Анна Гаврилова - Академия Стихий. Покорение Огня Страница 43

      Последнее ввергло в лёгкий ступор. Что, простите? Сообщу Эмилю? Он серьёзно?

      – Зя-яб… – протянула я.

      – Что? – тут же откликнулся кшерианец.

      – Зяб, а давай обойдёмся без доносов?

      Призрак подарил недоумённый взгляд, а я шумно вздохнула и пояснила, подражая тону самого монстра:

      – Во-первых, не хочу втягивать Эмиля в женские разборки. Во-вторых, если что, я и сама в состоянии ему рассказать.

      – Так не хочешь или расскажешь?

      – Не хочу! – сообщила я. – Но если дело примет серьёзный оборот, то, разумеется, скажу. – И добавила уже мягче: – Зяба, ты же знаешь, что я не из тех, кто ищет неприятности.

      – Угу, – буркнул собеседник. – Неприятности находят тебя сами.

      Не выдержав, я скорчила Кракозябру гримасу, но всё равно на своём осталась.

      – Зяба, я не шучу. Не смей доносить Эмилю. Понял?

      Монстр картинно закатил глаза и, пробормотав нечто невнятное, но сильно похожее на согласие, растворился в зеркале. А я осталась! С Кузей и «чёрной меткой», которую, как и прежде, держала пинцетом. И, разумеется, у меня возник ещё один важный вопрос:

      – Зяб, а что с этой штукой делать-то?

      – Ничего, – ответил ставший невидимым собеседник. – Выброси и забудь.

      Так я в итоге и поступила. Правда, выбросила метку не куда-нибудь, а в унитаз, и пинцет с мылом промыла. А потом, помянув тихим, но очень злым словом обеих подозреваемых девиц, отправилась в учебное крыло – увы, но на завтрак я безнадёжно опоздала.

      Несмотря на бурное начало, учебная неделя прошла довольно спокойно. Я, как обычно, ходила на лекции и семинары, вела конспекты, и даже время для самостоятельной работы с учебниками находила.

      А ещё у меня состоятлось две медитации с Дорсом, правда пользы от них я не ощутила. Это искренне расстраивало. Понятно, что времени прошло до смешного мало, а два занятия – ничто, но… Но хоть какой-то прогресс должен быть! Хоть капля!

      Да и вообще, овладеть магией и тут же лишиться возможности её использовать – ужасно обидно.

      В итоге, в ночь после второй медитации, я пристала к Эмилю с расспросами и услышала следующее:

      – Не знаю, сколько времени это займёт. Случаи спонтанного и столь серьёзного повышением уровня силы довольно редки, чтобы делать какие-то выводы.

      Выслушав эти слова, я невольно нахмурилась. Случаи? То есть Каст не первый полубог, который…

      А вот тут я запнулась. Просто вспомнила, что метод, который использовал брат, не единственный. Силой может наделить сам Ваул. К тому же, с чего я вообще взяла, что тут и другие полубоги замешаны? Если очень сильный маг отдаст свою кровь магу слабому, то эффект будет, в сущности, тем же. Вот вам и «случаи» вместо одного, моего.

      Жаль только, что проблемы это не решает.

      – И всё-таки, – вновь заговорила я. – Существует же какой-то способ определить, есть улучшения или нет? Признаки, по которым можно понять, что движешься в правильном направлении?

      – Медитация – самый верный способ обретения контроля, – зевнув, сообщил норриец. – Так что о направлении не беспокойся.

      Эмиль был вымотан, от него буквально веяло усталостью. Но угомониться и позволить мужчине уснуть просто так я, конечно, не могла.

      – Самый верный? – уточнила хмуро. – Но не единственный?

      – Мм-м… – Синеглазый перевернулся на бок, притянул меня ближе и сказал, опалив дыханием шею: – Нет. Не единственный.

      Я замерла, готовая услышать откровение, которое позволит решить проблему быстрей. Вот только Эмиль делиться информацией не спешил – сперва подышал в шею, потом покрыл эту самую шею поцелуями, и лишь после этого сказал:

      – Всё дело в уровне контакта с внутренней силой. Сам контакт, как ты понимаешь, возможен только в тех случаях, когда власть разума ослабевает. – Эмиль замолчал, явно не желая продолжать, но всё-таки сказал: – Медитация – самый безопасный способ ослабить контроль разума. Но есть и другие методы. Методы, при использовании которых разум отключается полностью, а контакт с магической силой становится абсолютным. Это абсолютное слияние может подарить полную власть над магией, а может и уничтожить. Заблокировать разум, например. Или выжечь душу мага дотла.

