Крест Марии (СИ) - Фонд А. Страница 42

Так, мелкий назойливый пустячок, на который можно не обращать внимания.

Недалеко от меня пролетел крест. Я прильнула к окну и попыталась рассмотреть его. Какая-то жуткая конструкция, похожая на кусок ржавой загогулины из которой во все стороны торчат провода и покорёженная арматура.

Фу, отвратное малоэстетичное зрелище.

Интересно, мой крест выглядит также?

Но мысль я додумать не успела.

Внезапно послышался удар и на стекло окна, через которое я смотрела, упала и отлетела человеческая рука. Женская.

Я вскрикнула и отшатнулась.

Но это ещё не всё. Следом прилетел кусок ноги. А затем кишки. Сизым комом. Они смачно шлёпнулись о стекло и тоже поехали вниз, оставляя на стекле кроваво-дерьмовые разводы.

Подвывая от ужаса, я отшатнулась и еле сдержала рвотный позыв.

Так, продышаться.

Дышим!

Дыши, Мария!

Что за ерунда тут происходит?!

И тут о стекло стукнулся и тут же отскочил кусок головы, с вывалившимся языком, без нижней челюсти и с одним глазом, повисшим на кровавой ниточке.

Кажется, я потеряла сознание.

Не знаю, вроде ненадолго. Очнулась и успела дёрнуть рычаг. Вроде и очнулась только потому что внутри всё орало – пора! Вставай, дёргай!

Главное – успела.

Прошла по кресту, старательно отводя взгляд от окна.

Интересно, это окно, его как-то закрыть можно?

Что же там, снаружи происходит?

Что за маньяк сидит где-то наверху и разрывает людей на части и бросается ими в кресты?

Кстати, а не те ли это люди, что вышли на свободу?

Эту мысль нужно было обдумать.

Зазвенела кормильня. Система решила порадовать свою узницу горячей едой.

Я механически подхватила «тарелку из лепёшки» с едой и что-то, похожее на большой сладкий пончик.

Без аппетита выхлебала еду и съела «тарелку».

Пончик решила порезать и оставить сушиться.

Кстати, если бы меня сейчас спросили, что я ела, я бы не ответила.

Не обратила внимания. Впервые.

Все мысли были там, за окном.

Интересно, а как этот маньяк выживает в таком холоде? Даже если он тепло одет, то всё равно – глаза, лицо. От мороза это всё пострадает однозначно.

И ещё, что меня смутило. Кресты! Они летели сами по себе. Я почему-то думала, что кресты летают примерно, как кабинки в карусели «Ромашка». А оказалось. что они летят сами по себе. Они не привязаны ни к чему!

Как маленькие самолётики.

Но ведь в моём кресте нету ни крыльев, ни мотора. И вот как он тогда летит?

И пилота нету.

Хотя, может быть, что дёрганье за рычаги и приводит механизм в действие и крест летит.

А что, логично!

Когда я не дёргала рычаг, я опускалась всё ниже и ниже, пока не ушла на дно.

От осознания того, что я только что нашла разгадку, я рассмеялась.

И посмотрела вокруг осмысленным взглядом.

И обнаружила, что пока я витала в мыслях – сожрала весь пончик. Даже не заметила.

Обругав себя за нарушение своих правил, отправилась опять к окну.

Шла туда. Боялась до жути. Но всё равно шла. Тянуло меня туда. Невзирая на страх того, что на стекле опять увижу куски человечины.

Может быть, я тоже маньячка?

А что, хватило же у меня сил и совести расчленить мою несчастную предшественницу и выбросить её в дыру в туалете.

Что?!!!

Стоп!

Правильно! Это никакой не маньяк! Это кто-то, такой же бедолага, как я, попал в крест сверху и расчленил своего предшественника! Вот и всё!

Всё оказалось очень просто! Элементарно!

А то я уже нафантазировала – маньяки, нечувствующие холода люди…

Это же и я, когда расчленяла предыдущую узницу, тоже кому-то выбросила на его крест и руки-ноги и остальные куски тела.

От такого вывода мне стало легче. Я даже улыбнулась и мысленно похвалила себя.

Хотя кому я вру? Не мысленно! Вслух похвалила.

У меня начала развиваться новая привычка – я теперь могу часами разговаривать сама с собой. Где-то я слышала, что эта привычка характерна для гениев и деградирующих идиотов. Даже не знаю, в какую категорию себя отнести. До первой явно не дотягиваю, а во вторую ужасно не хочется.

