Алесь Жук - Заполненный товарищами берег Страница 7

Написанное остается жить

Теплая затяжная осень на прощание подарила солнечный, ласковый день, не последний ли перед грядущими дождями, когда загуляют холодные ветра, которые отряхнут на землю отяжелевшую листву. И от былой осенней красоты останутся только набухшие влагой ветви, густой сделается зелень сосняка и сум­рачными станут ели.

А пока было солнечно, казалось, небо стало выше от солнечности и еще радовала молодой свежестью озимь на небольшом поле, окруженном лесом. В конце его стояли в солнечном свете березы, и было видно, как над ними взлете­ла стайка тетеревов и разместилась на деревьях, чернея черными комами.

Под соснами, на другом конце поля, у больших камней, горел костер. Пахло прогретой боровой сосной, а из леса веяло влажной грибной сыростью.

Тут, под одной из сосен его ожидала грибная удача: самый настоящий, крепкий боровик, за­пах которого кружил голову. Удача улыбнулась ему, грибнику и огне­поклоннику, потому приятно было сидеть на теплом камне, смотреть на озимь, чувствовать лицом и рука­ми солнечное тепло и, возможно, думать о книге, которая писалась уже в голове, о книге воспомина­ний, немного грустной, с горчинкой боли по уже ушедшим из жизни друзьям, да и об уходящем празд­нике жизни.

Все, написанное Валентином Блакитом, — художественное ото­бражение мира, прожитого и пере­житого, в нем личный жизненный опыт, время в десятки лет, кото­рые уже видятся как история, на которую мы смотрим уже другими глазами и к пониманию которой подходим с новыми мерками. Это касается, прежде всего, социально-политических реа­лий, острых проблем и коллизий недавнего минувшего, которые присутству­ют в повестях Валентина Блакита. Но, как и у каждого настоящего писателя, они, эти проблемы и коллизии, — только фон, делающий подсветку вечным и неисчерпаемым жизненным темам — жизни и смерти, добра и зла, любви и долга, человеческой доброты и чести, духовного наследия и ответственности за прошедшее, темам, которые стремится постичь, понять каждое поколение, и добавить ко всему что-то свое, неповторимое. Это всегда было главным в на­стоящей литературе.

Почти все написанное Валентином Блакитом без натяжек соответствует этим критериям. По непонятным причинам (есть тут доля вины и самого авто­ра) повести не переиздавались более двух десятилетий, и потому для молодых читателей творчество Валентина Блакита оказалось терра-инкогнито. Издание книги писателя для большинства читателей стало бы новым открытием автора, его повестей, населенных активными героями, которые ищут истину, постига­ют сущность бытия, утверждают человеческое достоинство, справедливость и другие моральные ценности. Даются эти поиски зачастую нелегко и непросто, с издержками и потерями. Но на фоне сегодняшней заполоненности книжного рынка чтивом, криминальщиной, активные по своей жизненной позиции, глубо­ко моральные произведения Валентина Блакита были бы отнюдь не лишними. В свое время один из российских критиков (почти все повести Блакита были переведены на русский язык и изданы в московских издательствах) причислял их к той литературе, которая готовила перестройку в сознании людей, а вос­питательный потенциал художественной литературы, как правило, никогда не ограничивается одним поколением.

Родился Валентин Блакит (Валентин Владимирович Болтач) седьмого октя­бря 1938 года в деревне Вострово Щучинского района Гродненской области.

После окончания Скидельской средней школы работал литсотрудником щучинской районной газеты, потом служил в армии, после демобилизации окончил Белорусский государственный университет, работал в Щучинской, Желудокской, Вороновской районных газетах, собственным корреспондентом «Гродненской правды». Потом была партийная работа в Гродненском обкоме партии, учеба в ВПШ при ЦК КПСС, работе в ЦК КПБ, где он заведовал сектором радио и телевидения, а с 1987 года был главным редактором журнала «Вожык», потом заместителем главного редактора журнала «Нёман».

Писать Валентин Блакит начал рано, еще школьником. Его стихи и заметки печатались в районой и областной печати, первый рассказ появился на страницах журнала «Вожык», в его библиотечке была издана и первая книга юмористиче­ских рассказов «Вынаходнік».

Повесть «Час прылёту жураўлёў» была первой пробой пера в жанре серьез­ной прозы. Как вспоминал потом автор, желание написать что-то, чтобы «засве­тить» такое явление, о котором не любили в то время говорить вслух, как кор­рупция, назревала у автора давно. Но писать об этом было подкопом под один из краеугольных постулатов идеологии: все плохое в нашей жизни не более чем пережитки, родимые пятна проклятого прошлого, а социализм может генериро­вать только положительное и прогрессивное. Замысел реализовывался через тех, кто непосредственно по долгу службы должен был выступить на борьбу со злом. Поэтому героями стали лейтенант милиции и молодая тележурналистка, немного наивные, однако способные на поступки.

