Геннадий Цыпин - Музыкальная педагогика и исполнительство. Афоризмы, цитаты, изречения Страница 18

Со мной дело обстоит так же однообразно и едва заметно, как с часовой стрелкой – только со временем замечают моё движение.[151]

Биографии молодых исполнителей складываются по-разному. Одни блистают в двадцать лет, а к тридцати уже «выдыхаются». Других мало кто слышал в начале пути, а в сорок знает весь мир. Третьи проносят своё прекрасное дарование всю жизнь, развиваясь с годами в музыкантов высокого класса.

Но есть у некоторых артистических биографий и некое сходство. Ярко, многообещающе – в девятнадцать лет. Признан на конкурсах, концертирует к двадцати пяти. Навевает скуку – к тридцати, несмотря на завоёванное положение и закреплённый профессионализм.[152]

Мне кажется, что я всё время путешествую по своей душе, куда-то всё дальше, дальше, дальше…С одной стороны – всё одно и то же, а с другой – словно всё новые листики, как в природе. (…) То есть, у меня какая-то техническая эволюция происходит, но концепционная линия, по-моему, одна и та же…Я иду куда-то дальше, дальше в лабиринте своей души и всё время что-нибудь новое нахожу: а вот ещё нашла, а вот ещё что-то, но в общем путь один и тот же…[153]

Мы гораздо яснее видим изменения в личности другого человека, нежели в самих себе…

…Нет какой-то одной догматической системы, которой следовало бы придерживаться на протяжении всей жизни. Всё изменчиво, всё подвижно, так зачем же здесь держаться за что-то неизменное и застывшее…Когда я слышу о пианистах, нашедших «систему», мне постоянно вспоминаются слова Листа: «Хорошая вещь система, но я никогда не мог найти её».[154]

…Сейчас я играю многое по-другому, но моя учительница музыки Анна Павловна Кантор (…) мне всё время говорит: «Приобретай новое, но не теряй хорошего старого». Мне хочется надеяться, что у меня всё же сохранилось кое-что лучшее из детского начала.[155]

…Человек – это «открытая система», меняющаяся во многом непредсказуемо: больше, чем какое-либо другое существо, человек «становится», а не «есть»…(…). Один и тот же человек в разное время может отличаться от себя больше, чем от другого.[156]

…Все чудеса на свете совершаются как раз незаметно, тихо и постепенно…(это) есть длительный процесс, а не мгновенье.[157]

Исполнительское искусство – как лестница: кто поднимается по ней, а кто и опускается.[158]

Всякое искусство подвластно закону постоянного обновления: прервавшее свой поступательный ход, оно осуждено на неминуемое увядание. Пока концертная деятельность подлинно крупного художника продолжается, продолжается и его эволюция. В его игре то и дело даёт себя ощутить нечто такое, чего раньше у него не слышали, – новое, иногда вроде бы неожиданное, не укладывающееся в рамки обжитых представлений об артисте.[159]

Развитие человека, в отличие от овладения знаниями, умениями, навыками, – это и есть развитие его способностей, а развитие способностей человека – это и есть то, что представляет собой развитие как таковое, в отличие от накопления знаний и умений.[160]

Человек – это лишь то, что он делает из себя.[161]

Всё истинно великое совершается медленным, незаметным ростом.

…По-настоящему я начал играть только в последние годы…Скоро я выступлю с новой серией концертных программ и буду играть совершенно по-новому, совершенно…[162]

Ваш внутренний мир не может жить старыми задачами. Если вы в них не движетесь, то вы в них покрываетесь плесенью и кончите непременно штампами.[163]

Нет ничего зафиксированного в творчестве однажды и навсегда. Как вся жизнь – вечное движение, так и ваши творческие задачи не могут стоять на месте, они движутся с вашим живым духом. Иначе вы впадаете в штампы, в наигрыш…[164]

