Скверная жизнь дракона. Книга пятая - Александр Костенко Страница 64

Дежурившие у здания архива матоны привычно смотрели на меня, как на потенциальную опасность, хоть в академии я носил паранаю поверх обычного плаща. Услышав моё имя и о требовании явиться к наставнику — матоны привычно вернулись к пародированию статуй, сперва сообщив, что обо мне заявлено.

Около досок со ставками, висевших между входной дверью и лестницей, я замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Надписи изменились. Имена участников остались прежними, но поменялись названия мастерских и суммы.

— Опять на тёмного поставил, Линий? — я настолько закопался в размышления о пришибленных нравах этой треклятой академии, что не заметил, как со второго этажа спустились два мага. Идя позади меня и посматривая на доски, они направлялись к выходу из архива.

— Рано или поздно, но он ошибётся.

— Ты этого ждёшь уже десять лет. Сколько же денег ты спустил?

— Неважно. Он обязан ошибиться.

Маги продолжили спорить о каком-то тёмном. Первый всё пытался вдолбить другу, что бессмысленно ставить на такого умелого мастера. Второй же не соглашался и твердил, что рано или поздно мастерская тёмного взлетит на воздух. Я пробежался по листкам со ставками, найдя имя Линий. Он поставил пятьдесят золотых империи на специальную магическую мастерскую общего назначения номер девять.

На небольшом балкончике архива, освещённого фиолетовым светом магических светильников, за столом сидел разумный. Маг с острыми ушами коротко покосился на меня, показал на шкаф с тапочками и вернулся к чтению книги, попутно что-то переписывая на пергамент.

Как факт постоянно сидящего разумного около лестницы, так и сам архив ничуть не изменился за прошедшие дни. По крайней мере обвязанные верёвками кипы листов на полках всё так же не превратились в книги. Как и не изменилось то, что в пристроенной мастерской Густах был один и стоило мне войти, как он пружиной встал со стула.

— У нас ещё есть время, пойдём, — коротко поздоровавшись, наставник засобирался на выход.

— Куда?

— В кристалляриумную мастерскую. Она здесь, рядом, — Густах показал на глухую стену, а у меня появилось нехорошее предчувствие.

Я вначале подумал, что мы с Густахом отправимся на улицу — но вместо этого мы лишь вышли из архива в длинный коридор и направились в сторону второй двери. За ней, кто бы мог подумать, тоже была лестница, но узкая и длинная, ровно для одного человека, уходящая под землю на десятки метров. Её каменные стены и ступени ничто не освещало, но рядом с дверью в держателях висело несколько факелов. Густах взял один, прочитал заклинание «Огонька» и осветил себе путь.

— Жди меня здесь. Вниз не спускайся, — коротко отчеканив, он закрыл за собой дверь.

Происходящее мне крайне не нравилось, наводя на нехорошие мысли. За их обдумыванием я провёл с десяток минут, пока за дверью не послышалось шарканье ног. Ко мне вышел Густах в сопровождении полностью карикатурного мага: практически лысая голова с жиденькими седыми волосами, такая же козлиная бородка, одно острое ухо ратона срезано наполовину, а спина изогнута в небольшом горбу.

— Знакомая тебе вещь, ксат? — сухим кряхтящим голосом спросил маг, не размениваясь на приветствия и прочую якобы ненужную чепуху, и протянул мне небольшую шкатулку. Я с вопросом посмотрел на Густаха. Тот кивнул.

Внутри шкатулки на мягкой подложке лежал кристалл правильной геометрической формы, а к крышке приклеена бумага со строчками текста. В одной из них содержался знакомый номер.

— Это который я заполнял?

— Ты его испортил, ксат. В нём скверна, — старик закрыл шкатулку. — Его нельзя теперь использовать как источник энергии. Его вообще нельзя использовать! Это опасно!

— Чем?

— А кто знает, чем именно. Это скверна! Она может изменить чтение заклинания, или исказить магические цепи, или вообще что угодно, — старик глубоко вздохнул и успокоился. — Но ты здесь не за этим.

Маг из-за пазухи достал другую шкатулку с тремя небольшими треугольными кристалликами, размером меньше двух фаланг указательного пальца.

— Твой наставник всё объяснит, — старик развернулся и побрёл обратно вниз бубня себе под нос, что великая академия прогнулась под церковь, теперь ещё и ксата прикрывает, что подобное недопустимо и отвечать за содеянное нужно всем.

