Анатолий Барбакару - Знал бы прикуп Страница 4

В одном из них некая, как она написала 6 себе, «уставшая от жизни шатенка с шармом и ребенком» предлагала свою регулярную нежность за смехотворную месячную оплату. Пояснила, почему обратилась именно ко мне. Смотрела в компании одну из моих программ, и кто-то из присутствующих оказался осведомленным о слабостях ведущего.

Во втором письме «коварная женщина, которую все считают сексапильной», делилась проблемой. Оказывается, она ничего не чувствует. И очень рассчитывает, что я ей помогу с проблемой справиться.

Приятные письма. Каждое по-своему. Первое давало возможность лишний раз понравиться самому себе. Я ответил на него в том смысле, что готов материально поддерживать написавшую без всяких нежностей.

На второе ответил сдержанно и благородно: «Можете на меня рассчитывать». Конечно, это письмо привлекло меня больше. Не так уж часто выпадает удача быть с незнакомой привлекательной женщиной, делая ей одолжение. К изложенной в письме проблеме отнесся беспечно. Не сомневайся: управимся.

В обоих письмах дал свой домашний телефон. Через два дня позвонила та, звонка от которой я с предвкушением ждал.

- Я вам писала, - поздоровавшись, сказала она. Грустным, тревожащим голосом. И представилась: - Меня зовут Валерия.

- Можно, Лера? - спросил я.

- Конечно.

- Очень хорошо, что позвонили, - сказал я. - Думал, вдруг испугаетесь.

- Чего пугаться? - грустно удивилась она. - Проблемы-то - у меня.

- У кого их нет? - Я решил взять инициативу на себя. Тема и так слишком деликатная. Спросил: - Сначала поговорим по телефону или сразу пообщаемся живьем?

- Что говорить? - удивилась она.

- Когда сможем встретиться?

- Когда захочешь.

- Сейчас время есть?

- Конечно.

- Подъедешь?

- Подъеду, - просто сказала она. - Давай адрес.

Черт возьми, ее непринужденность произвела на меня впечатление. Видать, проблемка серьезно допекла.

За полчаса, которые ждал ее, все приготовил к поединку с бесчувственностью. Весь пошлый, но проверенный арсенал. Свежее белье, мягкий свет, музыку, напитки, наглядные пособия в виде зарубежной периодики. Победа на своем поле была обеспечена.

Когда увидел ее, испытал разочарование. Надо же такое наговорить на себя: «сексапильная, коварная»…

Гостья оказалась умеренно симпатичной, хрупкой женщиной, вслед которой вряд ли обернулся бы на улице. Впрочем, и я хорош: навоображал черт-те чего. Можно подумать, что до этого не сталкивался с женской необъективностью на собственный счет.

Что разочаровался, виду не подал. Тем более что гостья была вполне миленькая. Вот только слишком уж обеспокоенная своей проблемой. За пять минут разговора я понял, что она напряжена, по-видимому, ждет, когда объявят поединок.

«Может, она и права, - подумал я. - Что тянуть? Так ей только страшнее». И осторожно прикоснулся к ее запястью.

Нежное прикосновение она приняла за удар гонга. Ринулась в схватку.

Я так ничего толком и не понял. Какая проблема? Какая бесчувственность? Очень скоро лежал разбитый, побежденный ее темпераментом. И ощущал себя облапошенным прохожим, который бросил нищему мелочь и увидел, как тот, собрав ее, сел за руль «шестисотого» «Мерседеса».

Может, она всего лишь изображала страсть?

- Если всегда будешь играть, толку не жди, - заметил я строго.

- Я не играла. - Она произнесла это так, что не поверить было сложно. Без напора, но почему-то и без удивления.

- Хочешь сказать, что так у тебя в первый раз?

- Ты поверишь? - усмехнулась она.

- Нет.

- Тогда не спрашивай.

Я затих. Через какое-то время она спросила:

- Ты не разочарован?

- Нет, - ответил я. - Но такого не ожидал.

Она усмехнулась:

- И я не ожидала… Что ты - такой.

- Когда придешь в следующий раз?

- Ты этого хочешь?

- Если с женщиной не стоит быть второй раз, с ней не стоило быть и первый, - поделился я опытом.

- К мужчинам это относится? - спросила она.

- Нет. Нас надо пробовать.

- Мне понравилось.

- Это выяснится. Если позвонишь.

Перед уходом она пристально разглядывала меня. Словно пыталась запомнить. Или ждала, что скажу что-то значительное.

Я не сказал. Многозначительность при расставании мне всегда несимпатична. Вызывает подозрение в неискренности, Как речь у могилы.

Лера позвонила раньше, чем я ожидал. На следующий день с утра.

