Диана Машкова - Главные правила жизни Страница 6

Детские мечты? Все, что хотел, я реализовал, прикладывая к этому колоссальные усилия. А если чего-то не достиг – значит, не очень-то и хотел.

К своей популярности отношусь довольно спокойно: она не заставляет меня останавливаться. Мне хочется показать, что я способен на большее.

Я романтик и люблю мечтать. Я мечтаю, чтобы джаз слушало как можно больше людей. Чтобы у нас было бы не хуже, а лучше, чем за рубежом, и по уровню музыки, ну и, конечно, по жизненному уровню, без которого хорошая музыка невозможна.

Нельзя просто сидеть и ждать, когда тебя заметят. Такое тоже может случиться, но надо быть чрезвычайно активным самому. Пробиваться.

Конечно, приятно и почетно играть для известных людей, но в первую очередь я хотел бы играть для тех, кому нравится мое творчество.

Единственный способ справиться с женщинами – это играть им. У них сразу загораются глаза, возникает интерес. С женой до сих пор только этим спасаюсь. Больше ничем.

Есть немало людей, которые переживают, сидя на кухне, пьют водку и жалуются на судьбу. Им кажется, у кого-то все есть – например, у Бутмана, – а у них нет. Почему бы для начала не подойти ко мне и не спросить: что нужно сделать, чтобы стать таким, как я.

То, что закладывается в ребенка через «не хочу» и «не нравится», потом обязательно даст свои плоды. Главное – чтобы семена попадали на правильную почву, тогда они прорастут.

Когда я получил свой первый саксофон, то даже спал с ним. Постоянно занимался и слушал джаз, времени не оставалось ни на что. До сих пор по многу-многу часов в день я занимаюсь.

В школе Беркли в Америке, где я учился, никому не говорили: «Ты умный, а ты дурак». Когда мы с одним товарищем засмеялись над композицией коллеги, преподаватель остановил занятие и фактически выгнал нас из класса за неуважение. Это послужило хорошим уроком.

Мы слишком эгоистично подходим к миру: кто-то нам что-то должен. Но никто нигде никого не ждет, человек сам должен работать, должен вливаться. Приходить со своим уставом в чужой монастырь или жить, как хочется, – значит, лишить себя шансов на успех.

Понимаешь, что живешь не ради чего-то поверхностного или материального, и это дает очень хорошее внутреннее ощущение. Позволяет жить в мире с самим собой.

Дмитрий Быков

«Отсутствие паники по ночам – признак того, что правильно выбрал дело своей жизни»

Писатель и поэт, журналист, кинокритик, сценарист, биограф Бориса Пастернака, Булата Окуджавы и Владимира Маяковского. Автор проектов «Господин поэт» и «Господин хороший». Лауреат литературных премий «Большая книга», «Национальный бестселлер» и многих других

Если мне и удается подключиться к источнику мудрости – это, как правило, собственная совесть, подсказывающая мне не самый логичный и не самый выгодный образ действий. Фазиль Искандер в недавнем интервью сказал, что ум от мудрости отличается довольно принципиально: ум – понимание, как мир устроен, а мудрость – способность действовать вопреки этому пониманию. Грубо переводя, видимо, ориентация на непрагматические ценности.

Современные писатели-мудрецы — это вышеупомянутый Фазиль Искандер, Новелла Матвеева, Александр Кушнер, Валерий Попов, Виктория Токарева, из более молодых – Игорь Караулов, Алексей Иванов.

Ощущение счастья возникает у меня часто, и чаще всего оно связано с погодой. Иногда с музыкой. Иногда появляется хорошая стихотворная идея, она дает чувство собственного всемогущества.

Свобода журналиста в том, чтобы самостоятельно выбирать болевые точки и к ним прикасаться, а ответственность – в том, чтобы не врать.

Важно работать, а не бездельничать, но цели и методы этой работы я могу установить только сам. Моя свобода в том, чтобы мне не мешали делать мое дело.

Думаю, что человека побуждает к творчеству главным образом сознание своей конечности. Иногда – сильное счастье, за которое хочется как-то отблагодарить. Или закрепить его, если получится.

