Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 Страница 15

— Как же я тебя ненавижу!

— Пожалуйста, твое право. Я ни от кого не требую любить себя.

Гарри потер переносицу. Если бы и требовал, то ничего бы не добился. Чувства не рождаются только из одностороннего желания. Симпатии чаще всего возникают на основе первого впечатления, а потом либо оправдывают себя, либо нет.

Поттер осторожно сложил покупки в свою сумку. Подаренные Локонсом книги давно перекочевали в котел Джинни. Увидев, что около мальчика нарисовался Драко, к нему тут же поспешил Рон.

— Что ты тут забыл? — зло спросил он.

— О, у нищеброда не спросил разрешения. Мерлин, что за убогая на тебе мантия. Надеешься, что, если вступишься за Поттера, он проспонсирует тебя и твою семейку?

Гарри предупредительно положил руку на плечо Рону и слегка сжал его.

— Малфой, ты убьешь себя и свою мать, если твой отец разорится? — спросил Поттер, слегка прищурив глаза.

Драко казался растерянным таким поворотом.

— Это никогда не произойдет!

— Никто не застрахован от ошибок. Даже твой отец.

В этот момент к ним приблизился Артур Уизли вместе с Гермионой и ее отцом.

— У вас все в порядке?

— Конечно, — улыбнувшись, кивнул Гарри.

Со второго этажа чинно спустился Малфой–старший.

— Артур, — кивнул он мистеру Уизли, но весь его вид выражал пренебрежение.

— Люциус, — яд в голосе отца рыжего клана ничуть не уступал оппоненту.

— Я смотрю, собираешь детей в школу. В этом году слишком много книг. Весьма недешевых. Как вы справляетесь? Тебе пришлось продать всю свою мебель, и кто–то согласился ее приобрести? — Люциус приподнял бровь. — Или Поттер оплачивает вам услуги телохранителей?

По лицу Артура пробежала тень, а взгляд стал более жестким.

— Мистер Малфой, подобные изречения вас не красят, — холодно произнес Гарри.

— Неужели, мистер Поттер? Вы прекрасно владеете собственными манерами?

— Вы смеете сомневаться в этом?

— Ну что вы… Просто не уверен, что вы знаете все. Особенно если позволяете себе находиться рядом с теми, кто одним своим существованием позорит честь волшебника!

— У нас с вами разные представления об этом, — спокойно произнес Гарри.

Артур Уизли почти достиг точки кипения. Его лицо было красным и он судорожно сжимал и разжимал кулаки.

— Возможно… Но вы не станете отрицать того, что волшебник, оставивший вам этот шрам был великим волшебником?

Люциус отодвинул рукой челку со лба мальчика.

— Великим? Сомневаюсь. Но он действительно вошел в историю. Все маньяки оставляют свой след в ней. Для достижения собственных целей он выбрал слишком кровавый путь. Все его последователи были всего лишь марионетками в его руках. Легкозаменяемыми куклами.

Малфой резко сжал руку и впился ногтями в голову мальчика. Почувствовав несколько болезненных уколов, Гарри тут же схватился за запястье Люциуса, освобождая при этом свою дементорскую ауру. Вокруг них воздух заметно стал холоднее.

— Вы хотите проверить, как я уничтожил его? — в голосе Гарри зазвучала сталь.

Вся усталость навалилась на него сразу. Все негативное, что копилось столько времени, теперь обрело конкретную форму. Как можно считать великим того, кто убил стольких людей? Кто получал наслаждение от извращенных пыток? Как можно оставаться верным его принципам до сих пор? Как можно преклоняться перед тем, кто так много отнял у него?

Палочка Артура Уизли оказалась у самого горла Малфоя. Люциус тут же отстранился от Гарри. Драко же побледнел и с испугом наблюдал за происходящим.

Люциус тут же достал свою палочку и послал в Артура какое–то проклятие, но мужчина увернулся и оно пролетело мимо, чуть ли не попав в Джинни. Мистер Уизли что–то прошептал и голубой луч понесся в сторону Малфоя, но тот вовремя блокировал заклятие. Люциус что–то нарисовал в воздухе и черный луч устремился в сторону Грейнджеров и стоящего рядом с ними Гарри. Мальчик никак не мог вспомнить ни одного подходящего контрзаклинания, и единственным из возможных вариантов было ставить щит из Высшей магии. Добиться мгновенной концентрации было просто невозможно в его состоянии, но попытаться можно.

— Full fidem!

