Gierre - Гарри Поттер и Песочные Часы Страница 35

— Я не убивал Риту Скиттер, — повторил Снейп. — Я принял меры к тому, чтобы она замолчала. Можно сказать, мы с вами в равной степени виноваты в этой смерти.

Гарри промолчал. Такое обвинение нечем крыть.

— Я не знаю имя волшебника, который это сделал, — добавил Снейп. — Под сывороткой правды я смогу подтвердить, что не знаю, кто убил Риту Скиттер.

— Грюм? Барти Крауч? — имена вырвались быстрей, чем он успел остановить себя.

— Барти, сын Крауча, — Снейп отвернулся и пошел к полкам с книгами, которые Гарри продолжал размножать, практикуя чары создания подделок. — Он — один из самых опасных волшебников. Судя по тому, что я увидел в вашей памяти, мистер Поттер, он второй после Волан–де–Морта, кого следует опасаться.

— Как ему удалось вырваться? Я не понимаю.

— Фотография с Темной Меткой была на первой полосе «Пророка», все только и говорили об этом, — Снейп поморщился, — Барти увидел снимок. Он хвастался, что ему хватило пяти минут, чтобы преодолеть Империус отца. Теперь он на свободе, вашими усилиями.

— Вы настояли на том, чтобы я принял приглашение Малфоев, — сердито парировал Гарри. Обвинение больно обожгло его.

— Я не ожидал, что вы отпустите его истреблять магглов, — Снейп развернулся, и его взгляде было отражение злости самого Гарри. Они все еще ненавидели друг друга, несколько убийств не делают людей друзьями.

— Вы не сказали…

— Вот именно, — Снейп достал из шкафа тонкую книгу, и Гарри узнал в ней дневник Тома Риддла. — Ваш случай совершенно уникален. Вы пережили смертельное проклятье, а затем использовали артефакт, оберегаемый Министерством в Отделе Тайн, и все еще живы волей случая. Дамблдор хочет вас убить, мистер Поттер. Люциус Малфой, — он швырнул дневник на стол, — хочет сделать из вас Темного Лорда. Все ваши деньги, которые вы любезно препоручили мне, ушли на то, чтобы журналисты «Пророка» отвязались от вашего любопытного случая. Даже профессор Слизнорт подозревает, что вы не одиннадцатилетний мальчик. Объясните мне, Поттер, почему вы до сих пор не отнесли это Дамблдору?

Все усилия ушли на то, чтобы не открывать рот в растерянности. Гарри слушал стойко, отмечая про себя, словно в зачарованном дневнике, с чем еще предстоит разобраться. Сейчас нужен был остроумный ответ.

— Вы видели меня в кабинете Дамблдора, с дневником в руках, в день, когда Люциус вручил мне его. Вы ничего не сделали. Почему вы до сих пор не рассказали директору правду обо мне?

Волшебство без волшебной палочки — тема, которую они обсуждали на первом занятии по Защите. Что делать, если ты обезоружен? Использовать любые средства. Слова — не самый плохой вариант.

— Дамблдор увидел в вашей памяти мысли Волан–де–Морта, воспоминания Волан–де–Морта, — ответил Снейп после длинной паузы. — По нелепой случайности, и это, на мой взгляд, девиз вашей жизни, вы запутали директора. Он боится Волан–де–Морта. Не его самого, конечно, но последствий его возвращения. Страха среди волшебников, череды смертей, исчезновений, предательств. Он увидел то, что хотел увидеть. Вы знаете, о чем я, мистер Поттер. Знаете с тех пор, как два года назад и… четыре года вперед директор рассказал вам о вашем шраме. Вы связаны с Темным Лордом.

— Поэтому вы не сказали ему правду? — с каждым сказанным Снейпом словом груз на плечах Гарри становился все тяжелее.

— Я не сказал ему правду, потому что он убьет вас, Поттер, — лицо профессора окаменело. И без того невыразительное, теперь оно выглядело гипсовой копией. — Как только он узнает о том, что вы не овладели окклюменцией в совершенстве, ваши шансы на выживание снизятся до нуля.

— Поэтому я не могу отправиться домой к Сириусу? — он высказал догадку, первое, что пришло в голову.

— Вы не можете отправиться к Сириусу, потому что Сириус Блэк — недальновидный болван, Поттер. Если вам так хочется покончить с собой, я советую выбрать менее болезненный способ. В учебнике, который вы так старательно читали перед входом, есть по меньшей мере дюжина зелий, способных отправить вас на тот свет.

— Если Волан–де–Морт мертв, если я уничтожил его оболочку, профессора Квирелла, с помощью материнских чар, почему я все еще должен жить там? Это невыносимо!

— Невыносимо? — гипсовая маска дала трещину, Снейп теперь выглядел по–настоящему разозленным. — Быть двойным агентом в рядах Пожирателей Смерти — вот что невыносимо. Потерять единственного дорогого человека — это невыносимо. Наблюдать за тем, как рушится все, что было построено за десятки лет кропотливого труда — это невыносимо. То, о чем говорите вы, Поттер, даже сложностью назвать нельзя. Лень и жалобы — то, что я, судя по вашим собственным воспоминаниям, довольно часто от вас слышал.

— Вы не понимаете, — чужой гнев передавался Гарри. — Я оставил все! Своих друзей, своего последнего оставшегося в живых родственника, пусть даже ненастоящего! Оставил пять лет жизни, о которых никто не узнает. Если я сейчас подойду к Рону Уизли, моему лучшему другу, тот лишь вежливо улыбнется. У меня никого не осталось, понимаете? Я знал, на что иду, и сделал это не из–за лени и жалоб. Я просто не хотел, чтобы погибли невинные люди!

Он замолчал также резко, как начал говорить. Все, что копилось в нем за эти месяцы прилежной учебы и педантичной работы, вырвалось наружу. Внутри было пусто, он сказал вслух все, что было на душе.

Профессор молчал. Гарри не хотел знать, о чем он думает. Достаточно было уже того, что здесь, в этой странной комнате, существовавшей по своим, особым законам, Снейп рассказал Гарри о настоящей угрозе. Дамблдор собирается убить его. Не из–за корыстных планов, не потому, что планирует совершить нечто дурное. Смерть ради высшего блага. Одна, способная спасти миллионы. Гарри подумал о том, что совет с ядами, возможно, был не таким уж преувеличением. Приготовить себе зелье, которое убивает быстро, написать на бумаге все факты, которые могут быть важны для мира волшебников, и оставить записку. Сдаться.

— Ваша мать, — Снейп нарушил молчание внезапно, — была очень доброй волшебницей. Я знал ее. Считайте то, что я сказал вам сейчас, моей благодарностью ей. У вас почти нет шансов, Поттер, и единственная причина, по которой я стою здесь — надежда, что в вас осталось хоть что–то от Лили. Вы сможете выжить только в том случае, если ваш навык окклюменции будет безупречен. Вам придется использовать его всю вашу жизнь. Если бы вам было одиннадцать, как считает директор и остальные, я не сказал бы этого. Но вам шестнадцать. Вы можете задумываться о таких вещах. Сейчас, сегодня еще не поздно.

Гарри смотрел на профессора молча. В его голове вертелись десятки разрозненных мыслей. Он думал о том, что нельзя снова доверять свою жизнь постороннему волшебнику. Думал о том, что у слизеринцев всегда есть своя цель. Думал о смерти, о том, что произошло в лабиринте Турнира.

— Не беспокойтесь, Поттер, — Снейп протянул руку с раскрытой ладонью, — мой интерес здесь более чем корыстен.

Гарри заворожено смотрел на чужую ладонь. Это было по–мальчишески глупо — принимать во внимание такую мелочь. Рукопожатие, что оно вообще может означать? Доверие? Только не в их случае.

— У вас будет возможность выжить, — Снейп сделал шаг вперед.

— Чего вы хотите? — Гарри упрямо не протягивал собственную руку.

Снейп обвел взглядом Выручай — Комнату. Они молчали больше минуты, Гарри чувствовал, что прошла вечность. Медленно, осторожно, он протянул собственную руку навстречу.

— Здесь подошла бы Нерушимая Клятва, — усмехнулся Снейп. — Но она всегда только усложняет дело.

Он отпустил руку Гарри и пошел к выходу.

— Теперь вам нужно пожертвовать конем, мистер Поттер, — сказал Снейп, стоя возле двери.

Гарри не понимал, о чем говорит профессор, он был слишком поглощен прошедшим разговором.

— Вам нужно убить Барти, — нахмурился Снейп. — И я знаю только двух волшебников, способных сделать это. Хороших выходных.

Гарри остался один. Когда дверь закрылась за Снейпом, он едва не кинулся следом. Загадки Дамблдора, которые он так не любил, повторялись. Теперь с ним играет профессор Защиты.

На столе, рядом с дневником Тома, лежала записка.

«Королева ест коня, мистер Поттер. Ваша шахматная партия на первом курсе, вы должны помнить. Знаете, кто придумал это испытание?

Декан Гриффиндора остается самым сильным мастером трансфигурации. Единственным способом пройти ее испытание для любого мага, в том числе для Волан–де–Морта, было выиграть партию. Представьте себе, на что она способна в дуэли?

Барти должен умереть, вы знаете это не хуже меня, мистер Поттер, и я надеюсь на ваше благоразумие. План готов, я приму меры, независимо от вашего желания, но по нашей новой договоренности делюсь с вами этой бесценной информацией.