь? – спросила она осторожно. Карпинчо смущённо наклонил голову.

– Научился понемножку. Мне скучно было в зоопарке.

– Так ты из зоопарка?

– Да, из Буэнос-Айресского зоопарка, – с удовольствием выговорил Карпинчо. – Я там жил один, почти целый год. А люди останавливались, разговаривали со мной, вот я и научился.

– Они что, по-русски разговаривали?

– Нет, конечно, – фыркнул Карпинчо. – По-русски – это я уже здесь. Я тебя подслушивал, как ты с родителями разговариваешь. И радио ты оставляешь в комнате, когда уходишь, растяпа. Вот и научился. Я способный, и умница, только ленивый.

Тут Линка как будто услышала собственную маму. Ну конечно, это же всё её словечки!

– А можно тебя погладить? – решилась она наконец.

Карпинчо растерялся:

– Наверное, можно.

Линка осторожно протянула руку. Карпинчо опасливо покосился, и Линка положила ему ладонь на загривок.

Карпинчо оказался очень странным на ощупь. Как щётка, или как кокосовый орех, такой же жёсткий. Он и видом был похож на кокос, рыжий и с прямой блестящей щетиной. Но зато он был очень тёплым, и когда Линка почесала его за ухом, то ли замурлыкал, то ли засвистел: «фррррррррррррр». А на самых лапах шерсти не было, но зато были перепонки между пальцами. Наверное, чтобы быстрее плавать.

– А ты здесь теперь всегда живёшь? – осторожно спросила Линка. Она забеспокоилась, не пора ли домой, но упускать Карпинчо не хотелось.

– Да, наверное, – отвечал Карпинчо как-то неуверенно. – Ты придёшь ведь ещё? – и ткнулся носом в ладошку.

– Ой, конечно! – Линка даже подпрыгнула от радости. – Найду время, чтобы можно было подольше побыть. А то знаешь как моя мама испугается, если вдруг зайдёт, а меня нет.

– Ну ты беги, – сказал Карпинчо. – Если тебя долго не будет, я сам вылезу и тебе свистну, вот так! – и он тоненько засвистел, даже странно было от такого большого зверя слышать такой звук.

Линке не хотелось уходить, она последний раз протянула руку, потрепала Карпинчо за шею, а потом развернулась и бросилась бегом, чтобы не передумать.

– Эй, спасибо за угощение! – донеслось ей в спину.

Коридор быстро сужался, вскоре опять пришлось лезть на четвереньках, а вот и паркет появился под руками. Линка осторожно выглянула – никого нет, темно, только луна так же светит. Подбежала к кровати, вспрыгнула, закуталась скорее с носом и выдохнула счастливо.

Ох, ну надо же! У неё теперь знакомый самый лучший в мире зверь, настоящая капибара… или капибар? Нет, надо его называть Карпинчо, это правильнее, чтобы никто не догадался. Это будет его тайное имя.

Тут Линка задумалась, а кому же можно про него рассказать? Получалось, что никому, наверное. Маме с папой лучше не надо, они не разрешат ей одной туда лазить, а сами, наверное, не пролезут в тайную дверь. И неизвестно, откроется ли она им? Ведь вчера они с мамой заглядывали под кровать и ничего не видели. А может, она открывается только ночью? Голова кругом идёт! Линка решила пока отложить эту мысль.

Девчонкам в школе лучше не говорить,