Владимир Ящерицын - Заблудший Страница 21

Перед нами стоял высокий очень бледнокожий мужчина с длинными черными волосами и красивым узким разрезом глаз, подведенных фиолетовыми тенями.

Когда он улыбнулся, я впервые понял выражение «улыбка до ушей». Какой-то этот Орочимару чересчур хищный, что ли?

Неожиданно он опустил взгляд на меня и облизнулся чересчур длинным языком. Б-р-р-р-р. Наверное, он любимец женщин.

Тем временем Орочимару произнес, все так же глядя на меня:

— Говорят, что твой сын обладает особыми силами…

— И кто это говорит? — скрипнул зубами Фу.

Однако, его собеседник на это не среагировал, продолжив:

— Неужели, то, что говорили будто Яманаки — это выродившийся осколок Сенджу…верно? И в вашем клане проявился риннеган?

Фу даже чуть попятился:

— Не знаю, о чем ты. Мы в таком же родстве с Сенджу как и Нара. А начет риннегана — Хирузен сомневается, что силы Акио берут начало в его глазах. Он практически не тратит чакру на действие.

— Очень интересно. Но про риннеган очень мало сведений даже в закрытых библиотеках. В любом случае пока рано говорить об этом — у риннегана четкие внешние проявления. Ладно. Был рад тебя увидеть, Фу… Я поищу сведения и если чего найду, то загляну на днях…

Как-то это прозвучало многообещающе…

Не нравится мне он. И, боюсь, сил моих не хватит убить его. Максимум — я его немного потрепаю. Но озваться стоит.

Шагнув вперед, я с вызовом произношу:

— Я буду ждать вас, Орочимару. Мы будем готовы.

Секунду ничего не происходило. Я даже начал опасаться, что он атакует меня прямо тут и приготовился, но… Он вдруг прикрывает глаза и начинает смеяться низким приятным голосом. Вот только смех у него зловещий. Эх, взять бы у него пару уроков смеха! Хотя — и зеркала хватит…

Закончив смеяться, он снова смотрит на меня и произносит:

— Как твое имя?

— Акио Яманака.

— Я запомню…

И он исчезает с последним звуком его голоса. Лишь листва чуть взвихрилась.

На правое плечо легла рука Фу. Я обернулся к нему и спросил:

— Отец, а кто это?

Он зыркнул по сторонам и, вздохнув, произнес:

— Один из учеников Сарутоби Хирузена. Многие прочили ему великое будущее. Он должен был стать Четвертым Хокаге, но в последний момент вместо него был выдвинут Намикадзе Минато. Как личность Орочимару очень неприятен, а в последнее время ходят слухи определенного толка, что те, кто с ним общается — бесследно исчезают… — чуть помолчав, отец продолжил — Я бы сказал, что он сильнейший шиноби всей деревни. Он был напарником Цунаде Сенджу и Джирайи. В битве с Ханзо они были побеждены, но он их не добил и за храбрость дал им троим титул «саннины».

Ничего себе! Так он знакомец Цу? Что-то мне подсказывает, что все трое этих «саннинов» абсолютно разные личности. Цу довольно общительна и добра, а этот Орочимару — вроде маньяка-потрошителя. Интересно, а каков Джирайя?

А что если Орочимару действительно заявится к нам домой? Но зачем? И что такое «риннеган»? А из ответа на последний вопрос я пойму, зачем он ему сдался. И причем здесь мои глаза?

Шли мы не спеша и солнце на моих глазах медленно поднималось над домами. Коноха оживала: раскрывались окна и лавки, а спешащие по делам люди заполняли улицы.

А вот и наш дом.

Фу отрыл дверь и мы вошли.

Со вчерашнего утра ничего не изменилось.

С кухни вышла Моммо и радостно улыбнулась:

— Здравствуйте господин Фу. Завтрак готов.

— Благодарю. — просто ответил он и разувшись пошел в столовую.

Я последовал за ним.

С трудом дождавшись окончания трапезы, я спросил Фу:

— Отец, а что такое «риннеган»?

Он нахмурился:

— Риннеган — это мощнейшее додзюцу. Позволяет управлять всеми стихиями и дает чистое видение. Владел им в полной мере лишь Рикудо. Ходят слухи, что есть еще один владелец в Стране Дождя, но там идет гражданская война поэтому сам понимаешь…

— А зачем оно Орочимару?

— Любые глаза можно вырвать и пересадить новому владельцу. Это же в полной мере касается и любого додзюцу. Новый владелец сможет пользоваться всеми их преимуществами и техниками. Сам понимаешь, риннеган даст своему владельцу почти божественные возможности и для любого честолюбивого шиноби они не то что лакомый кусок, а великая драгоценность. — чуть помолчав он продолжил: — Я боюсь того, что пойдут слухи о том, что у тебя риннеган. Будь очень осторожен, Акио. Если кто-то уровня Орочимару захочет твои глаза… Вряд ли ему кто-то сможет помешать.

