Петр Столпянский - Путеводитель по Кронштадту: Исторические очерки Страница 15

Дом Миниха, так же как и дом главного командира порта, является одним из губернских домов. Когда Миних взял главенство в военно-морских делах России и должен был по службе наезжать в Кронштадт, то, конечно, он не мог останавливаться где-нибудь, ведь у Меншикова, бывшего главы Ингерманландии, был в Кронштадте свой собственный дворец, носивший название «Итальянский дом», и один из губернских домов на так называемой скобе и переделали для Миниха. В последнее время здесь помещалось портовое управление. С этим домом связана кронштадтская легенда, что в подвалах его находили цепи и скелеты замурованных людей.

Для нее было отведено помещение во дворе бывшего Миниховского дома, выход со двора на нынешнюю Коммунистическую, былую Княжескую улицу. Она была открыта 23 октября 1862 года.

Рядом с гимназией, в том же самом здании, с 1 октября 1874 года стали функционировать офицерские минные классы. Долгое время преподавателем физики был Попов, открывший беспроволочный телеграф. Его лаборатория до сих пор сохраняется в электро-минной школе, заменившей после революции офицерские минные классы. В одной из круглых башен здания был устроен колодец, и здесь производились опыты с минами.

Мужская гимназия

Была открыта 1 сентября 1868 года. Для ее помещения Морским министерством был отведен один из ветхих казенных домов. Помещение было неудобное, городское самоуправление сперва арендовало, а потом и приобрело в собственность дом для женской гимназии, который и был переделан согласно требованиям педагогики и школьной гигиены. В настоящее время здесь помещается лучшая трудовая школа города.

Морской манеж представляет собой длинное одноэтажное здание, построенное в 1837 году недалеко от оврага, по самому оврагу разбит сад. Манеж был устроен, чтобы в нем в сырое и холодное время производилось учение моряков. Затем 19 ноября 1861 года в манеже была освящена церковь Во имя св. Николая, таким образом, в одном и том же здании матросы должны были и маршировать, и молиться.

Представляет собой наиболее любопытное гидравлическое сооружение, являющееся в то же время лучше всего сохранившимся памятником петровской эпохи. Сущность этого петровского изобретения заключается в следующем. Когда Петром Великим был прорыт канал, устроены шлюзные ворота, то перед ним возник вопрос, как освободить канал от воды, когда будут закрыты шлюзные ворота и корабли будут стоять на своих предназначенных для ремонта местах. Паровой машины в то время не существовало, и даже через 30 лет после смерти Петра высказывалось такого рода соображение: «Самая большая трудность была б преодолена, когда б такое количество воды из доков в короткое время вылить». Указав на трудность, Люберас, известный инженер того времени, окончивший постройку Петровского канала, подчеркивал: «И неимоверно слышать было, что найдена такая машина или способ, чрез который от такой великой огромности воды, а именно 275 ООО сороковых бочек весом в 8 930 597 пудов, через 24 часа в доке ничего не останется». В этой тираде очень важно подчеркивание, что автор еще не только не знает о существовании паровых насосов, но, видимо, сомневается в возможности их изобретения. При Петре Великом выкачивать воду можно было помпами, приводимыми в действие или людьми, или животными, или ветряными мельницами. И на осушение такого дока этими способами нужно было 3–3 ½ месяца, а так как наш навигационный период длится около 6 месяцев, то половину его корабль стоял в доке бесполезно, ожидая, когда же док осушится. И Петру Великому пришла в голову простая, но гениальная мысль, воплотить которую в жизнь можно было только с помощью существовавшего тогда крепостного бесплатного труда. Посреди росной местности Петр Великий выкапывает чуть ли не 15-саженной глубины овраг, который начинается недалеко от дока; по этому оврагу проведена канава (92), с большим уклоном. В конце оврага был устроен бассейн (93), вместимостью равный 1 ½ дока; указанная выше канава, которая с помощью особых шлюзных ворот соединялась с доком, впадала в бассейн. Док закрывался от моря воротами; открывались шлюзы в канаву, и вода из дока вследствие крутого оврага, по которому шла канава, в 24 часа выливалась в бассейн; таким образом, через 24 часа после введения корабля в док он делался сухим и можно было приступать к ремонту. Ремонт продолжался 3–3 ½ месяца, т. е. то время, которое нужно было употребить, чтобы осушить указанный выше бассейн. И когда ремонт корабля оканчивался, бассейн был пуст. Опять открывали ворота дока, док наполнялся снова водой, ремонтированный корабль выводили из дока, на место его вводили новые, нуждающиеся в ремонте корабли, опять запирали ворота и снова той же канавой и бассейном осушали док. Такого гидравлического сооружения мы не знаем нигде на свете.

