Mairead Triste and Aristide - A Choriambic Progression Страница 41

Гарри никак не мог проглотить кусок бутерброда, потому что горло вдруг стало слишком узким.

— Ему это совсем не понравится, — выдавил он.

Снейп вздохнул.

— Разумеется нет. Это не понравится никому, у кого есть хоть капля здравого смысла.

Гарри наконец с героическим усилием протолкнул в себя хлеб, отодвинул тарелку, потянулся за чаем и пил, пока не почувствовал, что может говорить.

— Он… он сегодня пришел поговорить со мной. Он сказал… он сказал… — И к собственному удивлению, Гарри пересказал Снейпу весь разговор, включая самую неприятную его часть (то, что Дамблдор считает Снейпа ответственным за ошибки Гарри). Он говорил, не поднимая взгляда, преследуемый странным ощущением того, что исповедуется в грехах, и смутным, но настойчивым подозрением, что выкладывая все это, он снимает тяжесть с собственной души и перекладывает ее на Снейпа.

Закончив, он глубоко вдохнул а потом обессилено выдохнул. Он чувствовал себя выжатым, опустошенным, измотанным — но его больше не трясло и он мог смотреть Снейпу в глаза, готовый ко всему.

Довольно долго вообще ничего не происходило. Снейп глубоко задумался, хмуро уставившись в свою чашку. Наконец он поднял голову.

— Знаешь, он прав. Рано или поздно люди узнают о твоем Даре. И Волдеморт… он вполне способен подпортить тебе репутацию.

Гарри кивнул.

— Просто… я еще не готов, — тихо сказал он, ерзая на стуле. — И не знаю, когда буду готов, и буду ли вообще. Но вот прямо сейчас… я не могу… мне нужно научиться контролировать свою силу… или я так и буду ни на что не способен… только на то, что получается само собой. — К концу фразы его голос опустился до чуть слышного шепота, но несмотря на это Гарри понял, что способен задать вопрос, на который все это время не хотел слышать ответа. Он вздохнул. — Почему ты мне не сказал? Про МакНейера?

Снейп пожал плечами.

— Сначала потому, что сам ты ничего не помнил, а в сложившейся ситуации ты был нужен мне в здравом рассудке… или что там у тебя его заменяет. Потом… — Снейп вздохнул, и Гарри только тут заметил у него круги под глазами — глубокие полукружия почти одного цвета со шрамом. — Потому, что я ни на что не годился и подвел тебя.

Гарри на мгновение потерял дар речи, но судя по всему это не имело особого значения, потому что Снейп поднялся из-за стола и направился к камину. Гарри молча наблюдал за ним, разрываясь между чем-то вроде боли и чем-то вроде нежности — он не был точно уверен в природе своих чувств, но как бы они ни назывались, они буквально переполняли его. Он смотрел, как Снейп несколькими взмахами палочки превращает кресло в низкую мягкую кушетку, а потрепанное кухонное полотенце, которое висело около раковины, в не менее потрепанное одеяло. Потом профессор бросил взгляд на Гарри.

— Ты должен отдохнуть, — тихо сказал он. — Можешь ложиться в кровать.

Несмотря ни на что, первым порывом Гарри было намекнуть, что в кровати хватит места на двоих. Он покраснел и опустил голову.

— Нет, я… мне и на кушетке будет нормально, честное слово, — настойчиво возразил он. — Я ведь…

— Не спорьте со мной, Поттер, — рявкнул Снейп. Он c непреклонным видом подошел к кровати, взял с нее одну из подушек и раздраженно швырнул на кушетку. — Завтра напишешь Альбусу, а потом мы попытаемся как-то компенсировать твою недисциплинированность. Так что отдых тебе понадобится.

Гарри прикусил губу, чтобы удержаться от возражений, кивнул и покорно побрел к рюкзаку, не зная, радоваться или огорчаться тому, что прихватил с собой пижаму.

* * *

— Мне здесь нравится, — подытожил Гарри, осматриваясь посреди той поляны, на которой оказался прошлой ночью. Днем она выглядела гораздо приятнее — конечно, камни и поваленные деревья никуда не делись, но воздух казался очень чистым, и солнце ласково припекало.

— Не удивительно, — сухо заявил Снейп. — Еще бы, такое мощное сосредоточение энергий — сконцентрированных, непредсказуемых и весьма опасных. Ты должен чувствовать себя как дома.

— Так и есть, — жизнерадостно согласился Гарри, делая вид, что не понял насмешки. Потом он моргнул и спросил, посерьезнев: — А почему? Почему именно это место?

Он не понял, почему Снейп прищурился — от раздражения, из-за яркого солнца, или по обеим причинам сразу. Было ужасно странно видеть его стоящим посреди залитой солнцем поляны — Гарри не удивился бы, начни профессор подтаивать. Он постарался не улыбнуться при этой мысли.

