Ставка больше, чем фильм. Советская разведка на экране и в жизни - Виктория Евгеньевна Пешкова Страница 51

на одной улице напротив друг друга, американское — на окраине города, на расстоянии нескольких километров. Кто бы к кому не ездил «в гости», защитить кортеж на довольно узких и кривых тегеранских улицах было чрезвычайно сложно. Во всяком случае, стопроцентной гарантии никто дать не мог. Сталин предложил Рузвельту обосноваться в советском посольстве — в тесноте, да не в обиде. Впрочем, тесноты, как таковой не было — наше представительство занимало обнесённую высокой стеной обширную усадьбу, некогда принадлежавшую богатому вельможе. В парке располагалось несколько строений, одно из которых обустроили под резиденцию американского президента.

Перемещение делегаций между зданиями дипмиссий обеспечили простым и остроумным способом: в оградах были проделаны бреши, из мешков с песком через улицу сооружен «коридор», перекрытый навесом. Снаружи вся конструкция была закрыта щитами и маскировочной сетью. Часовые стояли как внутри «коридора», так и снаружи, а оба посольства окружали четыре кольца охраны. Плюс зенитные батареи, прикрывавшие территорию от нападения с воздуха. Как говорится — мышь не проскочит. И тем не менее, Гитлер лелеял мечту, уничтожить «Большую тройку», одним движением смахнув с шахматной доски мировой политики три самые значительные фигуры. Соблазн был слишком велик…

«Длинный прыжок» в никуда

Диванные историки до сих пор ведут яростные споры о том, существовал ли заговор с целью уничтожения лидеров «Большой тройки», собравшихся в Тегеране для решения важных стратегических вопросов, или это красивая легенда, придуманная спецслужбами. И если советской разведке действительно удалось его предотвратить, то как всё происходило на самом деле?

Тегеранская встреча готовилась в строжайшей тайне, однако немцам удалось взломать код ВМС США, которым шифровались переговоры кораблей прикрытия, и узнать о месте и времени встречи — Тегеран, 28 ноября — 1 декабря 1943 года. Разработкой плана покушения на глав «Большой тройки» руководил начальник Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер. Операция получила название «Длинный прыжок». Совершить его должен был диверсант № 1–оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени, суперагент по особым поручениям. Его заслуги перед Рейхом были неоценимы. 1934 год — убийство канцлера Австрии Энгельберта Дольфуса. 1938-й — арест президента Австрии Вильгельма Микласа и канцлера Курта Шушнига, результатом которого стала беспрепятственная аннексия страны. 1943-й — освобождение из-под ареста лучшего друга фюрера — низвергнутого премьера Италии Бенито Муссолини.

Считается, что первым о готовящемся «прыжке» сообщил Николай Кузнецов, передав шифровку из окрестностей Ровно, где базировался партизанский отряд Дмитрия Медведева, с которым он поддерживал связь. Обаятельному обер-лейтенанту Паулю Зиберту, за которого выдавал себя Кузнецов, удалось разговорить штурмбанфюрера СС Ульриха фон Ортеля, поведавшего ему о секретной операции. Фон Ортель был офицером службы безопасности и курировал вопросы вербовки агентов и подготовки диверсантов. В скором времени ему предстояло новое назначение — руководителем спецшколы в Копенгагене, где и должны были готовить «спортсменов» для «Длинного прыжка».

Задача была архитрудной, но, по мнению Скорцени, выполнимой. Шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви ещё до войны симпатизировал нацистской идеологии, и по мере продвижения гитлеровцев на восток эти симпатии становились всё более явственными. Фюрер, в свою очередь, видел в Иране не только мощную «нефтебазу» для своих войск, но и плацдарм для продвижения на юг — в Афганистан и далее в Индию. В виду лучезарных перспектив, иранские власти обеспечили немецким коммерсантам режим наибольшего благоприятствования. Немецкая «диаспора» в стране насчитывала около 20 000 человек. С началом войны в Иран потянулись беженцы из Европы. Раствориться в этом людском море опытному шпиону было совсем нетрудно.

Германская резидентура в Иране была очень мощной. Возглавлял её кадровый разведчик, действовавший под именем Франца Майера. Так что в надежных помощниках у Скорцени недостатка не было. Для диверсантов, которые должны были прибыть из Германии для проведения операции, были заблаговременно подготовлены документы и даже снята вилла для проживания. Первая группа диверсантов — шесть человек с рациями и вооружением — была сброшена в окрестностях города Кум. Её уже «встречали». Наши разведчики «довели» своих подопечных до Тегерана и взяли под наблюдение виллу, на которой те обосновались. Рации запеленговали, код шифрования удалось взломать и сведения о том, что фашисты намерены уничтожить «Тройку», а если повезёт, то похитить кого-нибудь из них, получили окончательное подтверждение.

За передовым отрядом должна была последовать основной, под командованием самого Скорцени. Допустить его появления в Тегеране было нельзя, поэтому первая группа была арестована, причём организовано это было так, чтобы один из радистов смог передать сигнал о провале. Скорцени пришлось отменить свой «прыжок» прямо на старте. Заманить его в иранскую столицу и захватить было очень заманчиво, но в Центре сочли такой риск неоправданным.

Оправившись от поражения, бравый диверсант совершил ещё немало подвигов, а когда настал час расплаты, «купил» себе жизнь, поведав американцам о тайнах германской разведки. После войны он много колесил по миру, скрываясь то в Штатах, то во Франции, то в Ирландии, сотрудничая со всеми спецслужбами, заинтересованными в таком специалисте. И их, судя по всему, было немало. В 1951 году власти ФРГ объявили Скорцени «денацифицированным». Последние годы жизни он провёл в Испании, под защитой диктатора Франко и в 1975-м умер на больничной койке, как добропорядочный синьор. В 1964 году в интервью корреспонденту французской «Экспресс» он подтвердил, что имел приказание Гитлера похитить Рузвельта из Тегерана.

Союз двоих

Так иногда случается — в жизни всё складывается счастливей, чем в кино. Геворк и Гоар Вартанян прожили в любви и согласии больше шестидесяти лет. И свадьбу играли трижды — под разными именами и в разных странах. И дело жизни у их было одно на двоих. Гоар была сестрой одного из парней, входивших в разведгруппу, созданную Геворком. Старшие товарищи называли их «легкой кавалерией» — ребята передвигались по городу на велосипедах. Их главной задачей было наблюдение за немецкими агентами, выявленными их более опытными коллегами. Тринадцатилетняя девчонка взялась помогать старшему брату и вскоре стала одной из самых активных подпольщиц. В смелую красавицу командир «кавалеристов» влюбился сразу.

Геворк Вартанян родился в семье профессионального разведчика. Жили они тогда в Ростове-на-Дону, но вскоре по заданию руководства Андрей Васильевич, по документам иранский подданный, перебрался сначала в Тебриз, а затем в Тегеран. Вартанян-старший открыл кондитерскую фабрику, стал солидным и уважаемым коммерсантом — отличная «крыша» для разведчика. Геворку было всего шестнадцать, когда он принял решение продолжить «семейную традицию». Поначалу юноша осваивал профессию под руководством отца и резидента советской разведки в Иране Ивана Ивановича Агаянца. А через два года ему удалось попасть в разведшколу, созданную англичанами в Тегеране. Курсантов учили