Анна Фёдорова - Любовь без памяти Страница 14

– Я его жена.

– Какая разница! Ты… Правда что ли жена?

Лена кивнула и закрыла лицо руками. Степа оттолкнул меня и бросился к Лене. Они что-то говорили друг другу, но я не слышала. В моей голове звучало: “Степа и Лена. Степа и Лена. Женаты”. Словно кто-то кричал мне эти слова прямо в уши. Кричал и не желал остановиться. Я развернулась, вышла на улицу. Не знаю, куда шла. Не помню.

16

Первым, что я увидела – женские волосатые ноги. Не сказать, что растительность была буйная, но эпиляция не помешала бы. Дальше взгляд наткнулся на красные носки с небольшой дыркой, сквозь которую виднелся большой палец. Ноги покачивались в такт музыке, которая дошла до моего сознания позднее всего. Мир постепенно наполнялся запахами, цветами и звуками. Неожиданно плечу стало тепло – на него легла чья-то рука.

– Как ты?

Я закрыла глаза, пытаясь определить самочувствие и настроение, вспомнить, что произошло и где я нахожусь.

– Надя, если ты не начнешь отвечать на мои вопросы, придется вызвать “скорую”.

“Скорая”? на ум приходит электричка. В воскресенье в семь двадцать из города отправляется скорая электричка. Нужно потерпеть сорок минут и ты на даче.

Следом всплывает картина суматохи, белых халатов, паники. Мне это не нравится. Я открываю глаза.

– Как ты себя чувствуешь? Ты в принципе чувствуешь себя? Ощущаешь? Помнишь, кто ты такая?

– Помню, – глухо ответила я, – хотя лучше бы забыла.

На меня обрушилось отчаянье. Все разрушено и восстановить нельзя. Не вернуть ни ЕГО, ни ЕЕ. Может, приснилось? Вдруг, да привиделось?

Ведь не может быть, чтобы законная жена была любовницей собственного мужа? Или правильней сказать, что Он изменял Ей со мной? Тогда злодейкой получаюсь я?

– Все? Пришла в себя? – строго спросила Клара.

– Где ты меня нашла?

– Сначала расскажи, что с тобой произошло, – Клара закинула ногу на ногу и сурово на меня посмотрела, – может, ты человека убила, а я с тобой вожусь.

– Это меня убили, – сказала я.

– Да? А смахиваешь на живую.

– Нет. С такой болью люди не живут.

– Ладно, хватит лирики. Давай по делу, ясно и кратко.

– Зачем тебе? – я потерла щеки. Я детства так делаю, когда нервничаю.

– Как это зачем? Я нахожу тебя в невменяемом состоянии, привожу домой. Ты целый час сидишь, как сомнамбула, не реагируешь ни на вопросы, ни на щипки. Тебя ограбили? Ударили? Ты стала свидетелем катастрофы?

– Вот. Катастрофа. Очень точное слово. Только я не свидетель, а пострадавший. Пострадавшая.

– Не тяни.

Я могла уйти, могла нагрубить Кларе, но зачем? Когда чувствуешь себя настолько плохо, что на время теряешь рассудок, нужно выговориться.

– Я познакомилась со Степой четыре месяца назад. У нас вспыхнула такая сильная страсть, что впору было брать на свидания огнетушитель. Степа не слишком-то меня любил. Вожделел. Мог не предупредить, что отменяет встречу. Несколько раз я ждала его и час, и два. Потом узнавала, что он занят, освободиться не может. Я же всегда бежала к нему по первому требованию. Кстати, он никогда не просил и не предлагал – приказывал. Но меня это не заботило. Я влюбилась до беспамятства, до безрассудства. Спустя какое-то время я познакомилась с Леной, мы стали лучшими подругами. Она очень положительная. Так теперь редко говорят о девушках, но именно это определение подходит ей больше всего. Сегодня Лена прилетела в N., к мужу. Он находится здесь в командировке. Мы с Леной договорились встретиться и познакомить друг друга со своими молодыми людьми. А оказалось, что все уже знакомы…

Степа еще давно дал мне ключ от своего гостиничного номера. Ему было удобно прийти и сразу… удовлетворить желания. Захожу я сегодня в номер, а там… Кто бы мог подумать… Там голые Лена и Степа.

– Он изменил тебе с твоей лучшей подругой? – уточнила Клара.

– Можно и так сказать. А можно сказать, что он изменил жене с ее лучшей подругой. Степа оказался мужем Лены. И зовут его не Степа, а Коля. Шифровался он так…

– А он сам был в курсе, что ты и Лена – подруги?

– Не знаю, может и знал. Представь, набросилась на любовницу своего парня, а она возьми и окажись его женой.

– Мне сложно все это представить, – Клара сняла очки, – но меня мучает один вопрос. Вы были, как ты говоришь, лучшими подругами, и ни разу не показывали друг другу фотографии своих… своего… ну, того, с кем встречаетесь?

– У меня нет ни одной его фотографии. Он отказывался фотографироваться. Лена хранит все снимки в фотоальбомах. На мобильнике была только одна фотка со Степой, но он стоял в тени, лица было не разглядеть.

– С ума сойти, – Клара присела рядом, обняла, – мужики, они такие, ненадежные и непостоянные. Забудь.

