Диана Машкова - Главные правила жизни Страница 7

Татьяна Васильева

«Очень просто всего лишиться. Сохранить намного труднее»

Актриса театра и кино, телеведущая. Народная артистка РСФСР. Награждена орденом Почета и многочисленными премиями. Сыграла в фильмах «Дуэнья», «Дамский портной», «Блуждающие звезды», «Самая обаятельная и привлекательная», «Увидеть Париж и умереть», «Моя морячка», «Черная вуаль», «Попса», «Дед Мороз всегда звонит трижды», «Закрытая школа» и др.

Я не задумываюсь о возрасте: цифра есть цифра. Можно стареть очень красиво и оставаться манкой женщиной в любом возрасте. Образ жизни, характер, мировоззрение обязательно отражаются на лице.

Возраст всегда дает преимущества, потому что становишься мудрее и на многое смотришь иначе. Без истерики, без лишних страхов.

Для меня давно определено, что заслуживает внимания, что нет, на что я могу реагировать, а на что не имею права. Организм срабатывает автоматически.

Мое детство было безрадостным, тревожным, потому что жили тяжело и очень бедно. Папа много болел и рано умер. Питер для меня – сплошные потери, он и сейчас полон детских призраков.

Мне кажется, что детство складывается из моральных травм и обид. Хотя были, например, и праздники, дни рождения, которые родители всегда нам с сестрой устраивали, несмотря на нищету, в которой мы жили.

У меня было спартанское воспитание. Больная, с температурой ходила в школу, которой боялась как огня. Но сейчас я очень довольна, потому что благодаря этому появилась повышенная сопротивляемость организма.

Быстро адаптируюсь в любом сожительстве и к перемене мест. Видимо, потому, что выросла в коммунальной квартире, в которой было 30 комнат: жили 30 семей, общая кухня с двумя раковинами и одним туалетом. Потом еще 10 лет жила в общежитии.

Я падала и очень сильно расшибалась. Были замечательные роли, которые оказывались, на мой взгляд, неинтересно сыграны. Но, сама не понимая того, как раз на них я и вставала на ноги, росла, поднималась по ступеням и в конце концов становилась актрисой.

Во мне до сих пор живет маленькая ранимая доверчивая девочка. Но все это очень глубоко спрятано, оно почти не выходит на поверхность. Зато в работе очень помогает. Достаточно только вспомнить, через что пришлось мне пройти в жизни, как роль – в кармане.

Очень просто всего лишиться. Сохранить намного труднее. Надо уметь прощать друг друга во имя чего-то большого, того, что сделано.

Когда репетирую, обязательно начинаю влюбляться. Но потом в силу вступают совсем другие законы, и они делают нас друзьями, особенно если это удачный спектакль. Если мы хорошо почувствовали друг друга, то мне не нужно никакой любви. Дружба меня больше устраивает.

Влюбляться, конечно, хорошо, но приводить все к какому-то логическому завершению нет никакого смысла. Если возникает сильное чувство, я заранее готовлю себя, чтобы потом не было больно: знаю, что настанет день, когда кто-то кому-то скажет: «Достаточно».

Я не замечаю, как трачусь. Сейчас уже нахожусь в той поре, когда мне многое легко и в радость. После спектакля бываю очень уставшей, но во время не чувствую этого. Мне кажется, я летаю!

Ничего изменить нельзя, и я уже ни о чем не жалею. Хотя, думаю, в театре я сделала намного больше, чем в кино. Просто за некоторые фильмы досадно: материал сулил большее.

С публикой не надо дружить во время спектакля, и, Боже упаси, с ней заигрывать: это конец театральной истории артиста. Я никогда не старалась понравиться зрителям.

Я должна идти только вперед. У меня нет возможности даже оглянуться назад, не то чтобы засомневаться в том, что я делаю. И это не от самоуверенности, а от того, что еще полно замыслов, планов, которые я очень хочу осуществить.

Если не получается что-то в работе или семье, я всегда ищу причину в себе. Понимаю, что допустила ошибку, и нахожу ее обязательно.

Самые счастливые моменты в жизни – это рождение детей. Очень сильное чувство. Первый ребенок всегда крайняя неожиданность, а второй появляется уже осознанно. Но по значимости это два одинаковых ярких события.