Про себя я очень долго ругался.

Из слов Фу был простой вывод — отныне мне придется следить не просто за искрами, но даже за своей тенью, а учитывая то, как Орочимару перемещается, то и быть готовым к атаке-защите постоянно.

Засветился я капитально. Да, Учихи будут чувствовать себя в долгу передо мной за помощь, но… ради долга вступаться за мальца перед могущественнейшими? Да, они замолвят пару слов… Но будет ли этого достаточно?

Кстати…

— Отец, а почему Орочимару сказал, что мы осколок Сенджу?

— Э-а-х-х-х… — он махнул рукой — Мы внешне сильно похожи на представителей этого древнего клана ну и иногда возникают слухи, что… М-м-м… Ну мы вроде как в некотором родстве. Но подтверждений этому нет.

Ну, так бы и сказал, что наша прабабка любила подгулять на стороне и пару раз была замечена в постели Сенджу. Зачем-то воду мутить — и так фиг что поймешь. Кстати, учитывая общую холеность наших предков, данный факт нельзя сбрасывать: все таки наш клан всегда славился аристократичной красотой. Да и сейчас я часто видел как женщины бросали на Фу очень внимательные взгляды. Что уж говорить о Иноичи или Санте за улыбку которых некоторые куноичи готовы были расшибиться в лепешку. Вот только глава нашего клана почти не улыбался, а Санта так вообще, по-моему, разучился это делать: специфика работы накладывает на нас определенный отпечаток.

Так что мне вот легко представлялось как куноичи из нашего клана вьет веревки из Первого или Второго Хокаге.

Ладно…

— Я все понял отец и буду осторожен. Что начтет завтра?

— Ну, Хирузен выразился четко, а значит — завтра ты идешь со мной. Честно говоря, это даже лучше: Орочимару или кто-то еще не посмеют на тебя напасть в допросной. Вот только у меня сейчас дел невпроворот и заниматься тобой мне будет некогда. Дело в том, что мы захватили больше десятка раненых врагов и сейчас допрашиваем их.

Я заинтересовался.

— Что-то удалось узнать?

Он помрачнел:

— Только то, что они из Деревни Скрытой в Дожде, а дальше какой-то мощный блок, не дает пленным говорить. Иноичи всю ночь долбался над каким-то шиноби, но чего-то путного достичь не удалось.

— Хм. Отец! А вот когда я убил тех двоих в садике, мне удалось узнать кое-что у трупа. Может, если попробую я — то у меня получится?

Фу сузил глаза:

— И как это тебе удалось?

— Это трудно объяснить. После того случая с Кьюби я многое вижу и ощущаю совсем не так, как все… Словно у меня раскрылись глаза и я вижу то, что все не видят… Будто вокруг меня слепцы, а я вот раскрыл глаза и смотрю на мир, который все ощущают лишь помощью тактильных ощущений, нюха, слуха и вкуса… Как вроде у всех есть руки, но никто не берет в них палку или камень… Отец, а у АНБУ есть же полигоны? Мне хочется много чего опробовать. Да и тренироваться нужно — боюсь наш полигочик не выдержит и минуты тренировки моей силы в полную мощность.

Он явно задумался, а потом произнес:

— Хорошо. Я думаю, что Данзо или Ибики мне не откажут: в их хозяйстве много чего не используется.

На этом разговор затих. Отец сегодня был со мной целый день практически не отлучаясь.

АНБУшники же так и не появились. В свете последних событий их отсутствие меня нервировало. Хотя и имело объяснение: очевидно, что нападение выявило недочеты в системе защиты и, кроме увеличения количества внешних патрулей, часть сил была брошена на нащупывание врага, посмевшего отвесить подобную пощечину.

Ночью я спал вполглаза — из головы все не шло ухмыляющееся лицо Орочимару и его многообещающие намеки. Как результат — утро было не совсем добрым.

Наскоро позавтракав рано утром мы отправились в центр деревни. Бывал я тут очень нечасто: можно сказать, что за год я тут побывал всего два раза. Поэтому активно крутил головой по сторонам.

База АНБУ находилась как раз за центральным административным зданием. Корень АНБУ находился (как и должно быть понятно из названия) под этими двумя структурами. Официально Корень был частью АНБУ, а вот неофициально… АНБУ отчитывалось перед Хокаге, а Корень — перед Данзо. А вот теперь вопрос: кто такой Данзо, что с ним считаются все в Конохе? Ну ладно Фугаку — глава клана Учих и всей полиции Конохи. Ну, ладно Хокаге — АНБУ ему, как переходящее знамя, досталось по наследству вслед за титулом. Но кто такой Данзо? Почему он утром просыпается, в конце-то концов? Честно говоря, я начал подозревать, что в тенях Конохи прячется много чего нехорошего.