Фред Стюарт - Золото и мишура Страница 5

— Да, это именно ваше ранчо, — сказал Найджел. — Изготовившая этот макет парижская фирма сделала ландшафт по рисункам Габриэля Катру, молодого французского архитектора, в котором есть признаки гениальности, как мне представляется. Взгляните сами.

Клаудиа медленно обвела взглядом стол, приглядываясь к крошечным миниатюрным городкам, расположившимся вдоль побережья. «Что это за городки? — подумала она. — Ведь на ранчо никаких городков не было».

— Габриэль потратил полгода на изучение фотоснимков ранчо, сделанных с воздуха, равно как и на изучение топографических карт, — говорил тем временем Найджел. — Он продумал, кажется, все мелочи, включая систему резервуаров для воды, расположенную высоко в горах. Видите, вон они.

— Да…

— Наши исследования и проекты разработок дают основание говорить о том, что в ближайшие пять лет мы увеличим общую численность людей, проживающих на этой территории, до двух миллионов. И потому нам, разумеется, понадобятся водные запасы, поскольку дожди не смогут нам дать даже приблизительно того количества воды, которое необходимо стольким людям.

Она подозрительно взглянула на него.

— Стало быть, вы хотите развивать район ранчо? А кто это «мы»?

— Я и Билли Чинг. Мы владеем компанией, которая называется «Группа всемирного отдыха», и нам уже удалось организовать очень неплохой курорт неподалеку от Биаррица. Мы успели также построить кое-что и на западном побережье Флориды. Нам принадлежит, кроме всего прочего, система «Эксельсиор-отель» — целая сеть гостиниц, объединяющая пятьдесят восемь первоклассных отелей, разбросанных по всему миру. И все это дает некоторое основание полагать, что мы можем считать себя достаточно квалифицированными людьми, чтобы начать освоение ранчо «Калафия». Это будет самым большим и наиболее потрясающим из всех наших начинаний.

— А мой отец знает об этом?

Найджел облокотился на письменный стол, изготовленный в стиле Английского Регентства, скрестил руки на груди и улыбнулся.

— О нет. Мы отлично знаем, что Спенсер Коллингвуд терпеть не может новаторов. Именно поэтому мы и решили прежде всего выйти на вас. Ранчо «Калафия» представляет собой один из лучших кусочков недвижимости, который еще остается в Америке, и потому его нужно правильно усовершенствовать не только с целью увеличить отдачу с каждой единицы земельной площади, но и для того, чтобы наилучшим образом сохранить экологию края. Нам вовсе не нужно, чтобы там бродили, вытаптывая все и вся, толпы тех, кто может соблазниться супермаркетами или посещением ресторана типа «Макдоналдс». Не заинтересованы в этом также и вы. Вот потому, собственно, я и подумал, что если удастся пригласить вас на яхту, познакомиться с вами и показать, что мы вовсе не из тех, кто гоняется за легкими деньгами и скорыми прибылями, а напротив, заинтересованы в том, чтобы сохранить природу и ландшафт ранчо в наибольшей степени… ну, словом, возможно, в этом случае вы сможете присоединиться к нам в наших условиях. Мы уже пытались подъехать к вашему кузену Джеффри Бретту, который контролирует половину ранчо, являясь представителем других членов вашей семьи, или, если выражаться точнее, представителем держателей акций класса «А» «Коллингвуд корпорейшн». Джеффри заинтересовался нашим проектом, и если бы мы сумели привлечь на свою сторону и вас, то, я уверен, в этом случае мы смогли бы сделать весьма и весьма серьезное предложение вашему отцу.

— Но я же объяснила, что папа никогда не продаст ранчо.

— Возможно, и так, но все имеет свою цену.

— Вы говорите, как Перфюм.

— Она, может быть, права, кто знает? Действительно, похоже на то, что деньги правят этим миром. Как бы там ни было, мы предлагаем два миллиарда долларов.

Клаудиа была в замешательстве.

— Два миллиарда? — негромко повторила она.

— Именно. Это очень неплохие деньги.

— Верно. Однако ведь и земля немаленькая. Несмотря на то что вот уже два года я живу за пределами Калифорнии, связь я все равно поддерживаю. И очень хорошо знаю, что происходит в округе Ориндж. Там все вокруг развивается, перестраивается. За такое ранчо без труда выложат два миллиарда. А какое отношение ко всему этому имеет мой муж?

— Собственно, мы только попросили его устроить так, чтобы вы очутились здесь, на этой самой яхте.

— Почему вы не обратились прямо ко мне?

