Оборона дурацкого замка. Том 6 - Макар Ютин Страница 39

Если Чжэнь лао сянь-шен не сыпет привычными оскорблениями и не прописывает лечебных зуботычин, то дело и правда дрянь.

Взгляд куратора скользнул по мальчишке, задержался на раненой ноге, задумчиво остановился на посохе. Ксин ничего не сказал, вот только Саргон почувствовал его жадное, вполне демонстративное любопытство. И мысленно передернулся: нормальных объяснений встреченным на Испытании противникам найти было бы довольно трудно. А еще сложнее было бы не ответить на четко заданный вопрос.

К счастью, Гвардеец Императора не спросил. Пока что.

«Стоит подумать над легендой… И хотя бы попробовать подать силу в посох! Какого горшка Чанъэ меня бросают в бой раненого с голой задницей, без минимальных сведений⁈» — С накатывающим мандражом подумал он, — "Кто будут мои противники? Как мне стоит драться, какие умения показывать? Правила, наконец!

Ладно, может хоть краткий инструктаж дадут. Эх, проверить бы сейчас статы. Нет времени. Да и Ксин может что-то заподозрить. Ладно, ничего полезного здесь и сейчас там все равно не будет. Даже если система балует каким-то новым подарком, то к нему в любом случае стоит привыкнуть. А повышенные статы я и так использую, без просмотров".

— Раз в три дня на чангцзине (сцене) Облачного Форта проводится нечто вроде турнира. Сегодня совпала круглая дата, он будет пышнее обычных тренировочных боев. Нынешний комендант вообще весьма охоч до таких зрелищ. Командиры отрядов ему в этом не уступают, — Безразлично говорил Ксин, однако Саргон видел: сам Гвардеец не одобряет подобной практики.

— Твоя роль проста: ты выступаешь на сцене, проводишь три боя, после чего я считаю долг закрытым. Вернее, я признаю твою ценность и право на существование даже после попытки массового убийства мусо… черноно… сме… новобранцев. Более того, за каждый из боев назначается награда, всегда разная. Ее тебе выплатят распорядители, — Размеренно продолжал Ксин.

— Ты еще не в Старом Городе, однако я взял на себя смелость поставить пару монет и одну интересную вещь на твою победу хотя бы в первом круге. Граничит с безрассудством, но я довольно азартный человек. Поэтому принеси мне деньги, наглый мальчишка. Остальное объяснит тебе жрец из Сороки. И да, — Его палец лениво указал на пояс Саргона, после чего хлыст с обиженным шуршанием покинул своего хозяина, чтобы приземлиться на руки Чжэню.

— Слишком выделяешься. Побеждать стоит своими силами, — Снова долгий взгляд на магическом посохе, — Удачного выживания.

Куратор замолчал, кивнул головой своему спутнику, после чего исчез в своей привычной манере, в вихре поднятой пыли и мелкого мусора. Ни одна из дверей не открывалась и даже не хлопала. Куда мог деться Ксин из закрытого здания с толстыми стенами, Саргон так и не понял, но забивать голову не стал. Сейчас имелись дела и поважнее.

— Выход через полтора кэ, — Прервал молчание Алтаджин, когда убедился в отсутствии Гвардейца, — Готовься. Можешь вон, у стены отлить. Или в портки, мне без разницы, — Саргон поискал признаки шутки на лице «жреца из Сороки», но тот казался совершенно серьезным.

Стоило бы уже привыкнуть, однако несчастный попаданец все еще ловил культурный шок в таких вот моментах.

— А, и еще. Будешь мне должен, понял? Не понял. Не важно, безбожники никогда не понимают, пока не отрезать им пятку…

— Почему пятку? И этот прошедший Испытание никому ничего не должен!

— Был один почти бессмертный сукин сын, кобылье семя, нечестивый плод демона и навозной ямы. Верблюжья отрыжка, гнойный выползок, мужеложец… — Никакого продолжения Саргон не получил. Только поток ругательств неизвестно в чьей адрес. Впрочем, Алтаджин замолчал и успокоился также резко, как начал. Словно рубильник дернули в другое положение.

Мужчина перед ним вообще казался слишком порывистым и непоследовательным. Как будто у него синдром шила в заднице, из-за которого тот не может нормально закончить даже собственную фразу. Про дела, поступки, нить повествования и прочие вещи даже говорить не приходилось.

Как он с таким подходом ухитрялся эффективно убивать демонов и не быть убитым собственными товарищами, в конец озверевшими от непредсказуемости засранца, было выше понимания юного практика.