— Я не уверен, что существует исчерпывающий ответ на этот вопрос, — резко ответил Снейп. — Некоторые места обладают большей энергией, чем другие — вот и все. Для людей, которые когда-то давно избрали это место для поклонения своим богам, оно было священным, здесь они намного сильнее чувствовали свою связь с землей.

Гарри моргнул.

— Это… они были… это была Темная магия?

Снейп нахмурился.

— Это не было магией, Поттер — по крайней мере, не в современном ее понимании. Они были магглами. Земля, природный мир — вот на чем они основывали свою религию.

Гарри подумал, что такая религия кажется ему гораздо разумнее, чем те церковные службы, которые его время от времени заставляла высиживать тетя Петуния.

— Понятно, — сказал он, — но потом они что…

— Мерлина ради — я же не специалист по маггловедению! — раздраженно перебил его Снейп. — Ты собираешься заниматься тем, ради чего мы сюда пришли, или продолжим копаться в сравнительной теологии?

— Извини, — пробормотал Гарри. Он отвернулся от Снейпа и еще раз огляделся. — Ну так… что ты предлагаешь мне сделать?

Снейп сделал шаг в сторону.

— Ничего, пока я не отойду подальше — прошлая попытка меня кое-чему научила. Когда я уйду под деревья, можешь начинать. Сеять хаос. Низвергать небо на землю. Посылать всё в тартарары.

Гарри с усилием попридержал язык и подождал, пока Снейп не вернется к началу тропинки. Потом, когда Снейп кивнул, Гарри начал присматривать себе подходящий объект для тренировки и выбрал небольшой выкорчеванный пенек, каким-то образом очутившийся на груде камней и очень непрочно там державшийся. Казалось, повалить его будет совсем не трудно. Гарри встал лицом к пеньку, склонил голову, сделал глубокий вдох и постарался проникнуть внутрь и вглубь, к источнику своей силы. Он моргнул, и за эти полсекунды увидел кровь, целый океан крови. Он чувствовал запах огня и слышал крики, и видел людей, которых гнали, как скот… видел, как все рушится, разваливается, превращается в руины одним взмахом тонкой, бледной руки…

У Гарри перехватило дыхание, он замер, внезапно покрывшись потом и тут же заледенев под летним солнцем. Он широко распахнул глаза, но все остальные мышцы одеревенели и он еще добрую минуту не мог пошевелиться. Когда руки снова начали ему подчиняться, он стер холодный пот со лба, не понимая, что, черт побери, с ним стряслось.

Потом Гарри повернулся и увидел, что Снейп стоит на краю поляны, скрестив руки, с привычным раздраженным нетерпением на лице. Перехватив взгляд Гарри, он махнул рукой в сторону корня, как будто говоря "да разберись уже с ним, наконец".

Гарри снова повернулся к корню, внимательно изучил его и не заметил ничего необычного. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и снова наклонил голову, вслушиваясь в размеренный гул земли под ногами, позволяя ему нарастать…

Крики. Ужас. Чудовища… что-то красное паукообразное летело прямо на него, так быстро, что он не успел рассмотреть. Его руки — в чем-то красном по самые запястья, и это красное капает… Мерзкое, каверзное хихиканье, вероломное и совершенно зловещее. Булыжники, заляпанные рвотой и кровью c прилипшими к ним обрывками ткани. И над всем этим неясный черный силуэт — обычный вроде человек, но он огромен, плащ разлетается с протянутых в жадном объятии рук, пытаясь окутать весь мир покровом тьмы, тьмы, тьмы…

А потом он вдруг снова стал просто Гарри, стоящим на солнечной поляне августовским утром, продрогшим до костей и дрожащим, как параличный старик. Что-то коснулось его локтя, он резко повернулся, едва сдержав вопль ужаса, и не успев себя остановить, отшвырнул Снейпа высоко в воздух к огромной сосне по другую сторону поляны. Гарри, потрясенно распахнув глаза, вскинул руки, и Снейп будто наткнулся на невидимую стену в метре от уже почти проткнувших его сучьев.

Гарри медленно, осторожно опустил Снейпа на землю, не решаясь сдвинуться с места, пока не увидел, что профессор твердо стоит на земле.

А потом отвернулся, и его буквально вывернуло наизнанку.

* * *

Гарри стоял под очень горячим душем, пока его кожа не покраснела, и ожесточенно тер себя мочалкой. Когда он, наконец, выключил воду, его все еще трясло, но все же он как-то ухитрился вытереться, почистить зубы и одеться без особых происшествий — только лишь дважды уронил зубную пасту в раковину и застегнулся не на те пуговицы, так что пришлось начинать сначала.

Вернувшись в комнату, он заметил, что кушетка приобрела свой первоначальный вид, а в камине, несмотря на теплый летний день и яркий солнечный свет, бьющий в окна, горит огонь. Снейпа не было видно. Гарри подошел к креслу и рухнул на него, радуясь дополнительному теплу — теперь, когда он вышел из-под горячей воды, его снова начала пробирать дрожь.