Божественная комедия - Данте Алигьери Страница 6

Песнь VI

Содержание. Данте в третьем кругу ада. Здесь под градом, снегом и ливнем мутной воды казнятся обжоры, увязшие в грязной тине Треглавое чудовище Цербер, страж этого круга, хватает грешников, четверит их, сдирает с них кожу. С яростью бросается он на поэтов; но горсть земли, брошенная Виргилием в тройную пасть чудовищу, укрощает его. Поэты идут далее, попирая грешников, смешанных в одну отвратительную кучу с грязью. Один из них, флорентинец Чиаако, приподнимается и, на вопрос Данта, предсказывает ему будущие судьбы Флоренции и его собственное изгнание. Данте спрашивает его об участи некоторых флорентинцев и узнает, что они в более глубоких кругах ада. Попросив живого странника напомнить о себе своим соотчичам, Чиакко упадает лицом в грязь и навсегда замолкает. В беседе о будущей неземной жизни, Виргилий и Данте приходят в границе третьего круга и, спустившись в четвертый круг, встречают демона богатства, великого врага человечества, Плутуса.

1. С возвратом чувств, к которым вход закрылся[134]При виде мук двух родственных теней,Когда печалью весь я возмутился,[135] —4. Иных скорбящих, ряд иных скорбейЯ зрел везде, куда ни обращался,Куда ни шел, ни устремлял очей.7. Я был в кругу, где ливень проливался[136]Проклятый, хладный, вечный: никогдаНи в мере он ни в свойствах не менялся.10. Град крупный, снег и мутная водаВо мраке там шумят однообразно;Земля, приняв их, там смердит всегда.13. Там Цербер, зверь свирепый, безобразный,[137]По-песьи лает пастью тройнойНа грешный род, увязший в тине грязной.16. Он, с толстым чревом, с сальной бородой,С когтьми на лапах, с красными глазами,Хватает злых, рвет кожу с них долой.19. Как псы там воют души в грязной яме:Спасая бок один другим, не разПеревернутся с горькими слезами.22. Червь исполинский, лишь завидел нас,Клыкастые три пасти вдруг разинул;От бешенства все члены он потряс.25. Тогда мой вождь персты свои раздвинул,Схватил земли и смрадной грязи комВ зев ненасытный полной горстью кинул.[138]28. Как пес голодный воет и потомСтихает, стиснув кость зубами злыми,И давится и борется с врагом:31. Так, сжав добычу челюстьми тройными,Сей Цербер-бес стол яростно взревел,Что грешники желали б быть глухими.34. Чрез сонм теней, над коим дождь шумел,Мы шли и, молча, ноги поставлялиНа призрак их, имевший образ тел.[139]37. Простертые, все на земле лежали;Один лишь дух привстал и сел, сквозь сонУзрев, что мимо путь свой мы держали.40. «О ты, ведомый в бездну,» молвил он,«Узнай меня, коль не забыл в разлуке:Ты создан прежде, чем я погублен.»43. И я: «Твой лик так исказили муки,Что ты исчез из памяти моейИ слов твоих мне незнакомы звуки.46. Скажи ж, кто ты, гнетомый мукой сей,Хоть, может быть, не самою ужасной,Но чья же казнь презренное твоей?» —49. И он: «Твой град, полн зависти опасной,[140] —Сосуд, готовый литься чрез край —,Меня в себе лелеял в жизни ясной.52. У вас, граждан, Чиакком прозван я:[141]За гнусный грех обжорства, в низкой доле,Ты видишь, ливень здесь крушит меня.55. И, злая тень, я не одна в сем поле;Но та же казнь здесь скопищу всемуЗа грех подобный!» – И ни слова боле.58. «До слез, Чиакко,» я сказал ему,«Растроган я твоим страданьем в аде;Но, если знаешь, возвести: к чему61. Дойдут граждане в раздробленном граде?Кто прав из них? скажи причину нам,Как партии досель в таком разладе?[142]»64. A он в ответ: «По долгим распрям там[143]Дойдут до крови: партия лесная,[144]Изгнав другую, навлечет ей срам.67. Но чрез три солнца победит другая,[145]Изгнав лесных при помощи того,Что лавирует, берег обгибая.[146]70. Чело подняв до неба самого,Они врагу тяжелый гнет предпишут,Хоть негодуй, хоть плачь он оттого.73. Два правых там, но слова их не слышат:[147]Гордыня, зависть, скупость – это триТе искры, ими же сердца там пышат.»76. Он смолк, терзаем горестью внутри,И я: «Еще спрошу я у собрата,Два слова лишь еще мне подари:79. Друзья добра, Теггьяио, ФаринатаИ Рустикуччи, Моска и АрригИ прочие гонители разврата[148] —82. Ах, где они? поведай мне об них!Узнать об них горю от нетерпенья —В аду ль скорбят, иль рай лелеет их?» —85. И он: «В числе чернейших! преступленьяРазличные их повлекли ко дну:Нисшед туда, увидишь их мученья.88. А как придешь в ту сладкую страну,Молю: пусть вспомнят обо мне живые.Довольно! дождь меня гнетет ко сну.» —91. Тут, искосив глаза свои прямые,Он на меня взглянул, главу склонилИ пал лицом как прочие слепые.[149]94. И вождь сказал: «Надолго он почил:Звук ангельской трубы его разбудит,Когда придет Владыка грозных сил.97. На гроб печальный всех тот звук осудит,Все восприимут плоть и образ свой,Услышат то, что в век греметь им будет.»100. Мы тихо шли под бурей дождевой,Топча в грязи теней густые кучиИ говоря о жизни неземной.103. И я: «Учитель, меры злополучий[150]Умножатся ль в день страшного суда,Умалются, иль будут столько ж жгучи?[151]» —106. А он: «К науке обратись, туда,[152]Где сказано, что чем кто совершенней,Тем больше зрит он благ, или вреда.109. Хотя сей род, проклятый в злой геенне,В век совершен не может быть вполне,Ждет тем не мене казни утонченней.»112. Мы обогнули путь сей в тишине,То говоря, чего здесь не замечу;Когда ж пришли, где сходят к глубине,[153] —115. Враг смертных, Плутус, нам предстал на встречу.[154]