Георгий Зуев - От Вознесенского проспекта до реки Пряжи. Краеведческие расследования по петербургским адресам Страница 16

Покидая 4 мая 1905 года Камрангскую бухту, эскадра располагала сведениями, что уже в ближайшее время могут начаться боевые действия. 6 мая орудийным салютом отметили день рождения императора Николая П. В тот же день в районе между островом Формоза и Филиппинами крейсером «Олег» задержаны шедшие без опознавательных огней два английских коммерческих парохода. По приказанию командующего суда подверглись тщательному досмотру. Выяснилось, что пароход «Олдгамия» вез контрабандный груз керосина для Японии. Судно объявили военным призом, английскую команду с него сняли и заменили русским экипажем, направившимся во Владивосток. В 7 часов утра к трапу застопорившего машины госпитального судна «Орел» подошла весельная шлюпка с крейсера «Олег». По распоряжению командующего эскадрой адмирала Рожественского на борт «Орла» доставили капитана «Олдгамии», двух его помощников и буфетчика. Англичане были вполне здоровыми людьми и в какой-либо медицинской помощи, тем более в условиях специального госпитального судна, не нуждались.

По приказанию главного доктора «Орла» по ручному семафору на флагманский броненосец передали просьбу разъяснить цель помещения английских пленных на госпитальном судне. Полученный ответ на семафор озадачил командира плавучего госпиталя: «Берегите их целыми до Владивостока». Главный доктор госпиталя Я. Я. Мультановский и его командир, капитан 2-го ранга Лохматов, только пожали плечами и не могли не исполнить противоречившего международному кодексу приказа. Англичан разместили отдельно от команды и предоставили необходимые условия и удобства в пути. Все понимали, что с этой минуты «Орел» автоматически терял статус неприкосновенности, распространенный Гаагской конвенцией на госпитальные суда. Информация о случившемся быстро дошла до японцев, вероятнее всего, от капитана второго английского парохода, которому разрешили следовать к Формозе.

Госпитальное судно 2-й Тихоокеанской эскадры «Орел»

Надвигалась ненастная дождливая ночь 13 мая 1905 года. Корабли выключили топовые огни и были приведены в боевую готовность. В тылу же, освещенные яркими огнями, как на параде, шли госпитальные суда, демаскируя всю эскадру. Подобное поведение плавучих госпиталей вызвало возмущение матросов и офицеров, несших боевую вахту на судах. Погода была отвратительной, беспрерывно шел дождь и дул сильный ветер. Наступало 14 мая 1905 года. В 5 часов 15 минут утра с госпитальных судов сквозь дымку тумана и пелену дождя заметили на норд-весте силуэты двух трехтрубных и двух двухтрубных японских крейсеров, пересекавших курс эскадры в трех милях от плавучих госпиталей. «Орел» и «Кострома», которые увеличили ход, догоняя эскадру, подняли сигнал «вижу неприятеля за кормой». Сигнал не заметили. Лишь после продолжительного гудка с «Костромы» крейсер «Урал» поднял сигнал «Кострома видит неприятеля за кормой». Между тем неприятельские суда скрылись в тумане, лишь двухтрубный японский вспомогательный крейсер продолжал настойчиво следовать с правой стороны по ходу эскадры.

С подъемом флага и стеньговых стало ясно, что бой близко. Команда «Алмаза», по старому морскому обычаю, переоделась во все чистое – белые рубашки и черные брюки. Офицеры надели кители. Приказ адмирала гласил: «Всем кораблям держать курс норд-ост-23. На Владивосток, на всех парах!». «Алмаз», входивший в состав разведочного отряда вместе с крейсерами «Светлана» и «Урал», по приказу командующего занял место в хвосте эскадры. Этим трем плохо вооруженным кораблям адмирал поставил задачу охранять транспорты и другие небоевые суда от нападений японцев. Сблизившись с отрядом японских крейсеров, «Алмаз» первым открыл огонь по японскому крейсеру «Идзуми». В ответ на него обрушился прицельный перекрестный огонь японских крейсеров. Крупнокалиберные снаряды рвались у бортов корабля, отчаянно отстреливающегося из своих четырех 75-мм орудий.

