Krokozyabra (Бусеница) - Слизняк и его раковина Страница 42

Но пока приходилось умещаться в небольшой гостиной. Ну и ладно, так даже лучше, думал Рабастан, придвигаясь ближе к Люциусу. Тяжёлый взгляд Макнейра он предпочёл проигнорировать. Вот Беллатрикс, пожалуй, могла бы стать источником проблем в семье Люциуса, заметь она его близкие отношения с Рабастаном. В конце концов, Малфой был мужем её сестры. Но в присутствии Лорда Белла, кажется, напрочь переставала видеть кого-либо ещё. Да и в тот раз, когда Люк приходил навестить Рабастана и провёл в его комнате два часа, она только поинтересовалась равнодушно, какие новости принёс Малфой. Либо она и впрямь ничего не замечала, либо предпочитала делать вид.

А вот Долохов посматривал на Беллу с интересом, пока не понял, что для неё в этой комнате существует только один человек. И это не её муж.

Руди, кстати, ушёл домой сразу же после «официальной части», сославшись на головную боль. И в этом Рабастан его понимал: не самое изысканное удовольствие - любоваться на то, как твоя жена сходит с ума по другому мужчине. И понимать, что ты ничего не сможешь сделать, вздумай тот воспользоваться её сумасшествием.

* * *

Когда Люциус успел так набраться, Рабастан так и не понял. Хотя ему никогда много не требовалось …

Сперва Долохов предложил отметить знакомство и выпить по бокалу вина. Одним бокалом, разумеется, дело не обошлось, а у Малфоя с самого утра так и не нашлось времени перекусить. Так что довольно скоро оказалось, что взгляд у Люциуса не фокусируется, а язык слегка заплетается. При этом он умудрялся вполне по-приятельски болтать о чём-то с Долоховым, не замечая, что широкая короткопалая ладонь его собеседника уже давно обосновалась на его собственном плече.

- …Иск-ключительно во славу рода и ради будущего моего сына, - договаривал он, когда Рабастан подошёл ближе.

- У вас есть сын? - с доброжелательным любопытством осведомился Антонин.

- Нет, - слегка растерянно ответил Люциус. - Но ведь будет когда-нибудь.

- Разумеется, - Долохова забавлял пьяный мальчишка, несущий откровенную бредятину.

Люциус тоже заметил это, даже в таком состоянии.

- Вам кажется, я смешон? - оскорблённо вскинул он голову.

- Мне кажется, вам пора в постель, - примирительно сказал Антонин.

Люциус распахнул глаза ещё шире, и Рабастан решил, что пора уже вмешаться.

- В постель мистер Малфой пойдёт со мной, - негромко сообщил он, аккуратно сдвигая ладонь Долохова с плеча Люциуса и заменяя её своей.

Малфой так явно обрадовался, увидев Рабастана, что Долохов усмехнулся:

- Право же, я и не посмел бы претендовать на столь высокую честь.

Рабастан запоздало подумал, что в его планы не входило демонстрировать кому бы то ни было свои отношения с Люциусом. Однако именно так это и прозвучало, и отказываться от своих слов было уже поздно. Видимо, ему тоже следовало быть несколько осторожнее с вином, хоть и далеко ещё до Малфоя.

Он помог Люциусу подняться и повёл к камину, ненавязчиво придерживая за локоть. Но возле камина беседовали и курили в дымоход Макнейр и Каркаров, а общаться с кем-либо из них без лишней необходимости Лестрейнджу не хотелось.

Он остановился и спросил:

- Малфой, у тебя портключ с собой?

- А где Повелитель? - вместо ответа спросил Люциус.

- Люк, зачем тебе Повелитель? Тебе спать пора.

- Я же не могу уйти, не простившись с Повелителем, - упёрся Малфой. - Это будет невежливо.

- Он ушёл больше часа назад, и простился со всеми перед уходом, - терпеливо сообщил Рабастан. - Так что, если тебе только не взбрело в голову поцеловать ему руку на прощание, то беспокоиться не о чем.

- Поцеловать руку, - повторил Люциус медленно. - А ты меня поцелуешь?

- Обязательно. Найди портключ, пожалуйста.

Малфой сунул руки в карманы мантии и вытянул из одного ключ на цепочке.

- Ммм… Какой я пьяный, Басти… Держи меня крепче, хорошо?

Такую просьбу Рабастан не мог не выполнить.

…Уложить Люциуса в постель было несложно, однако это совсем не означало, что тот собирался спать. Он выгибался и прижимался к Рабастану, пока тот раздевал его, лез с поцелуями и очень старался уронить Рабастана на себя сверху.

- Ты останешься со мной? - настойчиво спрашивал он уже в третий раз, и Рабастану, который из мелкой мстительности проигнорировал первые два вопроса, оставалось только согласиться.