…Я всегда опасаюсь заученного материала. Инерция может убить музыку. Обновление интерпретации – единственный способ оживления классики. Поэтому я намеренно вновь и вновь перетолковываю хорошо знакомую музыку, ищу в ней новые смыслы, акценты.[165]

Без движения наступает застой, и мне постоянно кажется, что движение вперёд в музыке можно уподобить вращению земли – вы знаете о его существовании, но не замечаете его.[166]

Постепенно, тихо, почти неприметно, но неуклонно и последовательно в своём безостановочном самодвижении, – так совершается нередко творческая эволюция художника, так создаются некоторые шедевры в искусстве. Тут к месту вспомнить слова, обронённые однажды А. Эйнштейном: «Завидую дровосеку – тот сразу видит результаты своего труда».

…Если, старея, остаёшься таким же, каким был в молодости, то в результате будешь казаться не молодым, а несовременным.[167]

Исполнитель и репертуар

Приходит срок, и давно известное и привычное поражает наш разум, и мы открываем привычное заново. И, однако, мы открываем не то, что знали под привычным названием. (…) Заново открыть – всё равно что переименовать.[168]

…На определённой стадии развития молодого музыканта исполняемые им произведения служат ему, главным образом, поводом расправить крылья и испытать свои силы.[169]

…Наиболее ценных результатов я достиг в тех произведениях, которые мне пришлось провести через всю свою жизнь; к ним я неоднократно возвращался, их перерабатывал, они сопутствовали всей моей жизни, вошли в мой быт(…) получили форму более совершенную, чем раньше.[170]

Глубокое удовлетворение испытываешь в старости, если долгие десятилетия пытался сделать что-то, не получая удовлетворительного результата, и вдруг внезапно переживаешь момент, когда уравнение решено. Тогда говоришь себе: почему ты не заметил этого раньше? Теперь я знаю, что необходимы бесконечные усилия и опыт…Слушая свои прежние записи, я с некоторым сожалением воспринимаю бурную, отчасти необдуманную манеру дирижирования. Недавно в одном концерте (…) я дирижировал Седьмой симфонией Бетховена. До той поры мне приходилось делать это по крайней мере раз восемьдесят. Но только теперь я смог достичь такого исполнения, о котором всегда мечтал. Я был очень счастлив…[171]

…Надо постоянно пересматривать трактовку произведений.

Именно поэтому я не люблю исполнять какое-нибудь из них часто. Я боюсь, что оно «окостенеет» в моём сознании, что создатся рутина его исполнения.[172]

…У любого исполнителя есть в репертуаре такие произведения, которые у молодости выходили у него лучше, нежели в зрелые годы. При всём том, что со временем приходят, естественно, и опыт, и мастерство, и знание дела. (…)

Я хочу сказать, что у каждого произведения есть свой пик, своя творческая вершина в трактовке его тем или иным исполнителем. Не обязательно, конечно, этот пик приходится на одно-единственное концертное выступление (хотя бывает и так). Просто некоторые сочинения лучше, ярче, убедительнее выглядят в определённые периоды творческой жизни артиста. Какие-то в молодости, какие-то в зрелом возрасте.[173]

…Я вспоминаю, как я слышал в исполнении Бузони два раза на протяжении четырёх лет Сонату Листа, и это были настолько разные исполнения, как будто исполнял почти другой человек.[174]

…Бывает, изменишь угол зрения на сочинение, откажешься от чего-то устаревшего, исчерпавшего себя, – и открываешь неожиданно совершенно новую для себя музыку. Музыку, которая оказывается подчас удивительно интересной, волнующей, внутренне близкой. Так у меня было, например, с сонатой Сезара Франка. Долго приходилось очищать её от наслоений прошлого, от заученных когда-то «оттенков», нюансов и т. д. – словом, от различных исполнительских стереотипов, укоренившихся в ней еще со времён моей юности, – но когда это было сделано, я пережил немало прекрасных минут.[175]