Попав в бизань-мачту, неприятельский снаряд зажег топ деревянной стеньги, рухнувшей с грохотом на кормовой мостик. Следующий снаряд угодил в кормовую рубку, разнес в щепки вельбот, погнув шлюп-балки, но чудом уцелевшие две кормовые пушки продолжали вести огонь по японским кораблям. Из пробитой трубы, застилая палубу, валил густой черный дым. Неподалеку от «Алмаза» перевернулся вверх килем и затонул эскадренный броненосец «Ослябя». С мостика видели весь в дыму, без мачт и труб флагманский броненосец «Князь Суворов».

В ходе боя «Алмаз» потерял управление. Снаряд, попавший в корму, повредил рулевое устройство. Под огнем японских кораблей старший штурманский офицер Н. М. Григоров опустился по веревочному трапу за борт и устранил повреждение – оно, к счастью, оказалось легко устранимым. На навесной палубе в середине корабля разорвался снаряд, убив четырех матросов и смертельно ранив старшего артиллериста, лейтенанта Мочалина. Руководство артиллерией корабля принял на себя старший офицер корабля, капитан 2-го ранга Дьячков. Маломощная артиллерия «Алмаза» не могла причинить существенного ущерба японским бронированным крейсерам, а снаряды 45-мм орудий просто не долетали до неприятеля.

Около 4 часов дня в виду наших крейсеров показались японские броненосцы адмирала Того. Любой их снаряд, попавший в «Алмаз», мог потопить его. Но командир корабля капитан 2-го ранга Чагин и старший штурман лейтенант Григоров, умело маневрируя, вывели крейсер из зоны обстрела. С наступлением темноты, уже после гибели основных сил эскадры, было получено сообщение с миноносцев «Буйный» и «Бравый» – текст приказа раненого командующего эскадрой адмирала Рожественского о передаче командования крейсерским отрядом контр-адмиралу Энквисту «Алмаз» вошел в состав отряда и должен был следовать приказам его командующего.

Около 18 часов вечера погиб со всем экипажем флагманский броненосец «Князь Суворов», а перед этим около 5 вечера с него сняли на миноносец «Буйный» в бессознательном состоянии раненного в голову вице-адмирала З. П. Рожественского. Придя в себя, он приказал передать командование эскадрой адмиралу Небогатову, а кораблям следовать во Владивосток. Но к этому времени наступившая темнота уже разметала остатки 2-й Тихоокеанской эскадры.

После 18 часов вдоль строя 3-го броненосного отряда прошел эскадренный миноносец «Безупречный». Его послали офицеры штаба. Их и З. П. Рожественского сняли с подбитого и безнадежно отставшего флагманского броненосца моряки «Буйного». Сигнал о передаче командования Н. И. Небогатову с приказанием следовать во Владивосток правильно поняли только на «Адмирале Ушакове». На остальных кораблях либо разобрали сигнал с искажениями, либо не обратили на него внимания.

На броненосце «Император Николай I» с «Безупречного» голосом и семафором было передано: «Адмирал приказал вам идти во Владивосток». Старший флаг-офицер лейтенант И. М. Сергеев доложил об этом Н. И. Небогатову, который, таким образом, убедился в правильности своих распоряжений.

Однако Николай Иванович, полагая, что командующий эскадрой сохранил управление за собой, не торопился принимать самостоятельных решений. Только после гибели «Императора Александра III» и «Бородина» «Император Николай I» выдвинулся вперед, чтобы возглавить боевой порядок. К этому времени главные силы японцев прекратили огонь и скрылись в наступивших сумерках, предоставив свободу действий своим миноносцам.

Уклоняясь от них и не поднимая сигналов, «Император Николай I» повернул влево, на юго-запад. Его примеру в беспорядке последовали остальные корабли. Дальнейшая их судьба во многом зависела от полученных в дневном бою повреждений. Броненосцы 3-го отряда находились в лучшем положении: главный удар японцев, показавших блестящий образец сосредоточения огня, пришелся на головные русские корабли. Так, четыре сильнейших броненосца типа «Бородино» получили не менее 250 попаданий снарядами калибром от 152 до 305 мм. Корабли Н. И. