Вторая вожатская (СИ) - Виктор Юрьевич Молчанов Страница 8

так, но немного не так. Вот той же Деревянко он мог сказать, что не только футболку, но и трусы снимет, а тут даже плоскую шутку не смог пустить. Странно как-то. Обычно комнаты проталкивали каждая свою кандидатуру, а те отбрыкивались и, наконец, кто-то соглашался, или кому нужна характеристика, или просто в качестве повышения статуса. А тут вот, «постараюсь». И как она стараться будет? И девчонки все сразу Анночку приняли...Странно, в общем...

   Светлана, как Катя и предполагала, в ответ на название, только повела острым носом и, поджав губы, проскрипела:

   – Переделать.

   – А почему? Не матерное.

   – Ещё чего не хватало! Но я сказала...

   – А теперь пойдёшь и им скажешь? Сможешь? В глаза каждой посмотришь?

   Валерка, конечно, брал на понт. Если скажет заведующая, он, пожалуй, и сам пойдёт и будет находить «правильные» слова. Но Светлана не была заведующей. Поэтому, ей осталось смириться с предложенным и затаить обиду и злобУ. А что она проявится рано или поздно Валерка как-то не сомневался. Впрочем, пусть это всё же будет позже. В этой жизни много хорошего и кроме Светланы Камальдиновой. Зато как они орали на построении! Ни один отряд не переорал первый. Даже заведующая улыбалась. Ну а вожатые... о чём говорить. Теперь все знали, кто будет в лагере наводить шорох в эту смену.

   А потом у Валерки случайно открылся новый талант... Оказалось, что он прекрасная гадалка. По сути, он просто зашёл в двадцать первую и заметив, что Татьяна Туманова раскидала перед собой колоду, присел к ней на одеяло:

   – Пасьянс кладёшь?

   – Да ну так... Гадаю вроде. Но самой нельзя. Всё неправда.

   – Тогда смотри.

   И тут «Остапа понесло». По лагерям Валерка ездил давно, в дворовых компаниях тоже не позади лавочки стоял, помять имел хорошую, а язык подвешенный в нужном месте на нужный крючок.

   – Смотри, сперва под коленкой тягаем, в косяк зажимаем и дуем. Это от тебя освободить. Лучше, конечно только распакованная колода, но где ж её взять...

   Около кровати уже сгрудились все, кто был в комнате.

   – Теперь мешаем, не «раз-два-три» мелкой фасовкой, и не сдвигом, а двойным погружением, видишь, как. Теперь вот по кругу расклад. Кручу, верчу, погадать тебе хочу. Всю правду карты скажите, ничего не утаите. Вот это на сердце, то под сердце, это в голову, это в ноги. Понимаешь, что кладут в ноги? На что наплевать, растереть и выбросить. Вот тебе в правую руку. Это в чём ты права, это в левую, в чём не права. Что было, что будет, чем дело кончится, чем сердце успокоится. Всё, всё остальное фух, забудь. Кстати, видишь, на бубновую гадаю. Правильно? Ты ведь бубновая?

   – Светленькая. Значит бубновая. Вон кто тёмненькая – трефовая.

   – Ой, дурочки с переулочка. Бубновая – девочка значит. С мужиками не чпокалась, замуж не выходила. Всё понятно? А то разложи что не так – чужую судьбу мерить будете. Не так жизнь пойдёт.

   Татьяна залилась краской.

   – Продолжим? Вот что у тебя в голове. Дом родной, дорога, подружка. Так, ничего особого. Ну не в том, что дом не особое – думаешь ведь о доме – думаешь. И о том, что сюда приехала, думаешь...

   Врал Валерка самозабвенно. Он, конечно, не слишком знал каждую, но им пока этого и не надо было. Сегодня он ставил себя...

   А наутро к нему потянулись... Не успел он с полотенцем на шее выйти по нужде малой и великой из вожатской, как дверь из двадцать первой приоткрылась, и хитрая мордочка Светки Морозовой с бровками домиком показалась оттуда:

   – Валер, а ты мне сегодня погадаешь?

   – Вот прямо тут. Брысь досыпать свои десять минут. После завтрака занимай очередь.

   – Чур, я первая!

   И она пришла. Да не одна. Но это было после завтрака, а на утреннюю линейку отряд выводил уже не он, а командир отряда. А он только смотрел, как Анночка, где уговорами, где приказами направляет девчонок в нужную сторону. Как всегда, проблемы возникли опять с Деревянко. Хитрая деваха просекла, что Валерка немного самоустранился, и вновь притворилась спящей, то ли ей неможется, то ли ещё что.

   – Валер, что делать? – подошла, наконец, к нему Батурлина, когда все остальные были уже на улице, а та поваливалась в постели, словно принцесса.

   Валерка посмотрел на часы:

   – Я засекаю время, скажи, что, если к началу линейки она не будет в строю – горько пожалеет.

   Валерка понимал, что, скорее всего, подойди он сейчас, Оксанка бы пару минут покобенилась, но пошла бы, показав всем, что вот ему она, так уж и быть, слегка покорится, а какой-то командирше – чести многовато. Но ему захотелось, чтобы кидать фортели вздорной хохлушке больше и в голову не пришло. Поэтому он зашёл к себе и, написав на нескольких листочках короткую фразу, спустился к отряду.

   – Выходим на линейку.

   – А Деревянко?

   – И она сейчас будет.

   Анночка скомандовала. Все пошли строиться. Подтянулась старшая вожатая. Подошла заведующая.

   – Лагерь, ровняйсь. Смирно.

   Замерли.

   – Первый отряд!

   – Хулиганки! – взвыли девчонки.

   – Наш девиз!

   – Мы не хиппи, мы не панки! Мы девчонки хулиганки!

   Валерка пускает записки по рядам, шепча Анночке, что и когда надо делать. Та передаёт дальше. Идёт докладывать.

   – Товарищ старшая вожатая, отряд «Хулиганки» на линейку построен. В строю двадцать семь человек.

   – Так по списку двадцать восемь? – удивляется ничего не понимающая старшАя. Аня машет рукой.

   – Спит у нас одна засранка.

   По фамильи Деревянко! – ревут хулиганки. Из дверей корпуса показывается уже накрашенное лицо опоздуньи.

   Секунды три молчания. И тут семилетние глупыши из младшего отряда начинают тыкать в Оксанку пальцами и орать, что вот она, эта засранка, уже проснулась...

   А гадания состоялись. Если бы он девчонок не останавливал, они бы к нему являлись бы и днём, и ночью. Но он поставил лимит – не больше пяти в сутки. Потому что хватит. Фантазию нельзя нагружать так бурно. Да и пускай потомятся слегка, очереди повыстаивают. А он посмотрит, кто вперёд перепрыгнет, кто без очереди влезет. И ещё он сказал, что гадает вновь тому же человеку только через пять дней. Потому что ещё одно не выветрилось и не сбылось, а вы новое хотите? Всё смешается, мол.

   Девчонки немного брюзжали и упрашивали гадать хоть раз в два дня, но Валерка был непреклонен. Они приходили по одной, несмело жались в дверях, а потом строили бровки