— Пойдём, — Густах показал в сторону архива, но обратно мы не зашли. У наставника ещё была работа, а мне следовало возвращаться в барак.

— Я поговорить хотел…

— Завтра, Ликус. Всё завтра. Придёшь до обеда и всё обсудим. И тот список тоже обсудим. Он готов.

Дальше наставник объяснил, что я должен сделать с этими треугольниками. То же, что и с обычным кристаллом маны — заполнить. В отличие от прочих, в них влезает не больше ста пунктов маны. Они тестовые, их используют при исследовании проводимости печатей и магических контуров. Такие кристаллы прикладывают к линиям, соединяющим две печати или две части контура, или ещё чего, и смотрят на реакцию кристалла. Если он светится — то всё в порядке, но если он не светится — тоже всё в порядке.

После этой фразы я секунд пять смотрел на Густаха, как на идиота. Тот лишь беззлобно улыбнулся и дополнил, что всё зависит от школ начертания рун и нанесения печатей: в одних свечение вполне приемлемо, у других недопустимо.

Ещё эти кристаллы используют для хранения магической атрибуции: если на свиток нанести руны и печати «Огненного шара», но вместо высвобождения магии с помощью особого фильтра пропустить магическую энергию через кристалл, то в нём сконденсируется мана с огненным атрибутом. Эдакая кустарная, дорогостоящая и маломощная замена крови и плоти рыжих драконов и кристаллов с их пещер.

Кристаллы эти я должен заполнить до завтра, и к обеду прибыть к наставнику. И чем раньше я приду, тем больше у нас будет времени на обсуждение всех деталей. На мой вопрос, зачем вся эта возня с кристаллами — Густах ответил, что это приказ магистрата. И он не обсуждается. Но наставник заверил, что такого больше не будет: так ему в том же магистрате сообщили, ибо я сделал правильный выбор.

Из архива я вышел, ловя на капюшон снежинки и не понимая происходящего. Клянусь остатками своего хвоста, маги пытаются выяснить природу моего «Осквернения». Они по состоянию кристалла поняли, что во мне сидит скверна и теперь решили эксперименты проводить. Хотя, это больше похоже на спешную попытку понять происходящее. Надо будет затребовать завтра посвящения в результаты экспериментов, иначе… К сожалению, не согласиться на них я не могу — но что-то придумать всё же стоит. Это же меня собираются исследовать, а я не какой-то там подопытный хомяк!

Перед тем как зайти к Эльте — я хотел взять с собой подарки, купленные в Магнаре, но передумал. Не та ситуация.

Дверь в комнату открыла белокурая эльфа. Она пригласила пройти внутрь осунувшегося от усталости ксата, а сама пошла за Талией и Фанулом, напоследок кинув на меня странный взгляд: тяжёлые мысли отражались на моём морщинистом лице и несложно предположить, что мысли эти как минимум скверные.

Когда все, уже четверо приятелей, собрались и расселись по местам, мне было как-то неуютно начинать разговор. Да и остальные мельком поглядывали друг на друга и елозили на местах, предчувствуя неприятнейший разговор.

— Я жду извинений за подозрения в моей вине, — я коротко вздохнул и поставил на стол шкатулку. — Вот причина моего вызова.

Все трое недоумевающе посмотрели на шкатулку, потом на меня, потом вновь на шкатулку.

— Буду говорить как есть. Наставник повёл меня к кристалляриумной мастерской. Она под зданием архива находится. Там мне выдали это, — я открыл шкатулку, троица увидела треугольные кристаллы и напряглась. — Дальше он дал несколько намёков. Два месяца назад на арене скверный манул никак на меня не отреагировал. Сейчас же, пока на клаше путешествовал, в Магнаре и Настрайске выполнил задания на заллаи.

— На что? — Эльта свела брови, услышав незнакомое слово.

— На части порождений. Задания сложные, но я выполнил их без проблем. Об этом магистрат узнал задолго до моего приезда, — я легонько коснулся шкатулки. — Скорее всего эти кристаллы нужны для анализа атрибуции моей магической энергии, если такая вообще есть. Именно на это намекнул наставник, говоря о приказе магистрата.

В этот момент комнату поглотила тишина заброшенной больницы: гнетущая, словно сама обвалившаяся штукатурка и жжёная проводка размышляли о судьбах мироздания. Ребята смотрели на кристаллы и на мою грудь, не в силах поднять взгляд чуть выше.

— А, что за задания? — Фанул пересилил стыд и всё же посмотрел мне в глаза.

— Нужно было добыть такое