— Я разговаривал со многими людьми, и все они, в том числе Джеффри Бретт, в один голос говорят, что если бы мы, так сказать, напрямую вышли на вас, вы не стали бы с нами даже разговаривать. И я сделал все возможное, чтобы диалог оказался возможен. Так что, сами понимаете, Клаудиа, рано или поздно ранчо придется развивать. Нет никаких шансов на то, что столь обширные земли, к тому же расположенные в непосредственной близости от Лос-Анджелеса и Сан-Диего, могут еще долгое время оставаться необжитыми. И, стало быть, вопрос лишь в том, как сделать все это правильным образом. Я надеюсь на то, что смогу убедить вас, что лучше нас людей для этого не сыщешь. Скажите теперь, считаете ли вы мое предложение неприемлемым?

— Нет, полагаю, что нет. Но дело в том, что вы столь неожиданно обрушили на меня все это… Надеюсь, вы не ожидаете, что сейчас я дам ответ?

— Разумеется, нет. Можете думать столько, сколько сочтете нужным. Решение очень важное, каковым бы оно ни было.

Клаудиа вновь перевела взгляд на макет.

— Наверное, это будет одно из самых важных решений в моей жизни. И с этими словами я отправлюсь спать. После нашего разговора мне нужно восстановить дыхание, а для этого лучшее средство — сон.

— Ну разумеется. — Он подошел к двери, распахнул ее и улыбнулся. — Доброй вам ночи, Клаудиа.

Клаудиа вышла на прохладный вечерний воздух; ум ее лихорадочно работал. Нельзя не признать, что Найджел был прирожденным шоуменом, Зигфилдом от Большого Бизнеса, и потому сумел застигнуть ее поистине врасплох. Клаудиа подошла к своей каюте, подумала и вошла внутрь. Гостиная была пуста, однако она услышала шум льющейся воды, который доносился из ванной комнаты. Закрыв за собой дверь, Клаудиа направилась в спальню. Ги уже разделся, готовясь ко сну, и теперь чистил в ванной зубы.

— Что ж, загадка разгадана, — сказала она. — Теперь мне известно, каким образом я оказалась тут. Более того, кажется, я узнала об этом самой последней. Чувствую себя первоклассной раззявой.

Ги прополоскал рот, поставил на место зубную щетку.

— Найджел показал тебе модель?

— Да. И ты все время знал об этом?

— Да.

— И Марго с Родни? Полагаю, они также были в курсе?

— Ну конечно же. Ведь Родни — маклер Найджела. Найджел отстегивает ему одних только комиссионных до полумиллиона фунтов стерлингов в год.

— Но, Ги, почему ты ничего не сказал мне?! Почему бы не сказать мне, что вся эта хитроумная шарада — всего лишь игра? Я ведь как-никак твоя жена!

— Так захотел Найджел. Он попросил меня, чтобы я на годовщину нашей свадьбы привез тебя в «Ритц», и даже выписал чек…

— Черт тебя побери! Ты хочешь сказать, что даже и это было липой?

— Видишь ли, у меня нет столько лишних денег. Он сказал, что хочет настроить тебя на благожелательную психологическую волну, чтобы «подготовить тебя к презентации идеи», — так он выразился. После этого оставалось лишь привезти тебя сюда, остальное он брал на себя.

— Но как ты мог так обращаться со мной! Ведь это же форменное предательство!

Ги подошел и попытался обнять ее, но Клаудиа оттолкнула его и ушла в спальню.

— Что ж, ты сердишься, и это естественно, — сказал он, последовав за ней.

— Сержусь?! Да я буквально вне себя! И сколько же он тебе заплатил?

— Ну, знаешь, это такой вопрос…

Она повернулась к мужу.

— Но почему? Родни, муж моей лучшей подруги продал меня за полмиллиона комиссионных. Интересно было бы узнать, на сколько же, по мнению мужа, тяну я?

— Ох, ради Бога, Клаудиа, не драматизируй ты все это до такой степени! Найджел ничего мне не заплатил. Вопрос в том: согласна ли ты быть с ним заодно?

— Не знаю.

— Миллиард долларов — огромная сумма, а именно такой будет сумма, которую ты получишь за свою половину земли.

— Да? Стало быть, это и есть моя цена? Ты ведь всегда усмехался, когда речь заходила о моих деньгах. Ты называл меня «богатой испорченной американкой» — я не забыла, как видишь, — но, как оказалось, миллиард баксов неожиданно сделал меня менее испорченной, не так ли?

— Ну зачем же так? Ты говоришь ужасные вещи! Уж кто-кто, а ты прекрасно знаешь, что я ненавижу твои паршивые деньги.

— А почему же тогда? — почти крикнула она. — Почему ты предал меня? Я именно так расцениваю все это — как предательство!

Даже сквозь загар на его лице Клаудиа смогла увидеть, что Ги побледнел. На секунду он закрыл лицо руками и застыл на краю постели, затем поднял голову и, посмотрев на Клаудиу, сказал: