Аntidote - Я плюс Я Страница 31

Вылизав щель в поисках живительной влаги, Снейп обвёл языком крайнюю плоть, а затем одним движением плотно вобрал член во всю длину.

Гарри чуть ли не взлетел на кровати, испустив гортанный звук. Снейп продолжал наблюдать за его реакцией, явно наслаждаясь зрелищем, ни на секунду не оставляя без внимания член Гарри. Одной рукой профессор перебирал и ласкал яички, массируя при этом дорожку от мошонки до заветного входа, другой поочередно пощипывал чувствительные соски.

Каждый раз до основания впуская в свой рот напряжённый член юноши, мужчина усиливал давление ласкающего языка на пульсирующую вену.

Стоны Гарри стали уже непрерывными. А Снейп тем временем постепенно ускорял движения, присоединив к ласкам предельно возбуждённой плоти и вторую руку.

При каждом ритмичном движении, выпуская член Гарри из своего влажного уютного плена, Снейп старался создать эффект вакуума внутри, одновременно оттягивая рукой кожу у основания. Его язык ни на мгновение не останавливался.

Это заставляло Гарри стонать, всхлипывать, умолять почти в полный голос. Он был уже на грани. Слепо обхватив руками голову Снейпа, Гарри попытался отстранить его, будто стесняясь кончить в рот. Но тот перехватил его запястья и, не выпуская тугую плоть, увеличил скорость движений до сумасшедшего ритма.

Почувствовав приближение оргазма юноши, Снейп вобрал член до самого горла и в нужный момент сделал глотательное движение. В ту же секунду Гарри закричал что-то нечленораздельное, вскинулся, выгнувшись до предела, вцепившись судорожной хваткой в спутавшиеся длинные волосы профессора, и излился в восхитительно-гостеприимный рот обильной, вязкой жидкостью.

Зельевар проглотил всё до капли, не прекращая движений, но теперь они были медленными, успокаивающими. Когда член Гарри обмяк, Снейп осторожно выпустил его, напоследок нежно поцеловав головку. Слизав с губ остатки семени, он начал свой обратный путь поцелуями, не пропуская ни одного участка смуглой и такой чувствительной кожи.

Гарри только стонал и выгибался от каждого прикосновения дарящих губ и рук. Устремлялся навстречу каждой ласке, каждому поцелую, каждому обжигающему дыханию. И как же не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Когда профессор добрался, наконец, до губ юноши, тот уже успел полностью успокоиться и снова возбудиться. Притянув Снейпа в свои объятия, Гарри подарил ему благодарный поцелуй.

Возбуждение Снейпа достигло критической точки. Мысли категорически отказывались быть связными. Опустив ладони на такие желанные, упругие ягодицы Гарри, Снейп слегка их размял, массируя, томно поглаживая, продолжая выцеловывать шею под мочкой уха мальчика.

Потом одна рука скользнула в заветную ложбинку и палец начал плясать вокруг входа, слегка надавливая. Его дыхание участилось и стало прерывистым и поверхностным.

- Хочу тебя… сейчас… всего… - жаркий шёпот сводил Гарри с ума. Он так давно его не слышал, что почти забыл, как он звучит.

- Так давай же... делай… что-нибудь, наконец...

Юношеский пыл возымел должный эффект. Снейп зарычал и подмял Гарри под себя.

- Надеюсь, любрикант у тебя имеется? - спросил он как о само собой разумеющемся.

- Нет… ты всегда… аах… приносил его с собой…

- Оказывается, в несознательном состоянии… мм… я проявлял куда большее благоразумие… - и Снейп прохрипел слова заклинания.

Гарри только фыркнул, притянул профессора для поцелуя и даже не уловил момент вторжения, а палец уже вовсю хозяйничал в его проходе, лаская, растягивая.

Гарри тонул в ощущениях. Казалось, руки Снейпа, губы Снейпа были везде. Он просто таял в объятиях сильного мужчины. А когда палец коснулся его самой чувствительной точки внутри, радуга из тысячи оттенков вдруг взорвалась в его сознании и осыпалась разноцветными мерцающими искрами, волной из мельчайших покалываний докатившись до самых пяток.

А через мгновение в нем было уже два пальца, и Снейп продолжал целовать его в шею, виски, веки, губы… везде… И столько нежности и чувственности было в каждом его прикосновении, что Гарри способен был кончить в любую минуту только от этого.

Когда в юношу вошёл третий палец, тот уже был не в состоянии себя контролировать:

- Возьми меня, Северус… немедленно!.. Я… не выдержу дольше…

Снейп и сам был на пределе. Высвободив пальцы, он приподнялся, закинул ноги Гарри себе на плечи и, поудобней устроившись, стал медленно в него входить.

Хоть мужчина и хорошо подготовил юношу, но тот был настолько тугим и узким, да и гениталии профессора были весьма далеки от средних стандартов, что первое проникновение давалось обоим с большим трудом.

Всё поплыло перед глазами Снейпа. Жалкие остатки мыслей, махнув на прощание ручкой, бессовестно испарились, казалось уже навсегда. Но его это нисколько не беспокоило.

Одно всепожирающее желание обладать Гарри... чувствовать Гарри... Его обжигающую тесноту, восхитительную гладкость, упругость... Его пьянящую отзывчивость... Его беззастенчивое стремление принадлежать ему, Северусу Снейпу...

Как он мог жить без этого?!. Как мог отказываться от того, что, благодаря Северусу, ему уже принадлежало?!. Никогда ещё он не чувствовал себя таким жалким кретином.

Но теперь Гарри был в его объятиях, и Снейп принял решение, что это останется неизменным.

А напряжение всё возрастало и его трясло мелкой дрожью, но он боялся причинить Гарри боль, поэтому сдерживался из последних сил, чтобы не войти в него одним мощным рывком.

Слегка покачиваясь в плавном ритме, Снейп миллиметр за миллиметром отвоевывал жизненное пространство. От чрезмерного эмоционального и физического усилия лицо и шея зельевара покрылись бисеринками пота.

Спустя минуту, очень долгую и очень мучительную, Северус, наконец, вошёл в Гарри почти полностью и замер, давая телу мальчика возможность привыкнуть и принять его

Он склонился к Гарри, даря ему проникновенный, наполненный бесконечной нежностью, поцелуй.

Прервав его, Снейп посмотрел в затуманенные глаза юноши, и на какое-то мгновение в его взоре опять промелькнула боль.

Словно выдавливая из себя каждое слово, обдавая Гарри жарким дыханием, он зашептал:

- Прости... прости за всё... я был...

- Ш-ш-ш... - юноша прижал палец к губам Северуса, заставляя умолкнуть. - Ничего не говори... - Снейп попытался поймать палец губами, но юноша успел убрать руку, чтобы снова обнять мужчину. - Просто двигайся... - и, не выдержав слишком затянувшейся паузы, Гарри сам качнул бедрами, призывая Снейпа действовать.

Уговаривать того долго не пришлось. Северус вышел из желанного тепла почти полностью, а затем снова вошёл, ещё достаточно медленно, но уже сильно.

- Мальчишка... Мой упрямый... дерзкий... несносный ...любимый мальчишка... - выдохнул Снейп и повторил движение, задев при этом простату. Гарри вскрикнул от этого неожиданного обжигающего прикосновения.

Тело юноши в этот раз приняло зельевара значительно легче, и Гарри не испытал никаких неприятных ощущений, напротив - от прикосновения к этой чувствительной точке по телу пробежала горячая, покалывающая волна удовольствия, усиливающая и без того нестерпимое возбуждение.

- Повтори... ещё раз...

Снейп теперь уже до предела, мощно вошёл в Гарри, снова касаясь простаты.

- Ах... - юноша захлебнулся на вздохе. - Я... не об этом...

- Дерзкий, несно…

- Не это... - перебил его Гарри и, в отместку за такую непонятливость, как мог, сжал мышцы ануса, с наслаждением слушая стон Северуса, вызванный этой маленькой провокацией.

Снейп, тяжело дыша, припал губами к основанию шеи юноши и весьма чувствительно прикусил нежную кожу. На этот раз уже Гарри не смог сдержать полустон-полувсхлип. Северус поймал его вздох лёгким поцелуем.

- Любимый... - Снейп снова сильно качнул бёдрами, едва сдерживаясь, чтоб не сорваться и не начать вбивать юношу в кровать с бешеной скоростью, - ...мой... - сдавленный шёпот выдал его напряжение.

Гарри обхватил лицо зельевара ладонями, покрывая торопливыми поцелуями:

- Твой, Северус... только твой...

Вернув поцелуй, Снейп вновь привстал и возобновил медленные чувственные толчки, наслаждаясь видом разомлевшего, разметавшегося на постели юноши, трепетно отзывающегося на каждое его движение.

Что и говорить - Северус Снейп был великолепным любовником, нежным и внимательным, жадным и страстным. В его объятиях можно было забыть обо всем на свете, раствориться, исчезнуть.

И Гарри растворялся, чувствуя себя невесомой пылинкой в бесконечных глубинах мироздания. Парил... взлетал... плавно опускался, подхваченный неуловимыми волнами чувственного наслаждения.

Северус тем временем чуть ускорил ритм, увеличивая заодно и интенсивность, и амплитуду. Ему пришлось высвободить одну руку, до этого придерживающую бедро Гарри, чтобы иметь возможность ласкать его член - оставлять без внимания эту драгоценность профессор был не намерен.