Вечером мы вновь встретились. И этот поединок походил на бой с тенью. Противника я так и не обнаружил. Все было так же, как накануне, начиная с нетерпеливого ожидания сообщницей сигнала атаки и кончая ее тяжеловесным прощальным взглядом.

Когда она позвонила вновь на следующее утро, я забеспокоился. Почувствовал, что за меня взялись цепко. И вдруг заподозрил, что проблема не в отсутствии чувственности, а в избытке ее. Похоже, эта Лера - из тех, которым всегда мало. А тут нарвалась на простачка, закосила под несчастную, и знай себе - пользует.

«Э- э, -решил я. - Хорошего понемножку». И увернулся от встречи.

Увернулся и на следующий день. А еще через один она позвонила и сообщила, что случайно оказалась рядом с Моим домом и могла бы забежать на минутку.

Что ей минутки хватит с головой - я не сомневался, но напор, развитый этой ненасытной, вызвал раздражение.

Я жестко ответил, что у меня дела. Через час она позвонила снова. Сказала, что даже не войдет в квартиру, что ей нужно всего лишь сказать мне пару слов. Хотя бы на лестничной площадке.

Я отказал и почти бросил трубку. Был уверен, что она не угомонится. И конечно, не ошибся.

Через пятнадцать минут, заранее закипая, снял трубку трезвонящего телефона.

- Не сердись, - попросила она. - Я больше не приду Но у тебя под дверью - письмо. Если будет время - прочти.

И сама положила трубку. Предвкушая слезливую тягомотину, я пошел за письмом…

В этот же вечер я сам приехал к ней. Не помнил, чтобы когда-либо испытывал к себе такое омерзение. Конечно, я все перепутал.

Валерия была автором другого письма. И ждала от меня иной помощи. Которую я ей бескорыстно пообещал. С удовольствием наблюдая себя со стороны.

Последнее, подложенное под дверь послание доконало меня. В нем женщина просила об одном, чтобы я оплатил ей наши два общения, пусть по самой низкой таксе. Потому что она обманула меня: на самом деле у нее трое детей, и средняя дочь уже неделю не ходит в школу. Ее ботинки украли соседи по малосемейке.

В их разваливающееся заводское общежитие приехал почти ночью. Вся семейка была в сборе. В убого обставленной, но чистой комнатенке было тихо и неуютно. Две дочери готовили уроки за расслоившимся столом. В углу с пустышкой, воткнутой между пухлыми щеками, сидел на горшке малыш.

Валерия, открыв мне дверь, чего-то очень застеснялась. Виновато познакомила с детьми. Такой я ее не знал.

Я был сердито-деловит. Вызвал ее в коридор. Начал было выговаривать за недоразумение, но осекся. Совсем противно стало. Впихнул ей все деньги, что оказались при себе в этот вечер, и сообщил, какого числа каждого месяца она будет получать ренту.

Потом я еще не раз получал от нее письма, в которых она почему-то отчитывалась, сколько и чего накупила детям. Иногда, наверняка по ее требованию, дети приписывали что-то смешное и благодарное. Или пририсовывали.

Из случившегося я секрета не делал. Поведал нескольким друзьям. Мне казалось, что так я вроде как исповедуюсь. Но потом обнаружил, что, уже рассказывая, украдкой получаю удовольствие. Дескать, вот я какой, терзаемый совестью… И прекратил исповедоваться.

С Лерой с тех пор мы виделись только по договоренным числам. Обычно она подъезжала ко мне.

Ольга, появившаяся в моей жизни чуть позже, мои взаимоотношения с чужой семьей приняла спокойно, с пониманием. В последний раз, ввиду моего отсутствия, сама передала деньги.

А о дамочке с чувственными проблемами я как-то совсем забыл. Если и вспоминал, то без сожаления.

И вот она объявилась. В облике Карины Шрагиной.

ГЛАВА 6

Я разглядывал Шрагину и думал о том, что описала она себя без преувеличений: коварная и сексапильная. И к тому же актриса. Вспомнил, как чувственно приперла меня к стене в коридоре.

- Уверена, что тебя это не захватывает? - спросил подозрительно. Она усмехнулась:

- Видишь, и ты попался…

- Конечно, попадешься… - Я укоризненно глянул на ее, как оказалось, бесчувственную грудь.

Она пожала плечами.

- Почему ждала три месяца? - спросил я.

- Вообще пожалела, что написала. Кому я нужна со своей ерундой? Мужиков интересует другое. И тебя тоже… И упираешься ты из интереса. Ведь так?

- Как тебе сказать… - Не хотелось бить себя в грудь, доказывая, что я не такой. Что случалось быть и другим.

- Ждал тогда, что позвонишь, - только и сказал я.

- Давно перестал ждать?

- Понял, что пожалела о письме.

Она вновь усмехнулась. Произнесла:

- Наверное, я - дура. Сама не знаю, чего хочу.