Варвара Мадоши - Ad infinitum Страница 7

Стивен подхватил и только жалел, что не может петь — потому что лучше этого ничего не происходило в его жизни.

Они пели и играли, играли и пели, пока не выпала роса, пока не поднялся ночной туман и луна, золотая и прекрасная, не взошла на высокий небосклон темно-синего хрусталя. Они стояли с капитаном Обри спина к спине, поддерживая друг друга, потому что ноги их уже дрожали от усталости, но не могли остановиться, ибо одна чарующая мелодия сменялась другой, ибо смеялись феи и подносили им по очереди золотистое вино из вереска.

А потом луна зашла, и Том Пуллингс вынул флейту из ослабевших пальцев Стивена.

— Поспите, — сказал он, накрывая дублинского профессора одеялом. — Вам надо отдохнуть.

В одной из комнат коттеджа дядюшки Тома тикали ходики, отсчитывая время, но здесь было тихо и темно.

Стивен заснул со слезами на глазах — у него уже не было сил бодрствовать.

Завтрак мог бы случиться и тысячу лет спустя, и тысячу лет в прошлом. Все равно они ели тосты с джемом и омлет — традиционную английскую еду, вкусную и сытную, пропади она пропадом. Стивен положил ломтик сыра поверх джема — нет, все равно после вчерашнего верескового вина вкус еле чувствовался, как будто его язык ороговел. И не только язык.

«Подумать только, — горько размышлял Стивен, — а я-то надеялся, что посещение Каринн-Брагг принесет хоть немного покоя. Вместо этого все мои мысли и чувства оказались разобщены, разорваны ураганом непредставимых для меня прежде обстоятельств».

— Скажите, какое сегодня число? — спросил он у своего хозяина.

— Проницательны, как всегда, — улыбнулся Пуллингс. — Вы правы, все еще первое мая. Вчера вы задремали в кресле у огня, я разбудил вас и проводил наверх.

— А флейта? — спросил Стивен без особой надежды.

— Да, я попросил вас сыграть, — кивнул Томас. — У меня лежит блок-флейта моей внучки, иногда я ее достаю. Спасибо за доставленное удовольствие, профессор Мэтьюрин.

— Вы мне льстите, я не профессионал, — покачал головой Стивен.

— Зато понимаете душу музыки.

— Скажите, ваши глаза к вам вернулись?

— Благодарю вас, да, — Пуллингс склонил голову. — Теперь я вижу даже сквозь туман, и очень отчетливо. В частности, сейчас мне очевидно, что миссис Мастерс весьма о вас волнуется. Если вы дадите номер ее телефона, я буду счастлив его набрать и предупредить эту добрую леди, что вы всего лишь заночевали у меня.

— Буду премного вам благодарен.

Короткий разговор с Софи по телефону — и Стивен пустился в обратный путь, все в том же состоянии каменной горечи и пустоты. Он понял, куда свернул вчерашней ночью, и намеренно свернул туда снова. Стивен сам не знал, зачем он это делает: мало ему одной боли?… — однако поступить иначе попросту не мог.

Бесцеремонное сердце, пылавшее к нему самыми благородными из чувств… Нет, в это невозможно поверить.

Теперь, когда старик Пуллингс со своими всепонимающими глазами остался позади, Стивену начинало казаться, что все это сон, наваждение, бред воспаленного разума — возможно, дают о себе знать последствия наркотической зависимости, от которой он с таким трудом избавился несколько лет назад? И удивительно ли, что сон принял такие формы? Учитывая его непреходящее одиночество, его тоску по родной душе, его катастрофическую невезучесть — нельзя сказать «неудачи», ведь что-то же они в нем находили — с женщинами…

Сухой Удильщик был на месте — на вершине холма, выходящего к океану. Только выглядел он совсем иначе, чем ночью: расколот пополам. И расколот давно — Стивен даже втиснулся между половинками, чтобы изучить плоские поверхности, изрядно сглаженные ветром и временем.

В щели росла трава, низенькая из-за постоянной тени. Бриз дул с океана.

«Этого и следовало ожидать, братец», — сказал Стивен и поспешил к Мастерсам.

— Ну вот и вы! — воскликнула Софи. — Иисусе, Мария, Иосиф, Стивен, ну что вам стоило позвонить вчера вечером!

— Прошу прощения, забыл, — Стивен понимал всю неловкость оправднаия: ну что из того, что это было правдой?

— Да, вы-то можете! — Софи потянула его в кухню, и Стивен сказал себе «Да, да, надо идти, ничего не поделаешь».

— Выпейте чаю, на вас лица нет! Уверена, этот старый Том морил вас голодом…

В кухне работал телевизор. Стивен бросил один взгляд на экран — и замер: там красовался Джек Обри собственной персоной. Тоже в мундире — обыкновенном морском мундире, в знаках различия Стивен не разбирался ни в малейшей степени.

Симпатичная корреспондентка как раз задавала ему какой-то вопрос — он отвечал с уверенным добродушием:

— …Нельзя сказать, что они непрофессионалы, но пираты в наше время — это не столько убийцы и головорезы, мисс, сколько самые обычные браконьеры, которые удят рыбу не в тех водах. Жизни они ставят по пенни за десяток, это верно, но, сходив в море хоть раз, к таким вещам начинаешь относиться по-другому. Так что вы преувеличиваете — не такой уж это был героический поступок. Можно сказать, я просто оказался в нужное время в нужном месте.

— Но вы нужный человек, осмелюсь сказать, — улыбнулась журналистка.

— Э, не один я! Мне, мисс, повезло служить с самой лучшей командой во всем британском флоте…

Стивен вздохнул, неожиданно для себя широко улыбнулся и потянулся за одним из сэндвичей с ветчиной.

— Действительно, смешной человек, — одобрила Софи. — Глядите, так и светится! Наверное, славный парень, хоть и военный.

— Наверное, — кивнул Стивен.

Он знал, что у них почти нет шансов встретиться. Стивен — не судовой врач и вообще не врач; этот Джек едва ли играет на скрипке. Но все же до чего хорошо, оказывается, жить на свете — просто время от времени.

И надо будет ему съездить… где там у нас стоит флот?… В Портсмут. Военно-морской фольклор — область еще малоизученная.