Если бы у меня не было детей, у меня был бы комплекс неполноценности. Я не стала бы такой актрисой без них.

Мы с детьми искали пути друг к другу через ссоры, через непонимание. И благодаря этому сближались.

Детям нельзя ничего навязывать. Боже упаси, воспитывать или добиваться своего насилием! Это очень опасно. Есть золотая фраза, которую я сама изобрела: «Мне кажется, что это так, но ты сделай, как считаешь нужным». Она работает пока без сбоя. Я тут же слышу: «Да, наверное, ты права».

Я горжусь своей независимостью: не завишу ни от мужей, ни от театра. Не жду ни от кого милостей, хотя все еще, увы, может быть. Если бы я даже имела мужа-миллионера, все равно хотела бы работать и зарабатывать сама.

Нельзя сидеть и ждать чуда. Важно не грустить, не впадать в депрессию, а работать как угодно и где угодно. Если добиваешься, стараешься, усерден в труде, успех к тебе обязательно придет.

Когда усилия ничего не дают, нет смысла биться головой о стену. Надо понять, что это не твое, и просто уходить, переключаться на что-то другое.

Никогда не начинаю утро со слов «как все ужасно!». Хотя это может быть и ужасно. Я очень терпеливый человек.

Человек может очень серьезно себя изменить. Это трудно, но главное – просто об этом задуматься, почувствовать, что ты куда-то не туда ушел и можешь быть другим. Таким, как тот, кто тебе нравится.

Главное – жить по законам, которые сам для себя определил. Все в руках Божиих. Но я не думаю, что Бог так распорядился, что как предначертано, так и будет. Многое зависит и от самого человека.

Галина Волчек

«Меня может выбить из равновесия любая несправедливость»

Театральный режиссер, актриса. Художественный руководитель московского театра «Современник». Народная артистка СССР, лауреат Государственной премии. Награждена орденом «За заслуги перед Отечеством» I, II и III ст., орденом Дружбы народов, орденом Трудового Красного Знамени и многочисленными премиями

Театр, как и спорт, – это прежде всего способность к командному существованию, пониманию, что даже если ты суперзвезда, но не получишь правильную подачу от партнера, то вся твоя звездность уйдет в пыль.

Звездной болезнью болеют все. Правда, в разное время и в разной форме. Как-то я прочла замечательную фразу: «Звездная болезнь – это мания величия только без госпитализации». Она плохо лечится да еще обладает невероятной заразностью. Это превращается в уродливейшее явление театральной жизни. Хорошо помню, как кричал Ефремов: «Каботинство и звездность погубят театр». Я это тоже очень болезненно переношу.

Меня может выбить из равновесия любая несправедливость, причем не только по отношению ко мне.

Думаю, что мой максималистский характер дан мне от природы: я с ним родилась. При этом я очень терпеливая. Наверное, только такие, как я, могут терпеть до предела, а потом их уже не остановить.

Не буду лукавить, я – счастливый человек. Я как актриса, а потом и режиссер родилась в доме, в котором живу всю жизнь, работаю всю жизнь в одном театре. Не пыталась строить карьеру, даже в партию не вступила – и меня вот так судьба вынесла.

Мне многое удавалось. Прежде всего сын у меня прекрасный. Мне ничего не пришлось делать для того, чтобы стать главным режиссером. Равно как и для того, чтобы быть первым советским режиссером, приглашенным на постановку в Америку, за что я долго расплачивалась: мне это не могли простить многие.

Я верю только во взаимную любовь. Никакие компромиссы в этом вопросе для меня невозможны. Поэтому и живу одна. Никто не сказал, что это хорошо. Просто это факт моей биографии.

У меня немного близких друзей. Это десятилетиями проверенные отношения. В глобальном смысле вы должны сходиться во взглядах, позициях, во вкусах – не всегда. Но если это по духу близкие тебе люди, то вы обязательно найдете точки соприкосновения.

Я всю жизнь люблю Чехова, потому что для меня главное – человек и все, что с ним связано, то, о чем лучше всех, на мой взгляд, писал именно он. А это прежде всего отношения, которые возникают между людьми, психологические мотивации тех или иных поступков.