Божественная комедия - Данте Алигьери Страница 5

Песнь V

Содержание. Поэты спускаются во второй круг ада, меньший пространством, но исполненный большей муки. При самом входе, они встречают Миноса, адского судью, занятого распределением по аду грешников, к нему беспрестанно прибывающих. При виде Данта, Минос прерывает на время исполнение своей обязанности и напоминает живому пришельцу о дерзости его предприятия; но теми же словами, которыми укрощен был Харон, Виргилий укрощает и Миноса. Между тем жалобные крики грешников начинают становиться явственными. Это крики сладострастных: среди вечного мрака неистовый вихрь адский вечно носит их во все стороны. Из их числа Виргилий поименовывает Данту некоторых, преимущественно женщин; но особенное внимание возбуждают две тени, неразлучно носимые бурею – тень Паоло Малатеста ди Римини и жены его брата Франчески. Данте призывает их, расспрашивает о причине их мучений, и одна из двух теней рассказывает ему о начале и трагическом конце своей преступной любви. Потрясенный до глубины сердца состраданием к их участи, Данте лишается чувств и падает как мертвый.

1. Так с первой мы спустилися ступениВниз во второй, пространством меньший, крут,Где больше мук, от них же воют тени.[112]4. Скрежещет там Минос, ужасный дух,[113]Исследует грехи у входа, судитИ шлет, смотря как обовьется вкруг.7. Я говорю: едва к нему прибудетНа покаянье злая тень и сейВсех прегрешений вещатель рассудит:10. Какое место в аде выбрать ей, —Хвост столько раз он вкруг себя свивает,На сколько вниз ниспасть ей ступеней.13. Всегда пред ним их множество стенает:Тень каждая ждет в очередь суда, —Поведает, услышит, исчезает.16. «О ты, пришлец в дом скорби и стыда!»Узрев меня, вскричал Минос ужасный,Прервав заботу тяжкого труда:[114]19. «Взгляни, с кем ты дерзнул в сей путь опасный:Пространством врат себя не обольщай![115]» —И вождь ему: «К чему ж твой крик напрасный?22. Путь роковой ему не воспрещай!Так там хотят, где каждое желаньеУж есть закон: Минос, не вопрошай![116]» —25. Здесь явственней услышал я стенаньеПечальных душ: я был в стране теней,Где так пронзило слух мой их рыданье.28. Я был в краю, где смолкнул свет лучей,[117]Где воздух воет, как в час бури море,Когда сразятся ветры средь зыбей.31. Подземный вихрь, бушуя на просторе,С толпою душ кружится в царстве мглы:Разя, вращая, умножает горе.34. Когда ж примчит к окраине скалы,[118]Со всех сторон тут плач и стон и крики,На промысел божественный хулы.37. И я узнал, что казни столь великойОбречены плотские те слепцы,Что разум свой затмили страстью дикой.[119]40. И как густой станицею скворцыЛетят, когда зимы приходит время:Так буйный ветр несет во все концы,43. Туда, сюда, вниз, к верху, злое племя;Найти покой надежды все прошли,Не облегчается страданий бремя!46. И как, крича печально, журавлиНесутся в небе длинною чертою:Так поднята тем ветром от земли49. Толпа теней и нет конца их вою. —И я спросил: «Какой ужасный грехКазнится здесь под темнотой ночною»?52. И мне учитель: «Первая из тех,[120]О коих ты желаешь знать, когда-тоВладычица земных наречий всех, —55. Так сладострастием была объята,Что, скрыть желая срам свой от граждан,Решилась быть потворницей разврата,58. Семирамиду видишь сквозь туман;[121]Наследовав от Нина силу власти,Царила там, где злобствует султан.[122]61. Другая грудь пронзила в дикой страсти,Сихею данный позабыв обет;С ней Клеопатра, жертва сладострастий.»64. Елена здесь, причина стольких бед;Здесь тот Ахилл, воитель быстроногий,[123]Что был сражен любовью средь побед;67. Здесь и Парис, здесь и Тристан, и много[124]Мне указал и назвал он теней,Низвергнутых в сей мир любовью строгой.70. Пока мой вождь мне исчислял царейИ рыцарей и дев, мне стало больноИ обморок мрачил мне свет очей.73. «Поэт», я начал, «мысль моя невольноУстремлена к чете, парящей там,[125]С которой вихрь так мчится произвольно.»76. И он: «Дождись, когда примчатся к нам:Тогда моли любовью, их ведущей, —И прилетят они к твоим мольбам. —79. Как скоро к нам принес их ветр ревущий,Я поднял глас: «Не скрой своей тоски,Чета теней, коль то велит Всесущий!»82. Как, на призыв желанья, голубкиЛетят к гнезду на сладостное лоно,Простерши крылья, нежны и легки:85. Так, разлучась с толпою, где Дидона,[126]Сквозь мрак тлетворный к нам примчались вновь:Так силен зов сердечного был стона!88. «О существо, постигшее любовь!О ты, который здесь во тьме кромешнойУвидел нас, проливших в мире кровь!91. Когда б Господь внимал молитве грешной,Молили б мы послать тебе покойЗа грусть о нашей скорби неутешной.94. Что скажешь нам? что хочешь знать? открой:Все выскажем и выслушаем вскоре,[127]Пока замолк на время ветра вой.97. Лежит страна, где я жила на горе,У взморья, там, где мира колыбельНаходит По со спутниками в море.[128]100. Любовь, сердец прекрасных связь и цель,Моей красой его обворожилаИ я, лишась ее, грущу досель.103. Любовь, любимому любить судилаИ так меня с ним страстью увлекла,Что, видишь, я и здесь не разлюбила.106. Любовь к одной нас смерти привела;Того, кем мы убиты, ждут в Каине![129]»Так нам одна из двух теней рекла.109. Склонив чело, внимал я о причине.Мучений их, не подымал главы,Пока мой вождь: «О чем ты мыслишь ныне?[130]»112. И, дав ответ, я продолжал: «Увы!Как много сладких дум, какие грезыИх низвели в мученьям сей толпы?»115. И к ним потом: «Твоей судьбы угрозыИ горестный, Франческа, твой рассказВ очах рождает состраданья слезы.118. Но объясни: томлений в сладкий часЧрез что и как неясные влеченьяУразуметь страсть научила вас?»121. И мне она: «Нет большего мученья,Как о поре счастливой вспоминать[131]В несчастии: твой вождь того же мненья.124. Ты хочешь страсти первый корень знать?Скажу, как тот, который весть печалиИ говорит и должен сам рыдать.127. Однажды мы, в миг счастья, читали,Как Ланчелот в безумии любил:[132]Опасности быть вместе мы не знали.130. Не раз в лице румянца гаснул пылИ взор его встречал мой взор беспечный;Но злой роман в тот миг нас победил,133. Когда прочли, как поцелуй сердечныйБыл приманен улыбкою к устам,И тот, с кем я уж не расстанусь вечно,136. Затрепетав, к моим приникнул сам…Был Галеотто автор книги гнусной!..[133]В тот день мы дальше не читали там!»139. Так дух один сказал, меж тем так грустноРыдал другой, что в скорби наконецЯ обомлел от повести изустной142. И пал без чувств, как падает мертвец.