Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса Страница 5

Однажды я встал, чтобы взглянуть на тающий снаружи снег, однако играть на улице мне

совершенно не захотелось, хотя я обожал молоденькую травку, которая пробивалась сквозь

мокрую вязкую землю. Ханна посмотрела на меня.

– Хорошо, Малыш, хорошо, – сказала она.

В тот день все дети пришли меня проведать, они гладили меня и разговаривали со мной.

Я лежал на полу и стонал от удовольствия, ведь мне досталось все их внимание. Кто-то

из детей был печален, кому-то, по-моему, было скучно, но все они сидели со мной на полу, пока не настало время им уходить.

– Малыш, ты хороший пес.

– Я буду сильно скучать по тебе, Малыш.

– Я люблю тебя, Малыш.

Я вилял хвостом каждый раз, когда кто-то из них произносил мое имя.

Той ночью я не спал с Ханной в ее кровати. Я провел сладкую ночь на своем местечке, на полу в гостиной, вспоминая нежные прикосновения детей.

На следующее утро я проснулся, когда солнце только начинало освещать небосвод.

Мне пришлось собрать все силы, чтобы подняться, и потом я проковылял в спальню к кровати

Ханны. Я разбудил ее своим тяжелым дыханием, когда положил голову ей на одеяло.

Я чувствовал тяжелую боль в животе и горле, а в ноге тупо пульсировало.

Не зная, как объяснить ей, что мне нужно, я пристально смотрел в ее глаза. Я был уверен, что эта удивительная женщина, спутница жизни Итана, в которой было столько любви для нас

обоих, не подведет меня.

– Малыш… Пора, да? – печально сказала она. – Хорошо, Малыш, хорошо.

Когда мы вышли из дома, я доковылял до дерева, чтобы сделать свои дела.

Напоследок я окинул Ферму взглядом. В лучах восходящего солнца вся она была цвета

апельсинов и золота. С листочков капала вода, от которой пахло холодом и чистотой. Влажная

земля под ногами была готова вот-вот взорваться цветами и травой – я чувствовал запах

зарождающейся жизни под поверхностью этой благоухающей грязи. День был просто

идеальный.

До машины я добрался без приключений, но когда Ханна открыла мне заднюю дверцу, я нарочно подошел к передней дверце, показывая на неё носом. Она засмеялась, открыла

дверцу и, подняв мой зад, помогла мне забраться внутрь.

Я – собака переднего сиденья.

Из окна машины я любовался замечательным днем, который предвещал начало оттепели.

Снег еще остался в местах, где деревья росли гуще, но во дворе, где мы с Итаном боролись

и катались в траве, он сдал свои позиции. Мне показалось, что я слышу, как Итан говорит мне:

«хороший пес». Мой хвост застучал по сидению, когда я вспомнил его голос.

Во время нашей поездки к Доктору Дэб Ханна часто гладила меня. А когда она заговорила, я почувствовал от неё такую огромную волну печали, что начал лизать ласкающую меня руку.

– Ох, Малыш, – сказала она. Я завилял хвостом. – Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вспоминаю Итана. Ты был его товарищем, его особым другом. И ты вернул ему меня. Малыш, я знаю, ты не понимаешь, но именно ты, объявившись тогда на моем пороге, свел нас

с Итаном вместе. Только благодаря тебе… Ни один пес не сделал бы большего для своих

людей, Малыш.

Я был очень счастлив, что Ханна произносит имя Итана снова и снова.

– Ты самый лучший пес, Малыш. Действительно очень хороший пес. Хороший пес. –

Я завилял хвостом, услышав, что я хороший пес.

Когда мы приехали к Доктору Дэб, и Ханна открыла мою дверцу, я остался сидеть. Я знал, что не смогу спрыгнуть – не с такой ногой. Я жалобно посмотрел на неё.

– Ох, Малыш, хорошо. Подожди здесь.

Ханна закрыла дверцу и ушла. Через несколько минут к машине подошли Доктор Дэб

и мужчина, которого я никогда раньше не видел. Руки мужчины пахли кошкой и вкусным

мясом. Они вдвоем занесли меня в здание. Я изо всех сил старался игнорировать боль, которая пронзала тело, но тяжелое дыхание меня выдавало. Они положили меня на железный

стол, и я просто лежал, прижав голову, потому что вилять хвостом было слишком больно.

Металл приятно холодил.

– Ты такой хороший пес, хороший пес, – шептала мне Ханна.

Я знал, что осталось уже недолго. Я сосредоточил все внимание на Ханне, а она улыбалась

и плакала. Доктор Дэб гладила меня, и я чувствовал, как её пальцы нащупывают складку кожи

на моей шее.