      При последних словах я невольно поёжилась, и Эмиль эту реакцию, конечно, заметил. Он снова опалил дыханием шею, и добавил предельно серьёзным тоном:

      – Угадай, что случается чаще.

      Да что тут угадывать? И так ясно. И… чёрт, обидно!

      – Дорогая? – вновь позвал норриец. – Я прав, рассчитывая на то, что ты не станешь делать глупостей?

      Под глупостями «лорд Штирлиц» понимал, конечно, полное отключение разума и слияние с магической силой. И я реально не могла сказать «нет».

      – Я не буду рисковать, – пробормотала тихо. – Обещаю, что ограничусь медитацией. Но…

      – Но? – тут же откликнулся мужчина.

      – Это ужасно медленно, и я совсем не уверена, что смогу покорить свой огонь.

      Эмиль тихо рассмеялся и поцеловал в висок.

      – Сможешь, – с теплотой в голосе, сказал он. – Главное, не смотри на это как на трагедию.

      А через два дня, в пятницу, я услышала слова, которых и ждала, и одновременно боялась:

      – Я практически закончил с делами. В середине следующей недели мы отправимся в империю.

      Мы с Эмилем как раз вышли из портала, и стояли посреди гостиной его апартаментов. Лорд шпион сжимал мою руку и пристально смотрел в глаза. И тот факт, что новость о переходе в империю заставила меня вздрогнуть и поджать губы, от норрийца, само собой, не укрылся.

      – Даша, что не так? – после некоторой паузы, спросил он. Голос прозвучал ровно, но суровые нотки я всё-таки уловила. – Ты передумала?

      Я выдернула руку из ладони фон Глуна, отступила и уверенно помотала головой.

      – Нет, Эмиль. Конечно, я не передумала. Просто…

      – Просто «что»? – подтолкнул шпион, а я…

      А на меня вдруг такая тоска навалилась. Уходим! Уже на следующей неделе… Чёрт.

      – Даша, – позвал Глун требовательно. – Объясни, что не так.

      Я развернулась, доплелась до кресла, и только когда села, призналась:

      – Каст.

      Понятия не имею, чем всю эту неделю занимался Эмиль, ясно было лишь то, что дела отнимали у норрийца все силы. Он, конечно, не осунулся, и мешков под глазами не имелось, но выглядел лорд декан предельно утомлённым.

      После моих слов эта его усталость будто усилилась и, несмотря на то, что говорить, в общем-то, не хотелось, я поспешила пояснить:

      – Я очень не хочу терять Каста.

      – А Дорса потерять не боишься? – спросил норриец хмуро.

      Я вновь помотала головой и прикрыла глаза. Тоска, охватившая душу, была до того сильной, что хотелось завыть.

      – Даша, я искренне сочувствую твоему горю, но это жизнь, – сказал Эмиль помедлив. – И это не самая страшная потеря, которую тебе предстоит выдержать. Подумай лучше о том, что Каст жив и здоров, что между вами лишь расстояние, а не могильный камень.

      Блин. Я всё это знала и понимала, но легче не становилось.

      – А попрощаться с ним можно?

      Спросила просто так, для галочки, ничуть не сомневаясь в положительном ответе. И Эмиль мои догадки подтвердил, вот только…

      – Можно, – ответил он. – Но исключительно письмом.

      Я распахнула глаза и недоумённо уставилась на декана, а тот добавил:

      – Письмо напишешь после того, как пребудем в империю. Канал, по которому его можно переправить Касту, у меня есть.

      Моё удивление было сильным, но тихим. Впрочем, когда слова норрийца достигли разума, я вознамерилась возразить. Объяснить, что Каст почти догадался и ни за что не выдаст! Но…

      – Даша, я не шучу, – перебил мой порыв Глун. – И это не блажь, а необходимость.

      Ещё одна долгая, довольно нервная пауза, и Эмиль продолжил:

      – Даша, у нас намечаются проблемы. Я сделал всё, чтобы утихомирить Совет, но моих усилий оказалось недостаточно. Существует вероятность, что в первый день следующей недели в Академию Стихий прибудет ещё одна комиссия. И я очень не хочу, чтобы кто-то случайно дал своей матери повод задуматься о моей личности или твоей судьбе.

      – Каст не… – начала, было, я, но стихла под взглядом синих глаз.