– Легко сказать, да трудно сделать. Теперь расскажи, где ты меня подобрала?

– Недалеко от дома. Я пошла за молоком, подхожу к магазину, смотрю, ты идешь. Вид у тебя был, как у … наркоманки, наверно. Я подошла к тебе, спросила, что случилось. Ты на меня – ноль внимания. Уставилась в одну точку и все. Я привела тебя домой, посадила вот на этот самый диван. Ты сложила руки на коленях и больше не двигалась. Иногда отвечала “да” и “нет”, обычно невпопад.

– Спасибо, Клара, что не бросила.

– Не за что, меня удивляет, как ты под машину не попала.

– Может, когда не боишься смерти, тогда и не умираешь?

– Иди спать ложись, – посоветовала Клара и поднялась.

– Давай посидим еще немного?

– Давай, – Клара подошла к холодильнику, – только сначала приготовим ужин. Что бы ты съела?

– Мне яду, пожалуйста, двадцать грамм.

– Не смешно, – отрезала Клара, – сотни тысяч, а может, миллионы молятся сейчас, чтобы прожить еще немного. А ты собралась умирать из-за какого-то морального урода. Соберись!

– Так точно, товарищ генерал.

Мы долго разговаривали сидя на продавленном диване. За холодильником скреблась мышь, соседи сверху топали, на улице то и дело срабатывала сигнализация автомобиля. Эти неприятные звуки выводили из себя, чему я была благодарна. Лучше чувствовать злость, чем страх. Лучше думать о том, что завтра высказать соседям, чем о том, что мне скажет Степа. “Ты испортила мне жизнь. Поссорила с женой, знать тебя больше не желаю”, думаю, примерно в этом духе. Тогда я перечислю все его недостатки и проступки. Посмотрим, кто из нас прозвучит убедительней и эффектней уйдет.

Клара посоветовала поставить крест и на Степе и на Лене. Со Степой все понятно, но вот Лена… С другой стороны, мы все равно не сможем дружить. Извиняться перед ней или обвинять ее – глупо. Разве она виновата, что вышла замуж за подонка? К тому же, она не уводила чужого парня. Но и я не виновата. Я не знала, что Степа женат, тем более, что связан с Леной…

Клара рассказала, почему больше не хочет отношений с мужчинами. Оказывается, ее предыдущий друг крутил романы одновременно с тремя девушками. Своим друзьям он говорил, что не знает, как избавиться от Клары, будто бы она не дает ему прохода, грозится покончить с собой, если он не станет с ней встречаться. На самом деле этот человек ежедневно обивал порог Клары, обещал шикарное будущее. Выпрашивал деньги, конечно же, в долг, конечно же, не возвращал. Обидней всего Кларе было узнать, что он читал всем желающим ее любовные письма, которые она написала ему в романтическом припадке после второго свидания, на котором он восхищался смелостью Татьяны Лариной, ее смелостью первой признаться в любви.

После разрыва отношений Клара вспомнила своих предыдущих кавалеров, пораспрашивала знакомых девушек о их парнях и пришла к выводу, что взаимной любви не существует. Искренних чувств не бывает. “А фальши мне не надо, про выдуманную любовь я лучше почитаю или фильм посмотрю”, – закончила Клара.

А я не согласна. Любовь есть. Я любила. Взаимности можно и не ждать. Нельзя же всю жизнь гоняться за лучшим, можно довольствоваться хорошим. Я не стала спорить с Кларой. Она злится, стоит только упомянуть о мужчинах. Доказывать ей, что существуют порядочные особи мужского пола, значит, навлечь на себя бурю гнева. На сегодня мне отрицательных эмоций достаточно, спасибо.

Я легла в кровать, натянула одеяло до подбородка и уставилась в потолок. У соседей все еще играла музыка (чуть тише, чем вечером), танцевали (чуть громче). Им сейчас хорошо. Радость притаилась на соседнем этаже, совсем близко. Доберется она и до меня. Я в это верю, и буду ей помогать.

16

Родители знают о том, что я работаю продавцом-консультантом в магазине одежды. Коллектив немного хуже, чем на прошлом месте работы, зато зарплата в два раза больше. Соседка по квартире хорошая, порочащих связей не имеет. Спать ложусь в одиннадцать часов вечера, просыпаюсь в семь утра, каждое утро делаю зарядку. Посещаю выставки и музеи. У родителей сложилось впечатление, что моя жизнь началась заново. Причем, эта жизнь правильная и достойна уважения. А я сама превращаюсь в девушку с трезвым рассудком, которая знает, чего хочет и методично добивается цели. Это то, что думают про меня родители. Их образ идеальной дочери абсолютно не соответствует действительности. Хотя я на самом деле соблюдаю режим, занимаюсь легкими физическими упражнениями ( Клара заставляет. Не криками, а поджатыми губами. Когда она видит, что я слоняюсь без дела, корчит такую гримасу, что я сама себе кажусь трутнем). В ночных клубах я больше не отдыхаю – противно видеть показушное веселье и фальшивую дружбу. С парнями не знакомлюсь, потому что не верю в серьезность их намерений, а отношений на одну или несколько ночей мне больше не хочется. На выставки хожу, потому что больше не знаю, куда пойти.