Я поймал себя на мыслях о Клэрити. Я надеялся, что найдется другой пес, который будет

присматривать за ней. Каждому человеку нужна собака, но Клэрити – особенно.

Меня зовут Малыш. Раньше я был Элли, а еще раньше – Бэйли, а еще раньше – Тоби. Я был

хорошим псом, который любил своего мальчика Итана и заботился о его детях. Я любил его

спутницу жизни Ханну. Я знал, что больше не буду перерождаться. И правильно. Я сделал все, что должен сделать пес в этом мире.

Любовь Ханны все еще лилась на меня рекой, когда я почувствовал легкий укол между

пальцами Доктора Дэб. Боль в ноге исчезла почти мгновенно. Мне стало удивительно

спокойно; пришла теплая, приятная волна, как вода в пруду. Постепенно я перестал ощущать

прикосновение рук Ханны и уплыл совершенно счастливым псом.

Глава четвертая

Образы только начинали принимать очертания перед моим затуманенным взглядом, а я уже

все вспомнил. Вот я новорожденный щенок, без каких бы то ни было задач или целей, кроме

того, как найти молоко своей матери. А в следующий миг я – все тот же щенок, но который

помнит все о своей жизни под именем Малыш и обо всех предыдущих жизнях, с самого их

щенячьего начала.

Моя мать была кучерявой, низкой и темной. Мои лапы тоже были темными, по крайней

мере, насколько я мог разглядеть только что раскрывшимися глазами, однако моя мягкая

шерсть совершенно не кучерявилась. Все братья и сестры были такого же темного цвета, но когда мы сталкивались друг с другом, я смог определить, что у одних шерсть была

как у меня, а у других – кучерявая как у нашей матери.

Я знал, что хотя мое зрение скоро прояснится, вряд ли это поможет мне понять, почему я

снова родился щенком. Я всегда был убежден, что моя жизнь имеет очень важную цель, поэтому я несколько раз перерождался. Благодаря приобретенным опыту и знаниям я смог

помочь моему мальчику Итану, я был с ним рядом в последние годы его жизни. Я думал, что это и есть мое предназначение.

А теперь что? Я так и буду вечно перерождаться? Неужели у собаки несколько

предназначений? Как такое возможно?

Все щенки спали вместе в большой коробке. Когда мои лапы окрепли, я начал исследовать

обстановку.

Иногда я слышал шаги, и над коробкой склонялась размытая фигура, говоря то мужским, то женским голосом. Судя по тому, как наша мать виляла хвостом, это были ее люди, которые

заботились о ней и любили её.

Довольно скоро я смог разглядеть мужчину и женщину; про себя я назвал их Мужчина

и Женщина.

Однажды Мужчина привел друга, чтобы тот полюбовался нами с высоты своего роста.

У друга не было волос на голове, зато их хватало вокруг его рта.

– Такие милые, – сказал лысый с волосами вокруг рта. – Шесть щенков – приличный помёт.

– Возьмешь одного? – спросил Мужчина.

Я замер, почувствовав, что огромные ручищи потянулись ко мне. Когда они меня схватили, я был немного напуган и не шевелился, потом человек с волосами вокруг рта поднял меня

в воздух и начал разглядывать.

– Этот не такой, как все. – Кожа человека сильно пахло маслом и сахаром, и я пару раз

лизнул воздух.

– У неё есть точно такой же брат. Странно. Бэлла и их отец – оба пудели из Американского

клуба собаководства, а эти двое точно не пудели. Мы думаем, что… Ну, в тот день мы забыли

запереть заднюю дверь. Бэлла могла выбежать. Или другой кобель перепрыгнул к ней через

забор, – предположил Мужчина.

– Подожди, разве такое возможно? Два разных отца?

Я понятия не имел, о чем они говорят, но если все, что собирался делать этот человек –

просто держать меня в воздухе и дразнить ароматами, я бы предпочел, чтобы он опустил меня

назад, в коробку.

– Думаю, да. Ветеринар сказал, что два разных отца – вполне возможно.

– Смешно.

– Смешно-то смешно, только этих двух собачек нам не продать. Хочешь одного? Бесплатно, как другу.

– Нет, спасибо. – Мужчина рассмеялся и опустил меня в коробку. Мать изучила мой

странный новый запах и, такая заботливая и добрая, успокаивающе меня лизнула.

Тем временем мои братья и сестры, с трудом держась на нетвердых лапах, пытались втянуть

меня в потасовку. Я на провокации не поддался.

– Слушай, как твой сын? – поинтересовался мужчина с волосатым лицом.

– Спасибо, что спросил. По-прежнему кашляет. Наверное, придется отвезти его к врачу.