Мощный луч вылетел из палочки, образовав вокруг мальчика и стоящих рядом сферу. Столь сильное заклятие вытянуло из Гарри много сил. Он почувствовал, что еще немного — и упадет. Он поспешно отменил заклинание, после того как проклятие Малфоя–старшего отразилось от щита. Оно направилось обратно и до того, как растерянный Люциус успел его отменить, ударило в Драко. Тот, пошатнувшись, упал на пол. Его кожа посинела, а глаза закатились. Миссис Грейнджер громко вскрикнула. Волшебная палочка в руках Артура Уизли дрожала.

— Тварь, чем ты хотел проклясть Гарри?

— Не его… Их…

Люциус поспешно нащупал пульс на руке сына и начал читать над ним какие–то заклинания. Кожа постепенно стала терять свою синюшность.

Гарри приблизился к мистеру Уизли.

— Я домой… — тихо произнес он и, не дождавшись ответа, двинулся в сторону Дырявого котла.

Все, что он чувствовал сейчас, — это сильнейшую слабость. И почему все камины так далеко от книжного магазина? И зачем все эти люди идут ему навстречу? Зачем они тут, если в этом мире не осталось ничего, кроме усталости?

Глава 7. Страна Чудес

У каждого есть свои пределы, после которых падают без физических и моральных сил. Когда все твое существование сводится к состоянию сдувшего воздушного шарика и ты с отрешением начинаешь наблюдать за окружающим. Усталость захватывает над тобой власть и начинает править балом. Ты теряешься в стихийности бытия и плывешь по жизни, как листок, случайно слетевший с дерева и попавший в бурный речной поток.

Гарри вышел из камина и рухнул на пол пустой гостиной. Двигаться дальше не было сил. Мальчик прижал колени к груди. Он устал. Стычка с Люциусом было не слишком значительным событием, но оно стало катализатором, который прорвал плотину вытесненных эмоций. Гарри закрыл глаза. Он никогда не понимал, почему все жизненные встряски происходят именно с ним. За что это ему?

Мальчик еще в детстве не понимал, почему другие имеют родителей, а он нет. Почему их любят, а его нет. Почему у других есть друзья, а для него это непозволительная роскошь. Тысячи не озвученных почему оставались вместе с ним всегда.

У каждого ребенка есть свои сокровища. У Гарри это были очки, которые и появились–то у него только в семь лет, после того как он прошел обязательное обследование у окулиста. Зрение мальчика было катастрофически плохим. Всего двадцать процентов и то без особой резкости. Сложно описать, что значит, когда ты в семь лет получаешь способность нормально воспринимать мир, когда начинаешь видеть, что на самом деле асфальт под ногами не просто серый, а имеет какие–то маленькие микроскопические трещинки и неровности. Каково это — разглядеть тонкие прожилки на листьях клена, росшем в старом парке. Да и просто иметь возможность увидеть название магазина издалека. В семь лет Гарри получил мир таким, каким его получали многие с рождения. И опять вопрос — почему? Почему именно он, ведь у него кроме этого были другие лишения? Но Судьба никогда не отвечала на его вопросы, продолжая подкидывать новые сложности.

Поттер привык так жить, порой ловя себя на мысли, как он до сих пор не сломался и не сошел с ума. Иногда некоторым хватает и трети из пережитого им. Возможно, все дело было в том, что в некотором роде мальчик смирился с таким положением дел и принимал это как должное.

Допустим, приключись подобное с избалованным и весьма благополучным Дадли, кузен просто не выдержал бы этого. Он ударился бы в истерики и только когда стал бы полностью опустошенным, начал бы что–то делать. Что–то, что ему сказали, не проявляя к происходящему никакой личной инициативы, пытаясь даже в данной ситуации устроиться немного удобнее.

Ворс ковра под щекой был приятно мягок. Мальчик провел по нему рукой. Из кухни раздавались приятные запахи, но сейчас они казались неоправданно сильными и резкими. Гарри несколько раз попытался предотвратить рвотные позывы, хватая ртом воздух и стремясь проглотить его. Но это не помогло и Поттера вывернуло прямо на ковер. Мальчик помянул недобрым словом съеденный у Уизли тост.

Гарри потянулся за палочкой, чтобы убрать за собой, когда его скрутил еще один рвотный приступ.

В гостиную вошел Снейп и наморщил нос от резкого кисловатого запаха.

— Похоже, находить тебя в гостиной, лежащим на полу, становится своего рода традицией. Что на этот раз?

Мальчик тихо прошептал очищающее заклинание.

— Ничего. Все в порядке.

— А если честно?

— Мы встретили Малфоев, — мальчик приподнялся и сел, опершись спиной о кресло.