Пожалуй, автор понимал, что вместе со своими молодыми и наивными геро­ями и сам впадает в иллюзию, поскольку видел, что социально-политическая погода делается не романтиками-одиночками, их конфликты с местными властя­ми будут еще долго оставаться на периферии реального общественно-политиче­ского бытия. В следующей своей повести «Адчай» автор по сути развивает ту же тему, но уже на другом уровне, в другом измерении, более серьезно и осно­вательно. На первый взгляд, локальный конфликт между директором крупного предприятия, считай, уже Героем Социалистического Труда и секретарем парт­кома переходит в обкомовские, министерские кабинеты, перерастает по существу в противостояние двух стилей, методов руководства — авторитарного и колле­гиального. В его орбиту втягиваются и такие серьезные на то время учреждения как партком, горком, обком партии и даже союзные министерства, и, конечно же, трудовой коллектив. Но повесть только с большими оговорками можно отнести к так называемым производственным романам. В повести, на первый взгляд, про­изводственный конфликт между главными героями переходит из производствен­ной сферы в морально-психологическую.

Достоинством «Адчаю» являются не только рельефно выписанные характе­ры, живые реальные люди со всеми своими слабостями, но и неподвластная вре­мени проблематика и морально-этического, и социально-политического плана. В повести есть и неожиданности, например, то, что непривлекательно изображен партийный функционер высокого ранга. Даже удивительно, что повесть увидела свет, тогда еще на это было жесткое табу.

После первых двух повестей можно было судить, что автор определился с проблематикой своих творческих интересов окончательно, в центре их — мало исследованная белорусской литературой тема человека и власти. Однако следующая повесть «Вяселле ў Беражках» и по тематике, и по стилистической пластике разительно отличается от предыдущих. В ней отсутствуют обще­ственные проблемы. В центре повести — любовь, точнее, испытание любовью. Писателя влекут размышления над жизнью, стремление постигать внутренний мир человека. Он обращается к истокам, к деревне, откуда все мы родом, и дей­ствие переносится в деревню. Писатель работает над стилистикой, совершен­ствует мастерство, расширяет горизонты видения и постижения окружающе­го мира.

«Дзень быў ціхі і хмуры. З самага ранку вісела беспрасветна-шэрая, нудная смуга. Такая смуга бывае хіба толькі глыбокай восенню. І каб не сярэдзіна студзеня і не ўляжалы снег пад нагамі, можна было б падумаць, што на дварэ яшчэ канае — сканаць ніяк не можа — сыры азызлы лістапад. Але к абеду ўзяўся парывісты сярдзіты сіберны ветрык, і неўзабаве разгуляўся, завіхурыў снег, дробны, спорны — за два крокі нічога не разгледзіш.

Гадзіны дзве вар’яцела снежнае пекла, пра якое кажуць: ваўкалак з вядзьмяркаю жэняцца. А потым нечакана ўсё аціхла. Нізкія хмары сталі выцягвацца, утвараючы бледна-сінія прагаліны, неўзабаве засталіся ўжо не хмары, а толькі іхнія ашмоткі — фіялетавыя, з рудымі грывамі, а праз нейкую гадзіну неба зусім ачысцілася, быццам хацела выставіць напаказ, як за лес садзіцца расчырванелае ад холаду сонца».

На этом фоне разворачивается несложный сюжет повести. В деревне идет свадьба. Бывшие сельские, потом городские, любили поначалу играть свадьбы в деревне. Но с самого начала возникает ощущение, что что-то не залаживается в этой свадьбе, деревня не принимает ее, потому все усилия свата не придают веселья действию. Это чувствуют все, в том числе и жених, и начинает уже раскаиваться, что согласился играть свадьбу в деревне, да и родители его были категорически против.

Дело в том, что Михась несколько лет назад уже женился. А еще раньше должна была выйти замуж и Люба. Но вместо свадьбы состоялись похороны — перед свадьбой трагически погиб ее жених Виктор. А теперь, когда Михась разо­шелся с женой после того, как она стала инвалидом после аварии, они сошлись с Любой, и даже свадьбу наперекор всему и всем решили сыграть все-таки в деревне. И во время свадьбы им приходится возвращаться в прошлое, пытаясь вычеркнуть его из памяти...