Значит, нужно приложить усилия и зависнуть посередине.

И я дала себе мысленный зарок сегодня же засесть за шрифты. А также прочесть одну главу из радиофизики. И выучить два луковианских слова.

Да! Буду каждый день учить по два луковианских слова.

В конце дня пришел сигнал, что надо дёргать за третий рычаг. Ну ладно, я девушка исполнительная. Сходила. Дёрнула. И удивлённо замерла. От моего креста моментально вырвалась молния и устремилась куда-то вперёд, во тьму.

Это что ж получается? Я – как электрический скат?

И всё кресты так могут? Ведь именно разряд тока я приняла утром за молнию.

Отсюда вопрос – а зачем?

Сплошные тайны…

Прошло примерно полторы недели, как в один прекрасный день звякнуло сообщение о стыковке. С превеликими предосторожностями я подкралась к окну.

И увидела… дядю Лёню!

Он смотрел на меня и улыбался.

– Дядя Лёня! – радостно воскликнула я. – Здравствуйте!

– Здравствуй, Мария! Усмехнулся он, – а у меня для тебя хорошая новость.

– К-кто? – прошептала я помертвевшими внезапно губами.

– Щукарь, – тихо сказал дядя Лёня и хитро подмигнул.

У меня словно гора с плеч свалилась.

– С-спасибо, – на моих глазах показались слёзы. Но это были слёзы радости и облегчения.

– Не переживай, – участливо посочувствовал дядя Лёня. – Он свою судьбу сам выпросил. Не ты, то кто-то другой бы точно. Слишком уж он всех вокруг замучил.

– А к-к-как…?

– Лупроса ему сунул в щель, он руку протянул и всё.

– А лупрос?

– Остался у него в кресте. Я щель быстро заткнул, – довольно ухмыльнулся дядя Лёня.

– Простите меня, это из-за меня… – пролепетала я, но дядя Лёня не дал закончить, перебил:

– А вот это ты брось! Прекрати! Это был мой выбор! Я сам так решил! Поняла?

Я кивнула, стараясь не разрыдаться. Думала, буду прыгать от радости, а оно вот как.

– Остался Фавн, – веско сказал дядя Лёня и печально вздохнул, – но он на третьем уровне. Придётся мне туда подниматься. Хоть и не хочется.

Я удивилась такому его прямо нежеланию подниматься туда.

– Дядя Лёня, а почему вы не уходите наверх? – спросила я.

– Мне нечего там делать, – буркнул он сварливо и отвернулся, давая понять, что разговаривать больше не о чем.

Но меня этим не проймёшь. Если уж я решила выяснить – не отцеплюсь, пока не узнаю.

– Так всё же? – переспросила я и добавила, – слушайте, а давайте уйдём наверх вместе? Будем дружить, общаться. Я вам жилетку свяжу, а? Так-то и поговорить по душам не с кем…

– Нет, – покачал головой дядя Лёня и немного грустно сказал, – понимаешь, там, наверху, есть люди. С которыми мне бы не хотелось пересекаться. Категорически. Поэтому так и разделились. Они – наверху, я – внизу.

– И вы уступили им…? – удивилась я, – почему вы выбрали быть внизу?

– А ты считаешь, что наверху, там рай? – брови дяди Лёни насмешливо приподнялись. – Нет, девочка, ты ошибаешься. Везде, всегда, в жизни – чем ты выше, тем большую цену ты за это платишь.

– Но какую цену вы платите наверху? – не могла понять я, – чаще дёргать за третий рычаг? Ерунда. Тоже мне цена!

– А ты хоть знаешь, зачем третий рычаг? – спросил он тихо и внимательно посмотрел на меня.

От его голоса у меня аж мурашки по спине пошли. Столько было там обречённости… даже не знаю.

– Нет.

– У тебя же око открылось?

– Открылось, – кивнула я.

– Ох, говорил я тебе – не надо, Мария, – сокрушённо покачал головой дядя Лёня, – так нет, не послушалась меня.

– Угу.

– И как?

– Жуть, – призналась я.

– А я говорил!

– Прекрасная, бесподобная, потрясающая жуть!

– Говоришь, словно в кабинете паталогоанатома, – хмыкнул он.