Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери Страница 25

На самом деле художник по костюмам Барретт обшарила склады всех поставщиков тканей в Нью-Йорке в поисках доступного и легкого материала вроде винила, который придал бы персонажам крутой садо-мазо лоск – и в то же время не противоречил замыслу Вачовски. «В сценарии много сказано о людях, появляющихся и исчезающих в обоих мирах, – говорит Барретт, которая до „Матрицы“ работала с Базом Лурманом на рококо-фильме „Ромео + Джульетта“ (1996). – Я подумала: „Как можно вытворять такое, оставаясь незамеченным?“» Сияющий черный наряд Тринити из лайкры оказался верным решением. «Я хотела, чтобы она двигалась как масляное пятно на воде, – говорит Барретт, – многослойными отражениями».

Все костюмы в «Матрице» были придуманы так, чтобы отражать соответствующую историю каждого персонажа. Длинное черное пальто Ривза, которое он носил в сценах в холле и на крыше – похожее почти что на мантию, когда он сталкивается с Матрицей лицом к лицу, – было пошито так, чтобы «создавать ощущение древности со слегка церковными мотивами». «Я хотела, чтобы из героя поневоле он превратился в того, кто взял на себя ответственность», – говорит Барретт. Работа над «Матрицей» потребовала от нее придумать дизайн сразу нескольких пар солнцезащитных очков – по одной почти для каждого из главных персонажей: намек на важную для фильма тему скрытой идентичности. «Все наши линзы были светоотражающими, – рассказывает она. – Вы видели глаза актеров, только когда это было нужно нам».

Как и многие другие из съемочной группы «Матрицы», Барретт проработала на фильме куда дольше, чем ожидала сначала. Warner Bros. разрешила продлить съемки с 90 до 118 дней, предоставив Вачовски достаточно времени снять практически все желаемые сцены. В последний для Ривза съемочный день в конце лета 1998-го он оказался почти голым в гигантской техно-капсуле, где паукообразные роботы выкачивали из него энергию: мрачная реальность того, что нас ожидает в Матрице. Ривз ради роли уже перенес серьезную операцию и месяцы изнурительных тренировок. Но последний день в качестве Нео потребовал от него последнего преображения – прямо перед съемками он уселся в ванну и побрил голову, брови и все тело.

После этого свежевыбритый Ривз заметил, что люди перестали смотреть ему в глаза. Однако если они смотрели на него странно сейчас, то им стоило дождаться, пока они не увидят всю «Матрицу».

В месяцы, предшествовавшие премьере странной сай-фай-сказки Вачовски, Warner Bros. всерьез беспокоились об одном – о «Скрытой угрозе». Первый за более чем 15 лет фильм «Звездных войн» должен был выйти летом 1999-го – как раз в то самое время, когда Уорнеры планировали запустить «Матрицу». Но визуально насыщенные киберприключения с рейтингом R были обречены оказаться раздавленными «Скрытой угрозой»: она возвышалась над схваткой, словно многомиллионная Звезда Смерти. Студия торопила Вачовски с постпродакшном, чтобы «Матрица» была готова к весне, выслав дополнительные 4 миллиона долларов на то, чтобы ускорить процесс.

В остальном же студия все охотнее верила в свое более чем 60-миллионное капиталовложение. После одного из успешных тестовых показов «Матрицы» творческую группу фильма пригласили на встречу с сопредседателями Бобом Дэйли, Терри Семелом и множеством других высокопоставленных лиц. «Терри сказал: „Мы влюблены в этот фильм“, – вспоминает монтажер Зак Стэнберг. – Их единственное замечание: убрать что-то около десяти минут. Мы убрали пять с половиной, и они даже не стали заверять финальный монтаж». На той же встрече после показа Семел предсказывал, что фильм «заработает кучу денег». Но, как говорит Стэнберг, подход студии был продиктован не одной только прибылью. «Как по мне, „Матрица“ была студийной версией авторского фильма. На студии с ней обходились почти так же, как когда-то Warner Bros. вела себя со Стэнли Кубриком: они слали ему деньги и держались в сторонке».

И это стало очевидным сразу же после запуска фильма в прокат 31 марта 1999 года. Стартовав вечером в среду – в целях заполучить зрителей, отдыхающих на Пасху, – «Матрица» собрала около 37 миллионов долларов в первые пять дней, что тут же возродило карьеру Ривза как актера первого плана. Но что особенно важно, с момента выхода «Матрица» породила бессчетные обсуждения в фойе кинотеатров о скрытых смыслах фильма – обсуждения, которые затем вылились в месяцы и годы обсуждений в интернете. Для некоторых фильм был просто головокружительным боевиком, который кончался невероятной, вышибающей дух сценой с Ривзом, облаченным в черный плащ и темные очки, пролетающим по небу под праведный рев «Wake Up» («Проснись») группы Rage Against the Machine.

Но для других «Матрица» сама по себе стала призывом проснуться – для тех, кто пытался справиться с чувством замешательства и беспокойством, которые стали преобладать к концу девяностых, – в момент, когда все шло слишком уж благополучно. «То десятилетие было таким сытым, – говорит Маттис, давний менеджер Вачовски. – Фондовый рынок был на высоте, люди делали деньги. Но была и соринка в глазу у разума: ощущалось что-то не то. Посреди всего этого довольства люди начали думать: „Чего-то здесь недостает“».

«Матрица» подтолкнула зрителя создать свой замедленный и всеведущий, как «время пули», взгляд на мир вокруг. Кто управляет моей жизнью? Счастлив ли я или на радость мне меня отвлекают? Существую ли я вообще? Подобная экзистенциальная турбулентность не была чертой одних лишь девяностых. Но в это десятилетие она укрепилась благодаря технологиям, которые теперь так умело умиротворяли – и контролировали нас. Когда Вачовски начинали писать «Матрицу», коммерческий интернет был все еще молод и кряхтел модемами. К моменту выхода фильма более четверти домовладений в США имели доступ в сеть – и цифра эта стремительно росла в последующие годы. Домашние компьютеры, когда-то применявшиеся для обработки текстов, хранения рецептов и игры в «Орегонскую Тропу»[28], теперь позволяли участвовать в интернет-конференциях, многопользовательских играх, пестреющих аватарками форумах, дискуссиях в комментариях и прочих времязатратных радостях. (Вскоре прибавились бессчетные часы бесплатной музыки – в июне 1999-го был открыт Napster, сайт по обмену песнями, запущенный студентом по имени Шон Фэннинг, большим любителем «Матрицы».) Когда превратившийся из хакера в героя Нео описывает свое вхождение в «мир, где все возможно», он говорит за воодушевленное поколение дивного нового сетевого мира. «„Матрица“ опередила время на 10 лет», – говорит режиссер «Беги, Лола, Беги» Том Тыквер, который считает фильм первым по-настоящему отразившим то, как мир онлайна становился «нашим вторым домом».

Но это погружение в цифровую нирвану наступило со всевозможными побочными эффектами: уничтожающими систему вирусами, зарождающейся болезнью под названием «интернет-зависимость» и ранней паникой перед проблемой 2000 года. К концу XX столетия устоялось мнение, что машины могут нас превзойти. Этот посыл десятилетиями двигал вперед фантастические фильмы – от «2001: