Лев Колодный - Никитский бульвар

Лев Колодный

Никитский бульвар

© Колодный Л.Е., 2014

© ООО «Издательский дом «Вече», 2014

Выражаю глубокую благодарность адресологу-консультанту «Московской энциклопедии» Дмитрию Иосифовичу Бонадаренко, сообщившему мне местожительство многих замечательных людей, обитавших на Никитском бульваре

Введение

Подобно всем московским бульварам Никитский – образован на месте срытого городского вала и разобранных стен и ворот Белого города. Приехавший в Москву Белинский увидел его обе линии по сторонам, состоящим «преимущественно из господских (московское слово!) домов». Его застроили по проектам лучших московских архитекторов самые знатные и богатые дворяне.

В двухэтажном особняке, каким выглядел до надстройки Дом печати – Центральный дом журналиста, в феврале 1831 года состоялся бал, где впервые после женитьбы Пушкин вывел в свет красавицу жену Наталью Гончарову.

Никитский бульвар не стал местом, где, по словам Батюшкова, «и франт, и кокетка, и старая вестовщица, и жирный откупщик скачут в первом часу утра с дальних концов Москвы», как соседний Тверской бульвар.

Путеводитель по Москве в ХIХ веке описывал Никитский бульвар такими словами: «Днем тут встретите исключительно гуляющих детей с их няньками и боннами; вечером же он служит большею частью для милых свиданий».

Среди опекаемых детей, старясь не привлекать к себе внимание, прогуливался сутулящийся Николай Гоголь, живший здесь после приезда из Италии. В особняке, сохранившемся до наших дней и ставшем музеем Николая Васильевича, как артист, читал он друзьям главы второго тома романа «Мертвые души», который ждала читающая Россия. Им восхищались Тургенев, Островский, Аксаков, Щепкин, и в этом доме, к их ужасу, рукопись недописанного романа сгорела в огне камина.

Когда особняк, где танцевал Пушкин, стал после революции Домом печати, в нем побывали самые известные писатели и журналисты времен СССР, начиная с Есенина и Маяковского, кончая Симоновым и Эренбургом.

В новом «Доме полярников», напоминающем итальянские дворцы эпохи Возрождения, поселились в 1937 году летчики, первые Герои Советского Союза. А в другом большом кирпичном доме, с контуром известной геометрической фигуры, жили Смоктуновский и Ефремов, пришедшие на смену «старикам» Малого и Художественного театра.

Никита и Федор. Предки Петра Великого

У древней Волоцкой дороги, которая вела к Волоколамску и далее к Великому Новгороду, поэтому наделенной вторым названием – Новгородской, знатный боярин Никита Романович Захарьин основал рядом, где жил, монастырь в честь своего небесного заступника Никиты Великомученика.

Святого Никиту нарекли Готфским по имени воинственного древнегерманского племени готфов (ныне их называют готами).

В стихотворении «Родрик», навеянным испанскими хрониками, Пушкин описал битву короля готфов с маврами, длившуюся восемь дней:

Готфы пали не бесславно:Храбро билися они,Долго мавры сомневались,Одолеет кто кого…

Святой Никита, готский воин, принял крещение и обращал в христианство соплеменников, язычников, за что был ими истерзан и брошен в костер в 372 году. На иконах его изображают воином. На одной из них Никита в доспехах, с луком и стрелой, колчаном за спиной. На другой иконе карает цепью, ухватив за волосы, хвостатого черта.

Наш Никита Романович стал родоначальником династии Романовых. Родной брат царицы Анастасии, любимой жены Ивана Грозного, в его царствование возвысился на зависть многим боярам. По случаю свадьбы удостоился высокой чести – мылся с ним, ночевал у его постели. И при Федоре Ивановиче первенствовал, будучи двоюродным братом этого царя. Во втором браке боярин стал отцом десяти сыновей и дочерей. Старший сын Федор обладал многими достоинствами, слыл «любознательным и начитанным, веселым и приветливым, красивым и ловким». Любовь к книгам, знание латыни уживались с любовью к развлечениям и нарядам. Федор Романович имел шансы взойти на престол.

Царем, как известно, избрали Бориса Годунова, покаравшего Романовых. Федора Никитича заточили в северном монастыре. Там боярина насильно постригли в монахи под именем Филарета. Такая же участь постигла жену Федора. Малолетнего сына Михаила и дочь содержали в заточении на Белом озере.

Вернулся в Москву Федор-Филарет при Лжедмитрии I и обрел сан митрополита. Невзирая на сан, рискуя головой, он участвовал в заговорах, интриговал против царя Василия Шуйского. Во главе «великого посольства» склонялся было заключить договор с Польшей и признать русским царем сына польского короля. Но во время переговоров, происходивших у стен осажденного Смоленска, не согласился подписать договор, за что попал на восемь лет в польский плен. Филарета освободили из неволи, когда царем в Москве избрали не королевича Владислава, сына Сигизмунда III, а его малолетнего сына Михаила.

Торжественная встреча молодого царя с отцом произошла при всем народе у ворот Белого города на Волоцкой, Новгородской дороге. Бывшего пленника на радостях провозгласили Патриархом Московским и всея Руси и «великим государем». В память о былых страданиях и счастливом исходе Филарет основал у ворот Белого города Федоровский монастырь.

По указу царя Михаила Федоровича: «На том месте отцу нашему патриарху Филарету по его обещанию создати монастырь, а в нем храм воздвигнути во имя преподобного отца нашего Феодора Студийского». Главный престол храма посвящался Смоленской иконе Божьей Матери, с ее заступничеством связывал Филарет свой подвиг у Смоленска, где не подписал унизительный договор.

Спустя год по указу на этот раз самого «великого государя святейшего патриарха Филарета» было велено в монастыре «за Микицкими вортами» иконописцу Назарию Истомину написать «двери царские, да местные образы, да деисусы, да образ Пречистыя Богородицы запрестольныя, да крест запрестольный на золоте».

Судьба Федора Романовича напоминает судьбу настоятеля Студийского монастыря. Федора Студита изгоняли из монастыря и возвращали в обитель, заключали в темницу, ссылали на острова, а после освобождения встречали всем народом в Константинополе как мученика и чудотворца.

Так, волею основателя династии Романовых возник в Москве на дороге, ставшей Большой Никитской улицей, женский Никитский монастырь. А там, где улица уходила за стены Белого города, его сын патриарх Филарет основал мужской Федоровский монастырь.

Судьба монастырей печальна. Старинная стена келий Никитского монастыря тянулась вдоль Большой Никитской улицы. Кельи возвел архитектор князь Дмитрий Ухтомский при Елизавете Петровне. За стеной теснились храмы. Собор Никиты Великомученика появился в 1554 году. Церковь Дмитрия Солунского датировалась 1625 годом.

После пожара 1812 года в Никитском монастыре сохранились целыми две иконы. Все сгорело в огне пожара или разграбили французы. Как ни трудно было, но этот московский монастырь в отличие от других, сгоревших и разграбленных, возродили в силу «его древности и особого значения», связанного с именем Романовых.

Никитский монастырь соседствовал со зданиями Московского университета. Иван Гончаров, автор «Обломова», запомнил тот день, когда увидел в соборе монастыря Пушкина. Узнав о его гибели, студенты собрались, заказали хор певчих, свечи для полного освещения собора, но полиция не позволила отслужить панихиду.

Лев Толстой в «Анне Карениной», говоря о прогулке Константина Левина, писал, что «слепая стена монастыря, мимо которой, свистя, шел мальчик, и извозчик ехал ему навстречу в санях, почему-то осталась в его памяти».

Колокольня церкви Воскресения Словущего

В середине стены во второй половине ХIХ века выросла в классическом стиле башня-колокольня и появилась взамен прежней церковь Воскресения Словущего. Их создал самый известный тогда в городе архитектор Михаил Быковский, творец многих московских церквей и двух сохранившихся монастырей – Ивановского и Перервинского.

Колокольня на Большой Никитской походила на построенную им ранее колокольню Страстного монастыря на Тверской. Башня напоминала ступенчатую пирамиду. Ее образ противоречил средневековым храмам за стеной, но соотносился с классическими зданиями улицы. Нижний ярус служил палатами, проездными воротами и храмом. На втором ярусе висели редкого звучания колокола. Третий ярус выглядел часовой башней. Над ней кружилась ротонда под крестом на высоте 32 метра. (Это рост десятиэтажного дома.) Обе колокольни Михаила Быковского беспощадная к религии советская власть до войны разрушила.

«Древностью и особым значением» пренебрегли те, кто решал тогда судьбу церквей и колоколен. Никитский монастырь закрыли под предлогом «острой нужды в помещении библиотеки иностранной литературы Наркомпроса». А в 1933 году стерли с лица земли три храма, часовню и звонницу, сбросив на землю бесподобные колокола. На них играл, исполняя собственного сочинения композиции, живший поблизости в Малом Кисловском переулке гениальный музыкант Константин Сараджев, ценивший подбор колоколов, их тембр, окраску звуков. От всего монастыря сохранилась часть келий со стороны Большого Кисловского переулка.