Георгий Зуев - От Вознесенского проспекта до реки Пряжи. Краеведческие расследования по петербургским адресам Страница 14

В данный момент письмом этим довожу до Вашего сведения, что именуемый себя Аркадием Гартингом, он же Петровский, Бейер… лично известен начальнику французской сыскной полиции Тамару и полицейскому чиновнику Гишару как Абрам Ландезен-Геккельман. Тождество личности установлено мною вполне. Вследствие чего, г. Министр, прошу приказа вашего об аресте Ландезена. Буду готов предоставить в ваше распоряжение все дополнительные сведения и разъяснения, какие вы только пожелаете…».

После публикации этого письма французский премьер-министр Жорж Клемансо в 10 часов утра, вопреки всем правилам дипломатического этикета, сам вызвал к себе, за отсутствием русского посла, поверенного в делах Неклюдова и предъявил ему фотографию Ландезена и прочие документы, удостоверяющие полное тождество революционера-террориста Ландезена с нынешним генералом фон Гартингом. Выступив в парламенте Республики с гневной речью, Клемансо категорически запретил преемникам Рачковского продолжать свою преступную деятельность в стране, аннулировал решение правительства о награждении Гартинга орденом Почетного легиона и выдворил его за пределы Франции. Гартинг был уволен в отставку с повышением, в чине действительного статского советника, и с высокой пенсией. Впоследствии он еще долго, вплоть до Февральской революции, продолжал частным образом сотрудничать с охранным отделением, оказывая всевозможные услуги царскому, а затем и временному правительству.

Разоблачитель революционера-террориста А. Гартинга – редактор журнала «Былое» В. Л. Бурцев

Тем временем 2-я Тихоокеанская эскадра продолжала поход, но теперь уже под «почетным» эскортом тяжелых крейсеров Великобритании. Погода благоприятствовала, корабли спокойно прошли коварный Бискайский залив. Испанцы в порту Виго встретили русских недружелюбно и не разрешили загрузиться углем. Кое-как уладили инцидент по дипломатическим каналам. Спешно загрузились и с чувством облегчения покинули берега Испании. Все офицеры испытывали если не угрызения совести, то досаду за гулльское побоище. Их офицерская честь – честь русского моряка – была уязвлена.

19 октября утром эскадра двумя кильватерными колоннами взяли курс на Танжер. Показались унылые пологие горы Африки, покрытые зеленой травой. На «Алмазе» команда спала, не раздеваясь, прямо у мест боевых дежурств. Параллельным с эскадрой курсом постоянно шли английские тяжелые крейсеры. Русские газеты писали: «Англия – вечный враг России, коварный, сильный на море и всюду нахальный. Их ненавидят во всех портах, но вынуждены терпеть. Испанцы ругают их с озлоблением». Обсуждая эту тему в кают-компании «Алмаза», офицеры перечисляли, сколько коварных препятствий было поставлено владычицей морей. Все бедствия эскадры исходили от Британии. Пока шли в Танжер, англичане увеличили «почетный эскорт» до десяти крейсеров. Со стороны эскорт больше всего походил на конвой. 21 октября показался беленький уютный Танжер, веселый приветливый город. На рейде множество ярко освещенных судов. Здесь командиры кораблей узнали, что далее эскадра пойдет двумя путями. Одна часть, большая, – вокруг мыса Доброй Надежды, а другая, меньшая, в составе которой находился и крейсер «Алмаз», со всеми миноносцами и транспортами – в Суду, через Суэцкий канал и дальше, до острова Мадагаскар, где командующий, возглавивший первый отряд, назначил своему младшему флагману (адмиралу фон Фелькерзаму) рандеву. Первоначально командующий эскадрой контр-адмирал З. П. Рожественский предполагал направить этим путем только крейсеры «Светлана», «Жемчуг» и «Алмаз», но затем, опасаясь нападения японцев в Красном море, присоединил к ним эскадренные броненосцы «Сисой Великий» и «Наварин».

В Танжере, при съемке эскадры с якоря, «Анадырь» лапой якоря подцепил проложенный по дну телеграфный кабель. Адмирал, недолго думая, дал команду разрубить кабель и уходить. Снова возникли скандал и дипломатический инцидент, раздались ругательства и проклятия вслед быстро удаляющейся русской эскадре.

Решение разделиться адмирал Рожественский принял из тактических соображений. Во-первых, теперь оба водных пути на Дальний Восток находились под контролем русских военных кораблей. До минимума свели возможность японской военной контрабанды из Европы. Во-вторых, этот маневр, по мнению адмирала, ослабил английскую эскадру Средиземного моря, вынужденную разделиться для следования за эшелонами русских судов.

