Алексей Корепанов - Мы новый мир построим… Страница 3

Вставать и идти за своими сигаретами Андронов не хотел, дабы не отрываться от наблюдения. Но и отказать страждущей было бы не по-джентльменски и не по-христиански.

— Возьми там, в нагрудном кармане, — он повел головой в сторону вешалки у входа, на которой висела его одинокая куртка. — И зажигалка там же.

— Самому в лом, дядя? — вопросила девица.

Однако тут же поставила бокал, оторвалась от стула и, сопровождаемая взглядом полнотелой барменши за стойкой, поплелась к вешалке.

«Эх… — мысленно вздохнул Андронов. — Э-эх… Дурочка ты, дурочка…»

Девица вернулась, бросила на стол пачку «Мальборо», прихлопнула ее зажигалкой. Продемонстрировала ладони:

— Вот, ничего больше не брала.

— Я и не сомневался, — повел плечом Андронов.

Он, продолжая контролировать портал «Салюта», открыл пачку, протянул юному созданию. Когда девица воткнула сигарету между губ, поднес выплюнувшую язычок пламени зажигалку. И решил сразу расставить все по местам, дабы «прекрасная незнакомка» не питала иллюзий на его счет. Если таковые у нее имелись.

— Пить нехорошо, — тошнотворно-назидательным тоном сказал Андронов. — И чему тебя в школе учат?

После такой сентенции девица должна была послать его подальше и отвалить. Однако она продолжала сидеть и стряхивать пепел в тарелку из-под яичницы.

— Что, нравится такая жизнь? — сделал вторую попытку Андронов. — Других развлечений нет, что ли?

— Не нуди, дядя, — устало отмахнулась девица. — Ты что, мой папанька, да? Другие развлечения, промежду прочим, тоже имеются.

— О! — поднял брови Андронов. — Это какие же?

— Да хоть флешка, — девица хихикнула. — Прикольно!

— Флешка? — переспросил Андронов. — При чем здесь флешка?

— Прикольно, — повторила девица. — Р-раз — и все замерли!

— А-а, флешмоб, что ли? — наконец сообразил Андронов.

Девица часто-часто закивала, словно стараясь встряхнуть слипшиеся мозги. Но тут же болезненно скривилась.

— И что же вы тут новенького придумали? — с участием осведомился Андронов. Участие это относилось не к похмельной собеседнице, а к местной молодежи, занимавшейся такими тупыми делами.

— Прикольно, — заклинило девицу. — Идем-идем по площади — и вдруг замрем. Или возле стадика: все разом — руки за голову, лицом к стенке… А народ не врубается. Прикольно!

— Да уж, — вздохнул Андронов. — Прикольнее не бывает. Видать, большие вы тут приколисты…

«За что боролись?» — холодной печальной рыбой проплыл в голове привычный рефрен.

И Андронов тут же забыл о девице.

Потому что из дверей гостиницы вышел Регбист. Пора было вновь превращаться в Костика-хвостика.

3

За визитером из центра местные прислали к гостинице зализанный белый «Опель», а не какую-нибудь малолитражку. Он был хорошо заметен в довольно хлипком ручейке авто, и следить за ним не составляло никакого труда. Андронов решил не указывать своему возничему на объект, из-за которого они пустились в путь, а просто коротко командовал: «прямо», «за светофором направо» и опять «прямо», придерживаясь маршрута «Опеля». А маршрут этот вел через уже знакомый Андронову мост, мимо кинотеатра, сквера с непонятным черным кубом и красивого старинного здания с кариатидами, изуродованного стеклянной пристройкой ресторана. Вскоре «Опель» еще раз повернул за угол, проехал перекресток и остановился у двухэтажной, модерново отделанной коробки с искусственными пальмами возле вычурных, с розетками, завитушками и прочими прибамбасами, дверей.

«Неаполь», — прочитал Андронов витиеватую надпись на боковой стене и усмехнулся.

Ну, конечно, именно «Неаполь». В этом захолустье. На фоне гоголевских луж. «Неаполь», блин, а не какая-нибудь тебе рабочая столовка номер три.

— Стоп, — сказал он шоферу. — Приехали пока.

Тот молча кивнул и затормозил метрах в тридцати от «Опеля».

Белая дверца открылась, и Регбист с сумкой в руке вышел на тротуар, выложенный свекольного цвета плиткой. Брюки на нем были те же самые, это Андронов отметил еще когда его подопечный показался в дверях гостиницы. Значит, и «паучки» тут тоже присутствовали, и исправно все зафиксируют.

Регбист опустил руку в карман плаща, вытащил мобильник и посмотрел на экран. Из «Опеля», со стороны водителя, выбрался сопровождающий — приземистый, коротко стриженый тип в распахнутом длинном пальто цвета кофе — и, обойдя автомобиль, приблизился к Регбисту.

