Мышление через кино. Занимаясь философией, смотреть фильмы - Damian Cox Страница 60

имеет ли смысл собственная жизнь. Когда мы задаем этот вопрос таким образом, мы ищем объективный стандарт значимости жизни: роль в великом повествовании, часто религиозном, которое делает нашу жизнь в некотором роде важной. Проблема Ватанабэ заключается не в том, чтобы найти такую историю, а в том, чтобы найти способ жить "правильно", как он выражается. Проблема в том, как жить осмысленно, а не в том, как найти смысл жизни. Проблема заключается в том, как найти и построить способы осмысленной жизни, согласующиеся с тем, кем мы себя считаем, и с тем, какими людьми мы хотели бы быть - в той мере, в какой мы это знаем.

 

Вопрос заключается в том, как жить осмысленно, а не в том, имеет ли жизнь смысл. Например, когда студенты размышляют о том, какую карьеру выбрать, они справедливо задаются вопросом не о смысле жизни как таковом, а о том, как наилучшим образом реализовать смысл в своей собственной жизни. Предполагается, часто справедливо, что работа будет играть существенную роль, структурную, финансовую и другую, в попытках найти или построить смысл. И, как вам скажет большинство студентов, это нелегко и тем более не смешно. Работа Ватанабэ в таких поисках ему совершенно не нужна. Но отрезвляющей здесь является марксистская мысль об отчуждении людей от своей работы, или противостоящее и настойчивое утверждение Торо о том, что "масса людей ведет жизнь в тихом отчаянии. То, что называют отставкой, - это подтвержденное отчаяние" (Thoreau 2004 [1854]).

 

Более того, что еще более усложняет дело, проблема поиска смысла жизни не является проблемой, решаемой раз и навсегда, хотя мы можем делать вид, что это не так, и подвергать себя при этом риску. Это повторяющаяся задача. То, что человек считает удовлетворительным в один момент жизни, может оказаться неудовлетворительным в другой. Зачем предполагать, что это так? Может оказаться, что какой бы насыщенной и содержательной ни была жизнь человека в плане работы, отношений и т.п., приходит время надеть набедренную повязку и уйти в лес, как это сделал Сиддх

Ртха Гаутама. И некоторым людям, часто не по своей вине, а не потому, что они не стараются, бывает гораздо труднее найти и сохранить смысл жизни, чем другим. (См. обсуждение морального везения в главе 12).

 

Здесь утверждается, что "Икиру" иллюстрирует, что главный вопрос о смысле жизни заключается не в том, есть ли у жизни смысл, а в том, как найти смысл в своей жизни.

 

Смысл жизни: Объективное, субъективное, иное

 

Ватанабэ волнует не столько смысл жизни ("Зачем существует жизнь?" или даже "Зачем я жив?"), сколько поиск смысла своей жизни, "поиск способа сделать свою жизнь осмысленной". Тойо указывает ему верный путь, показывая игрушечных кроликов, которых она помогает ему делать (1:29). Он оставляет одного себе. Они просты, но делают других счастливыми. Это поворотный момент в фильме. Держа в руках игрушечного кролика (прекрасная сцена с Ватанабэ в шинели и шляпе), он вдруг осознает, что его собственное счастье и благополучие связаны или могут быть связаны с жизнью и благополучием других людей. Если он сможет изменить жизнь других людей в лучшую сторону, то и ему удастся обрести смысл и цель - независимо от того, насколько мимолетным и эфемерным окажется его достижение или вклад в конечном итоге.

 

Сьюзан Вольф (2007: 72) согласна с этим. Она говорит, что "осмысленная жизнь - это вопрос хотя бы частично успешного участия в проектах, имеющих позитивную ценность". И такая жизнь практически всегда будет оказывать позитивное влияние на других людей и вовлекать их в этот процесс. Даже если бы жизнь сама по себе не имела смысла, была бы чисто случайной, это не помешало бы осмысленной жизни в понимании Вулф. Вольф утверждает (2007: 69), что "жизнь, которая вовлечена и, по крайней мере, частично сфокусирована на проектах, ценность которых имеет бессубъектный источник, - это способ признания своей непривилегированной позиции. Она гармонирует, в отличие от чисто эгоцентрической жизни, с тем фактом, что человек не является центром Вселенной".

 

Она отмечает (2007: 67), что осмысленная жизнь не обязательно должна быть особенно нравственной, да и вообще нравственной. Она также утверждает, что "и осмысленная жизнь не гарантирует того, что она будет особенно счастливой". Кажется очевидным, что осмысленная жизнь не обязательно должна быть счастливой, поскольку есть много людей, которые успешно занимаются проектами, имеющими позитивную ценность, верят в то, что их деятельность ценна, и при этом остаются (в целом) несчастливыми. Была ли связь между счастьем Ватанабэ в конце жизни и обретением им смысла чисто случайной, или счастье было внутренне связано с тем смыслом, который он успел обрести вовремя? Может быть, просто у тех, кто живет осмысленной жизнью, больше шансов на счастье?

 

Аристотель утверждает, что между осмысленной жизнью и счастьем человека существует внутренняя связь. По Аристотелю, такая жизнь строится на основе добродетели. (Подробнее об этом см. главу 14). Это жизнь, в которой человек стремится к тому, что на самом деле отвечает его собственным интересам, и в силу этого он становится тем, кем должен стать, учитывая его человеческую природу. Аристотель придерживается так называемой эссенциалистской концепции счастья. Тейлор (1975: 132) говорит, что такая концепция "предполагает, что существует такая вещь, как сущностная природа человека". Когда оговариваются цели, которых должен достичь человек как таковой, это свидетельствует об эссенциалистской концепции человеческой природы. Что же это за сущностная природа? Зависит ли от нее счастье? Согласно эссенциалистской концепции счастья, предполагающей наличие сущностной природы человека, "счастье" во многом зависит от того, насколько хорошо человек соответствует своей природе. Тейлор (1975: 132-3) отмечает,

 

Согласно эссенциалистской концепции счастья, по-настоящему счастливая жизнь отождествляется с хорошей жизнью человека... Счастье (eudaimonia, well-being) - это такая жизнь, которая подходит или подходит для человека, а человек - это тот, кто является примером сущностной природы (или сущности) человека. Таким образом, счастье не следует отождествлять с каким-либо видом жизни, который человек хотел бы прожить. Напротив, оно характеризует ту жизнь, которую мы все хотели бы прожить, если бы понимали свою истинную природу как человеческих существ. Таким образом, счастье можно определить как то состояние "души" или состояние жизни, к которому в конечном счете стремятся все люди в той мере, в какой они являются людьми.

 

В той мере, в какой человек способен достичь "счастья", актуализируя те свойства, которые "определяют благо человека как такового", т.е. являя собой пример сущностной природы человека, он ведет внутренне хорошую