В идеале долг писателя перед читателем – делиться наиболее счастливыми или, по крайней мере, возвышающими состояниями. Как минимум – быть нескучным.

Сейчас я написал книгу, которую читатель должен попросту прожить — то есть каждый день делать то, что там написано. Тогда в конце он придет к правильному состоянию, а если будет плохо выполнять мои требования – его положение значительно ухудшится. Но это скорей исключение. В остальном я не верю в необходимость читательского сотворчества. Достаточно воображения.

Как сформулировала Новелла Матвеева, «искусство не уводит от жизни, но приводит к ней другим путем». Это кажется очевидным, но если вдуматься – тут вся суть. Хорошо, что я лет в двадцать запомнил эту ее фразу, брошенную как бы случайно.

Мне знакомы примеры власти, которая старалась минимизировать страдания подданных, не считала их самоцелью. Это и есть единственно возможная добропорядочность власти.

Какая власть нужна мне? Хочу, чтобы слушались дети, но боюсь, что даже в статусе генсека ООН я в этом смысле ничего не изменю.

Я кое-что понимаю только в литературном успехе. Здесь критерий простой – следующая книга должна отличаться от предыдущей. Не обязательно в лучшую сторону – хотя желательно, – но отличаться.

Отсутствие паники по ночам – признак того, что правильно выбрал дело своей жизни. Отсутствие периодических истерик на тему «завтра же начну все сначала». Встречи с правильными людьми, которые вдруг откуда-то берутся на пути.

Человек – хозяин своей судьбы ровно в той степени, в какой он сумел вписать ее в общий хор, вплести в общую ткань, если угодно. Как правильно сказал писатель Вячеслав Пьецух – «колеса, вращающиеся в правильном направлении, стираются медленнее». Хозяином своей судьбы может стать тот, кто свободен от чужих предрассудков и внимателен к своим. Этому трудно научиться, но это единственный выход.

В любви важна терпимость и умение не создавать бардак в общем жилье. Остальное, как правило, дано.

Как ни странно, значительная часть моей лирики возникла в ситуации облома, когда вот-вот должно было состояться свидание, но либо приезжали родители с дачи, либо по каким-то причинам неудобно было оставаться на ночь. Тогда любовная энергия конвертировалась в литературную. Иногда бывает наоборот – надо куда-то идти, не хочется, и вдруг оказывается, что не надо. Возникает блаженная пауза среди дня, и придумываются стихи.

В Москве есть несколько мест, где стихи и сюжеты приходят ко мне особенно часто — это 5-я улица Ямского поля (та часть, что примыкает к железной дороге), Беговая от начала до ипподрома, Воробьевы горы, один лес в Чепелеве, около дачи, и улица Новослободская, где расположен родной «Собеседник». В Питере – Большая Зеленина, Елагин остров, в Крыму – практически весь Артек, особенно гостиница «Адалары». Там пишется легко, как нигде.

Мои принципы воспитания? На детей лучше не орать, потом очень стыдно. Давать ребенку много денег тоже неправильно.

Гены объективно значат больше, чем воспитание. Я читал об эксперименте в Норвегии – там наблюдали за судьбами нескольких десятков усыновленных детей. Дети из криминальной среды, попадая в нормальные семьи, вдвое чаще вырастали преступниками, чем дети из нормальных семей, попавшие в проблемную (небогатую, нервную) среду.

Я верю в разделение труда в семье. Есть обязанности, к выполнению которых мужчина более пригоден: все, что требует физической силы, большого роста или специфических технических навыков. Женщина, заколачивающая гвозди, оскорбляет мой взор так же, как и мужчина, штопающий собственную куртку.

Никогда не видел культа потребления – видимо, дружу не с теми людьми. И не вижу в потреблении ничего дурного, если оно стимулирует мозги. Как говорили Стругацкие (в «Гадких лебедях»), в истории человечества было не так уж много эпох, когда оно могло выпивать и закусывать quantum satis.

Деньги позволяют тратить меньше времени на поденщину и больше – на осуществление идей, которых мне хватило бы еще лет на полтораста.

Татьяна Васильева

«Очень просто всего лишиться. Сохранить намного труднее»