И почти тут же выскочил из-за дальнего угла гладкий упитанный «мерс». Наискосок рванул на встречную полосу и, подкатив к «Неаполю», остановился как вкопанный, нос к носу с «Опелем». Медленно вылупился из черной туши рослый господин в солидном черном одеянии, из обеих задних дверей, как черти из табакерки, выпрыгнули еще двое, пожиже, но тоже явно не из простых.

— Ого-о… — протянул таксист. — Какая персона с утра пораньше!

— Что, знакомый? — спросил Андронов.

— Знакомый! — фыркнул таксист. — Вы приезжий, что ли? Это же Аптекарь, кликуха у него такая. Аптеки держит. Давно в мэры рвется, мля…

«Ага!» — сказал себе Андронов.

Все сходилось, все укладывалось в схему. Дельфин и Русалка, Регбист и Аптекарь… Колеса и бабки…

— Значит, на лекарствах сидит, да еще и в мэры хочет, — медленно сказал Андронов, провожая взглядом всю компанию.

Регбист с сопровождающим из «Опеля» и Аптекарь со свитой из «мерса» проследовали друг за другом, с кандидатом в мэры во главе, в двери «Неаполя».

— А как же! — еще больше оживился таксист. — Желающих много. А почему? Да потому что не до конца еще все растащили. Беспредел полнейший! А вы, стало быть, наблюдаете, — разговорившийся таксист проницательно взглянул на Андронова. — А потом статейку…

— Наблюдаю, — согласился Андронов. — Статейку не статейку, а своих нанимателей проинформирую. И кушать хочется, и деньги не пахнут.

— Это уж точно, — кивнул таксист. — Сейчас время такое — папу-маму за деньги не пожалеешь. А иначе бомжевать будешь. Развалили Союз, мля, вот и пошло все наперекосяк.

— Не заходите слишком далеко, — процитировал Андронов полюбившуюся ему когда-то притчу. — Просто скажите, что Союз развалился. Таков факт, остальное — суждения. Несчастье это или благословение, нам неведомо, потому что мы имеем дело только с фрагментом. Кто знает, что последует?

Это Андронов просто решил утешить собеседника. Сам же он давно был убежден в том, что ничего хорошего впереди не будет.

— Так вот уже и последовало, — недовольно сказал таксист. — Может, кому и благословение, только не мне. Торчал бы я сейчас за рулем, как же! В прошлом месяце двоих наших убили — и кто? Соплячье недоделанное! А я, между прочим, штурманом на «сорок втором яшке» был. Так сократили! Ежедневно по десятку бортов приходило-уходило, по всему Союзу. А что сейчас? Тишина! Взлетка травой заросла.

— А остались бы штурманом — и гробанулись бы, может, уже давно, — заметил Андронов и поудобнее расположился на сиденье. Несомненно, завтракать Регбист с местными будет долго. — Вот послушайте. Был у одного бедняка прекрасный конь. Все советовали продать, а старик ни в какую. Как, мол, могу продать друга? А однажды конь пропал. Деревенские говорят: «Дурень, лучше бы продал его. Вот несчастье!» А старик им: «Не заходите слишком далеко, говоря так. Просто скажите, что моего коня нет на месте. Таков факт, остальное — суждения. Что бы это ни было, несчастье или благословение, я не знаю, потому что это только фрагмент. Кто ведает, что последует?»

— Ну-ну, — с мрачной иронией покивал таксист. — Сказки бабушки Арины.

— Сказочке еще не конец, — невозмутимо продолжал Андронов. — Конь-то вернулся денька через три. Оказывается, его не украли, просто убежал на волю. И вернулся не один, привел с собой еще дюжину лошадей. Опять деревенские начали судачить: прав, говорят, старик, не несчастье это, а благословение. А дед им снова свое: не заходите далеко, просто скажите, что конь вернулся. Кто знает — благословение это или нет. Вы прочитали одно слово и пытаетесь по нему судить о целой книге. На другой день сын его стал объезжать этих лошадей, упал и сломал ноги. И стал калекой. Несчастье? Но тут началась война, всех деревенских парней забрали в армию и бросили в бой, с сабельками против пулеметов, а калека остался в деревне, с отцом, и оба они уцелели. И так далее… Нельзя судить о целом по фрагменту.

— Вы эту сказочку женам тех мужиков расскажите, — после долгой паузы процедил таксист. — Одного молотком, а другому удавку на шею накинули… За что, спрашивается? Хорошенькое благословение!

— Ладно, — махнул рукой Андронов. — Сколько людей — столько мнений. Курить тут можно?

Таксист помотал головой:

— Нет, не надо. Я восемь лет как бросил, и дыма теперь не переношу. Андронов молча открыл дверцу и выбрался из машины. Полез в карман куртки, ничего не нашел и тихо, но с чувством выругался — как в молодости: