Чудовище всегда остается чудовищем (СИ) - Климонтов В. Страница 11

— Не будешь платить, значит лишишься имущества, — догадался Сарет, и девушка кивнула головой, — А что же ваш хваленный портовый контроль? Помнится ты говорила тем двоим, что заявишь на них алькальду.

— А, что я могла от безысходности сказать? Половина стражников куплена, а другой не до обычных людей. Им сейчас тварь надо поймать, иначе король, как узнает, головы с бургомистра и начальника стражи снимет. Амбрехт же золотая жила для Омеля и Нэварланда.

— Так, а что вы от меня хотите? Хочу заметить, что я не вышибала. И тем более не наемник. Обычный ведьмак. Я убиваю чудовищ.

— Если я потеряю этот трактир, то мы с братом погибнем, — Рита встала с табурета и одним движением сдернула со стола холстину, обнажив мечи.

Сапог грохнулся на пол, едва не задев кружку с чаем. Ведьмак оказался возле нее, преодолев расстояние между ними в пол удара сердца. Рита не успела вскрикнуть от удивления и выпустить ткань из руки, как Сарет возник рядом с ней почти вплотную, схватив ее за тонкое запястье. Он резко дернул ее в сторону за руку, не сильно, но этого хватило, чтобы чепчик слетел с ее головы, и русые волосы каскадом рассыпались по покатым плечам. Сверкающие настоящей злобой желто-зеленые глаза жгли на сквозь, но не как горячие угли в камине на первом этаже, а как озерный лед с вечно покрытых снегом Волчьих Зубов.

Но Рита выдержала его взгляд, глядя на него с еще большим вызовом и дерзостью, несмотря на то, что пальцы ведьмака сжимались все сильнее и сильнее. Холстина упала на пол к их ногам.

— Говорят у ведьмаков два меча, — повторила она слова нэварландских купцов, сквозь стиснутые зубы, — Стальной для людей, серебряный для чудовищ, — боль в запястье становилась все не выносимей, еще чуть-чуть и кость сломается под давлением железных пальцев ведьмака, но Рита терпела, не сводя мокрых глаз с него, — Это правда, Сарет из Крейдена?

Он уже слышал эту поговорку сегодня от Меррон. Убийца чудовищ вдруг тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, выпустил ее руку и отступил на шаг назад, глядя на нее из-под лобья.

— Никогда не делай так больше, — сквозь зубы процедил Сарет, отчего его речь была больше похожа на тигриное рычание.

— Ты не ответил, — заявила трактирщица, потирая запястье, пытаясь скрыть, что ей больно. Стоит сходить в погреб за ледником, синяк точно останется. Высшие, о чем ты думаешь, Рита, тебе сейчас надо поскорее на горшок сходить, а то прямо здесь напрудишь.

— Они оба против чудовищ, — фыркнул Сарет.

Накрывая холстиной мечи, ведьмак повернулся к ней спиной, и вновь Рита позеленела, увидев кучу шрамов разбросанных в беспорядке самых разных размеров. Такие оставляет кнут на теле человека, она видела подобные вовремя приведения наказаний плетью в исполнении на рыночной площади.

— А что если тварь ходит на двух ногах и одевается в людское платье? — выжидающе смотрела на него, — Ведь чудовище всегда остается чудовищем, даже если говорит, как человек, не так ли?

Ведьмак замолчал, рассматривая навершие стального меча. Что-то такое он сказал старшине второй статьи.

— Я не убиваю людей за деньги. Я вообще их не убиваю, если есть возможность просто их покалечить или хотя бы обойтись без драки.

— Я видела, Сарет из Крейдена, — девушка все так же продолжала стоять на месте, лелея запястье, — Но, неужели, ты думал, что Монти и Уликом все закончится? Дафф не оставит все просто так и захочет выяснить почему его шестерки вернулись не солоно хлебавши.

Что думал, Сарет решил воздержаться говорить.

— Мне собрать вещи и уйти? — сорвалось с языка ведьмака.

— Я не прошу тебя идти убивать или калечить Даффа и его банду, — отрицательно покачала головой девушка, упустив его вопрос, от чего ее волосы колыхнулись волной, — Я знаю, что тебе это не по нраву. Видела, как ты поступил с Монти и Уликом. Ты ведь мог легко им шеи посворачивать. Но также я вижу, что тебе не нравится, когда творят непотребства с беззащитными людьми, хотя ты не герой легенд и сказок. Просто ты обязан защищать людей от чудовищ. И не важно как они выглядят.

Складно говоришь, Рита, мелькнуло в голове у ведьмака. За убийство чудовища мне еще и платят.

— Я прошу тебя просто не стоять истуканом, когда придет Борзый с его товарищами, — продолжала говорить трактирщица, не замечая, что перешла на “ты”.

В дверь вежливо постучали.

— Рита, — из-за нее послышался мальчишеский голос, — Там у Лукаса проблема возникла. Без тебя не справится, говорит.

— Хорошо, Мюрис. Сейчас иду, — девушка подобрала чепчик и направилась к двери, — Оставайся, Сарет из Крейдена, я не гоню тебя. Вечером спускайся на ужин. Лукас приготовит лакланские пироги с сыром и мясом, амбрехтцы неделями их ждут. Это не значит, что ты мне должен за жилье и еду отрабатывать вышибалой. Считай, что я так благодарю тебе за будущее убийство чудовища.

— Меня еще даже не наняли.

— Наймут, я уверена. Алькальд у нас здравый человек, хоть и законник и бывший военный. Он сообразит, что такими кадрами, как ты не разбрасываются. Тем более, думается мне, что ведьмак возьмет за работу меньше, чем требует Всевеликая Церковь в качестве пожертвования, — эта фраза прозвучала больше, как совет, а не утверждение, — И не обращай внимание на то, что тебе наговорила Меррон. Мне, кажется, ее просто никто не трахал уже вечность. Сегодня ты вряд ли уже куда пойдешь. Погода не располагает. У нас будет время поговорить. И о Эллиниаре и о чудище. Трактирские сплетни, они знаешь ли, иногда содержательней, чем та информация, которой владеют законники.

— Рита, — окликнул ее Сарет у самого выхода, — Пока вы не ушли, ответьте на один вопрос. Что такое лунчд? Меня каждый второй так называет.

Девушка несколько мгновений изучала его, а потом еще миленькое лицо расплылось в задорной улыбке:

— Как бы тебе объяснить, — она задумалась, — Это производное от омельского лунченхаунд, оно означает “брошенная псина”. Так называют всех переселенцев с Нэварланда.

— Н-да, — покачал головой ведьмак, — Бродяжкой меня кликали, а вот псиной еще нет.

— Не принимай близко к сердцу, — и она вышла из комнаты, оставив ведьмака одного.

— И не собирался, — вслед ей ответил Сарет.

Он вернул сапог к сушилке, допил чай одним глотком, обжигая язык, и улегся на кровать, подложив руки под голову и глядя в потолок. Сейчас полежит немного, и займется вторым мечом.

Дождь продолжал стучать в ставни окна, силясь все же прорвать его хлипкую оборону. Этот барабанящий звук действовал умиротворяюще на Сарета, переваривающего в голове события сегодняшнего дня.

Претензии ненормальной старшины второй статьи он не воспринимал всерьез, насмотрелся на таких. В каждом городе, в котором он побывал, ведьмак встречал подобных либо стражников, либо чиновников. Главное сейчас найти с алькальдом. На счет помощи Рите с этим Борзым Даффом, что ж, он ей ничего не обещал, не так ли? Главное заработать денег и можно будет сразу же отправиться в дорогу. А то, что глупышка трактирщица решила положиться на ведьмака, да еще и из Школы Кота, жилье и кормежка бесплатно, ну так флаг ей в руки. В следующий раз умнее будет, чтобы доверять подобным проходимцам, как он.

Должно быть он заснул, потому что открыв глаза, он вновь оказался в темноте. Сарет обернулся к окну, озадачено отметив, что ночь давно вошла в свои права. Дождь все так же лил за стеной, так скоро и жабры отрастут, усмехнулся Сарет, и Амбрехт превратится в подводный город Ис, о котором ему рассказывал знакомый ведьмак. Огонь светильника погас, все масло выгорело за те несколько часов, что он дрыхнул.

Ведьмак всегда спал чутко, а значит никто не приходил и не пытался его разбудить, даже хотя бы стуком в дверь.

Однако в харчевенном зале происходила какая-то суета, шум и гомон доходил аж до его комнаты снизу. И нет, не обычный вечерний или ночной трактирный кутеж.

Ведьмак сел на край кровати, протирая глаза. Он прислушался, отодвигая бьющий в ставни ливень в сторону и пытаясь разобраться в том что происходит на первом этаже.