Этот док-канал должен был быть не единственным каналом в Кронштадте. Наоборот, город Кронштадт должен был быть городом каналов. По проектам Петра I, существующий док-канал должен был быть продолжен во все четыре стороны и доходить до моря, затем третий канал предполагался приблизительно по нынешнему Северному бульвару, западный его конец доходил до моря, а противоположный впадал в четвертый канал, ему перпендикулярный, т. е. параллельный имеющемуся ныне в действительности каналу. Этот четвертый канал должен был проходить от нынешней оборонительной казармы на Северном бульваре до пароходного завода, конечно, приблизительно, так как точных планов расположения этих каналов не сохранилось.

Каналы так и остались в проекте. Работа первого из них, петровского док-канала, начавшись в 1719 году, закончилась только в 1752 году. При этом интересно и следующее обстоятельство: место, избранное для канала и бассейна, было густо застроено, так что пришлось снести 141 дом, принадлежавший жителям. Апологеты Петра при этом восхищаются: «Вообще при осуществлении своих гениальных предначертаний Петр не стеснялся». Восхищение это неуместно, и, не возражая против гениальности Петра, нужно просто-напросто отметить, что в этих отношениях Петр действовал без плана, без предварительных соображений; если бы были сделаны предварительные изыскания, то, конечно, можно было бы канал несколько отодвинуть, пощадив имевшийся городской поселок. Таким образом, первоначальный Кронштадт был уничтожен при рытье канала, а то, что осталось от него, как мы увидим ниже, исчезло после, при Екатерине II.

Постройка канала, шедшая медленно при Петре I, приостановилась совсем при Петре II, согласно следующего, как тогда говорили, коллежского, т. е. составленного Коллегией по морским делам, определения от 24 марта 1729 года. «По-прежнему коллежскому определению, – читаем мы в журнале коллегии, – определено: положено было при Кронштадте в военной гавани делать будущей весной каменную стенку и того строения сего года летом не делать, а строить будущего 1730 года». Если находили возможным на год отсрочить постройку каменной стенки военной гавани, то весьма понятно, что о канале заботы были еще меньше: канал с одной стороны засыпался, а с другой – заливался водой и от наводнений, и от дождя. Со вступлением на престол Анны можно было ожидать изменения взгляда на Кронштадт и на морской флот. Резиденция из Москвы снова переносилась в Петербург, понятно, что и заботы о границах должны были усилиться, хотя первое время, 7 октября 1731 года императрица приказала приостановить работы в Кронштадте до ее возвращения, а 13 февраля 1732 года был и состав управления флотов и Кронштадтом. Пока новые лица знакомились с делом, дело, и до того скрипевшее по всем швам, не налаживалось. Наконец, 17 апреля 1732 года был сделан доклад особой комиссии о постройке Кронштадтского канала. В начале своего доклада комиссия приводит очень подробную справку о том, что было сделано при Петре, и что предполагалось сделать. Оказывается, существовал проект при выходе канала в море устроить на нем нечто вроде «Родосского колосса» – башню-маяк, так чтобы корабли проходили под этой башней, опирающейся на обе стенки канала. Но нужно думать, что едва ли Петр предполагал серьезно устроить такой маяк – в стратегическом отношении было бы нелепостью указывать неприятелю на доки, на гавань. Вернее предположить, что это был один из тех проектов, которыми Петр Великий удивлял Запад и которые дальше гравюры с изображением не шли. Анна «аппробовала» план комиссии, строителем был назначен большой техник того времени Люберас. Но все же постройка шла очень медленно; только в 1751 году, т. е. через 32 года после начала работ, канал был закончен, но церемония его открытия, т. е. впуск воды в сухой канал, произошел 30 июля 1752 года.