— Что, мочиться не стал? Ну и сам себе гнилой плевок, тьфу! — Саргон едва успел отставить ногу, — Потом как будешь с тяжелыми, прилипающими штанами бегать, вспомнишь мои слова. С кучей внутри бегать еще можно, если привыкнуть, а вот сырость неудобная. На, одевайся, — Он без перехода кинул ему целый ворох одежды, которую достал из небольшого подпола за переплетением чертодрев.

— Женская вуаль? — Попаданец не разбирался в местной одежде, но уж совсем деревенщиной не являлся. Аналогии подобрать можно, тем более, что Ба Мяо тоже носила подобное. В первую (болезненную) их встречу.

— Да и плащ какой-то не мужской, — Недовольно продолжил Саргон, — Он темный, но… Зачем эти блестки? Выглядят дешево. А розовая оторочка? Как будто кровь мелом развели…

— Ты хоть знаешь, сколько такой плащ стоит? Прошлая мо шен рен готовилась к событию! Она была из отряда Сойки. Ха! Этот ее плащ сначала хотели забрать, но распорядители заупрямились, чертодрева навозные, плесень подмышечная… — Он осекся, и, как ни в чем не бывало продолжил, — Решили отдать обнову новому «незнакомцу». А они всё не появлялись и не появлялись…

— Других нет! — Вдруг крикнул он в лицо попаданцу, а потом забулькал густым, нездоровым смехом, — Ты, вместо болтовни, лучше бы попытался привести плащ в порядок. То, что от нее осталось, вытряхнули далеко не сразу…

— ЧТО⁈ — Саргон раскрыл плотную ткань, развел в стороны, после чего едва сдержал рвотный позыв. Нотки сладкой, гнилостной вони, какие-то присохшие куски, почти целая кисть человеческой руки с желеобразной плотью и проглядывающей костью запуталась в одном из рукавов.

— Я это не надену… — Произнес попаданец. Бледный, как студент на первой медицинской практике.

— А у тебя выхода нет, «красавица». Другого плаща здесь нет, мо шен рен обычно готовят загодя. Можешь отрезать часть одежки, но тогда всю фигуру закрыть не получится. В итоге, все равно либо баба, то есть целиком, либо ребёнок, если в обтяжку. Мужиком прикинуться не выйдет, какую одежду не возьмешь. Да хоть и мою! Впрочем, можешь выбирать, — Хмыкнул Алтаджин.

— Только тебя мальцом узнают в два счета. Не поможет никакая ткань. А вот баб здесь больше, могли кого и пропустить. Тем более, если притворялись, или артефакт какой нашли, или прорыв был недавно. Таких и выставляют на чангцзин. Кого другого скрывать бесполезно — всех остальных бойцов знают даже песком посыпанных.

— То есть я буду, гм, темной лошадкой?

— Нет, либо пацаном, либо бабой, — Не понял или не поддержал шутку Алтаджин.

— Тайной я буду. Которая интерес подогревает.

— Так и есть. Только не умирай сразу. А то будет не интересно, подогревать чай повторно никто не станет. И мне, как поручителю, палок пропишут. Мой! — Палец вверх, — Не одобряет палки. Только если сам направил.

— Да, и еще одно: здесь очень не одобряют смерти на арене. Вплоть до казни. Но с одним исключением: путника, незнакомца, мо шен рен, короче, эти ограничения не касаются. Убивай, сколько влезет!

— То есть я…! — Воодушевился Саргон. Действительно, если он не связан ограничениями, в отличие от противников, то шанс на победу есть при любом или почти любом оппоненте. Они будут сдерживаться — он нет. Главное, чтобы не подавлял настолько сильно, как Чжэнь лао сянь-шен или Ба Мяо.

В крайнем случае, сохранит хотя бы жизнь, а там можно и подумать.

Обрадовался попаданец несколько преждевременно.

— Нет, — Алтаджин рассмеялся, словно хорошей шутки, оборвал фразу на полуслове. Похвальная проницательность для такого, как он, — Он! рассказал про твою глупость, — Либо божественное предвидение. Попаданец уже устал удивляться или злиться на него.

«Этот придурок там со своим покровителем в режиме онлайн, что ли, общается?», — Угрюмо подумал Саргон, — «Типа, как пилот и боевой робот. Или ишак с погонщиком, ага. Ходжа Насреддин с Остапом Бендером за плечами сидят и шепчут в оба уха, поэтому он такой отбитый», — Тухлый юморок облегчения не принес. Скорее, оттенил тоску ожидаемых слов.