Отряду адмирала Фелькерзама повезло: более короткий маршрут, остановки в благоустроенных портах. Уйдя из Танжера, они вышли в Средиземное море и встали на якорь в бухте Суда, на острове Крит. Здесь корабли простояли 10 дней.

«Алмаз» на рейде Танжера

Офицеры «Алмаза» жаловались на однообразный стол в кают-компании. Подаваемые кушанья надоели и не вызывали аппетита. Каждый день одно и то же на завтрак: маринованные грибы с луком, сардинки, голландский сыр, селедка с луком, разогретое мясо и бисквит с вареньем к чаю. В Суде адмирал приказал отпускать команду на берег. И тут началось такое пьянство, скандалы и драки, что представить себе невозможно. Вечером патрули вынуждены были прочесывать местность, собирая пьяных матросов, валявшихся на дорогах, в канавах между Судой и Канеей, по улицам и местным кабакам. Из ста матросов, отпущенных на берег, пьяными возвращались девяносто. Кроме пьянок и гулянок, был бунт на «Наварине». Команда обругала командира, но активных действий не вела.

От матросов не отставали и офицеры. Кают-компания «Алмаза» слыла трезвой. Но когда офицеры сошли на берег и посетили Канею, то из города почти все вернулись с трудом.

3 ноября контр-адмирал Фелькерзам посетил крейсер и держал речь перед командой «Алмаза». Он порицал поведение матросов на берегу и предупредил, что употребление греческой водки, содержащей древесный спирт, опасно для здоровья. Закончив свою речь, он пожелал команде быть молодцами и помнить, «что начальство у вас доброе, и если и делает иногда ошибки, так кто их не делает!».

Слова адмирала возымели противоположное действие. При очередном увольнении «молодцы» вернулись в совершенно отчаянном виде. «Всегда так с ними, – ворчал вахтенный офицер, – стоит им прочесть нравоучение, как все после этого перепиваются». В довершение всего на жилой палубе «Алмаза» началась драка.

На стоянке в Суде адмирал провел инспекторскую проверку кораблей отряда. Матросы не смогли рассказать, что такое оптический прицел и как с ним обращаться. Даже некоторые артиллерийские офицеры, к стыду командиров судов, не смогли продемонстрировать умение пользоваться новой прицельной оптикой.

8 ноября в 1 час 45 минут дня отряд снялся с якоря и вышел в море. Весь путь сопровождался постоянной килевой качкой, которая особенно изматывала команду «Алмаза». Многих матросов свалила морская болезнь. 11 ноября в 8 часов утра «Алмаз» в составе отряда под командованием контр-адмирала Фелкерзама отдал якорь на рейде Порт-Саида. Холодное утро. Ясно. Стоянка в преддверии Суэцкого канала. Офицеры сошли на берег. На низком песчаном берегу – чистый город с прямыми опрятными улицами. Купили комплекты тропической одежды. Поразили русские надписи на ящиках в гастрономическом магазине – «Царицын», а в них наша родная волжская вобла – деликатес для местных жителей. К вечеру взяли с транспортов уголь и вошли в Суэцкий канал. Протяженность его – 91 миля. Берега канала низкие, песчаные, с убогой чахлой растительностью. С борта крейсера просматривались пучки зелени в желтом песке. Канал оказался довольно узким, двум «Алмазам» не пройти. Шли неторопливо, не более 5 узлов. Береговая стража на верблюдах обгоняла корабль. На ночь вошли в большое соленое озеро и отдали якорь. За проход Суэцкого канала отрядом уплатили около 70 000 рублей золотом. 16 ноября корабли отряда вошли в тропики. Духота невыносимая. Офицеры надели пробковые шлемы. Команда стала спать на палубе. Особенно тяжело приходилось машинной команде. Механики докладывали, что температура воздуха на рабочих местах кочегаров превышала 50 °C.

«Алмаз» во время прохода Суэцким каналом 12–13 ноября 1904 г.

По инструкции из Петербурга при проходе Красного моря корабли должны сопровождаться арендованными Гартингом для охраны каравана яхтами-конвоирами и кораблями-разведчиками. Однако указанных кораблей на месте сбора не оказалось, несмотря на то что морской штаб щедро заплатил охранному отделению за все действия, связанные с обеспечением безопасности.

Вместе с судами отряда «Алмаз» успешно прошел этот опасный отрезок похода и бросил якорь в Джибути (тогда – французском. – Г. З.), порту на восточном берегу Африки. Погрузив уголь, корабль взял курс на Мадагаскар, где должна была соединиться вся эскадра. 20 ноября крейсер вместе с остальными кораблями отряда пришел в Носи-Бе значительно раньше основных сил эскадры, приход которых ожидался лишь через месяц. 24 декабря 1904 года было получено известие о сдаче японцам Порт-Артура и гибели 1-й Тихоокеанской эскадры. Это известие поразило моряков.