- Да куда я денусь, Люк, - пропыхтел он, когда ладонь Люциуса скользнула ему в брюки. - Ты же… а-ах… Ты же больше не позовёшь, если я откажусь. Я и так этого долго ждал, а ты… а-ах, Люк, я тебя сейчас прямо так трахну, если не прекратишь!

Люциус что-то довольно мурлыкнул в ответ, из чего следовало сделать вывод, что именно на это он и рассчитывает. Впрочем, Рабастан всё равно не решился бы обойтись без смазки, и ему было хорошо известно, что достаточно сунуть руку под подушку, чтобы нащупать тюбик.

Должно быть, алкоголь изрядно притуплял ощущения Люка, потому что он непрестанно требовал - ещё, сильнее, больше, резче! Малфой позволял делать с собой всё, что Рабастану вздумается, восторженно подставлялся под довольно болезненные укусы и шлепки, которые обычно вызывали у него возмущённые возгласы.

«Давно надо было его напоить», - подумал Лестрейндж прежде, чем окончательно позволить себе потерять голову.

* * *

Наутро он проснулся от громкого протяжного стона Люциуса.

- Ле-естрейндж, чёрт бы тебя побрал!.. Ты один меня насиловал или в компании трёх-четырёх горных троллей?

Рабастан поперхнулся от такого заявления.

- Малфой, ты сам хуже тролля. Что, уже не помнишь, как тебе вчера всего мало было? Так что это ещё вопрос, кто кого насиловал. Я и то уж думал, что один не справлюсь.

- Не помню, - вяло согласился Малфой. - Обидно… Ничего не помню, зато всё болит: и голова, и задница, и плечи… Ты меня бил, что ли?

- Так, самую малость, - хмыкнул Басти. - Что, совсем плохо?

Люциус опять жалобно вздохнул. И щёлкнул пальцами.

Эльф появился в комнате почти бесшумно, видимо, стараясь не раздражать и без того недовольного хозяина. Молча поклонился.

- Тио, мне от похмелья зелье, заживляющую мазь и… - Люциус осторожно провёл рукой по шее, - от синяков что-нибудь. Нарцисса сердится?

- Хозяйка сильно тревожится, - пискнул Тио. - И старший хозяин.

- Ладно… Скажи, что я к обеду вернусь. И давай быстрее.

Рабастан совсем не так представлял себе первое совместное пробуждение с любовником.

Глава сороковая. Нарцисса.

А объясняться он не стал вовсе.

Поздоровался с женой и с отцом, рассеянно поцеловал супругу в щёку и сел за стол, расправляя на коленях льняную салфетку.

Лорд Абраксас сдержанно поинтересовался:

- Что-то случилось, сын?

Люциус неопределённо мотнул головой:

- Ничего плохого или опасного. Только очень утомительное.

Подробностей отец от него не потребовал. Он вообще предпочитал не расспрашивать сына ни о чём, имеющем отношение к той организации, в которой состоял Люциус. Сказал только, что за помощью сын всегда может обращаться к нему, ну да Люциус и так это знал.

Нарцисса молча раздумывала: вероятно, в этой ситуации нет ничего странного? Ну, подумаешь, муж ушёл накануне утром, а вернулся на следующий день к обеду. Какие тут нужны объяснения…

Может быть, так оно и было на самом деле. Только её это очень обижало.

Нарцисса старалась не подавать виду, уставившись в собственную тарелку. Однако тот факт, что её обиды так никто и не заметил, расстраивал ещё больше.

После обеда они поднялись в свои комнаты. Люциус решил, что не сможет прожить больше ни минуты, если немедленно не примет душ.

- Так всё же, где ты ночевал? - спросила она, прилагая усилия, чтобы её голос звучал спокойно.

Люциус, вероятно, не увидел в этом вопросе посягательств на свою свободу, так как отозвался беспечно:

- У меня есть дом в Честере. Отец подарил, давно ещё, до свадьбы. Я там даже жил как-то, когда мы с отцом поссорились. Ну, а вчера я был настолько пьян, что решил - негоже смущать супругу своим непотребным видом.

«А кого можно?» - совсем было решила спросить она. Но удержалась.

Потому что Люциус, уже успевший скинуть несвежую рубашку, повернулся к ней спиной, и на белой коже, чуть ниже правой лопатки, она увидела два неярких, но вполне различимых ровных полукружия.

Следы зубов. Всё остальное, должно быть, убрали, а это просто не заметили.

То, что до сих пор было лишь предположениями, неясными подозрениями, которые при желании можно было списать на разыгравшееся воображение: чужой запах, сдержанность в постели, поздние возвращения, - всё это неожиданно обрело законченность.

Нарциссе внезапно стало очень душно. Она подошла к окну и открыла тяжёлые створки, впуская сырой и холодный мартовский воздух.

Люциус зябко передёрнул голыми плечами, взглянув на жену немного удивлённо. А потом поцеловал её и отправился в ванную.

Нарцисса устало присела на край кровати.

Не хотела верить, наивная дурочка? А что теперь скажешь, когда не за что больше спрятаться?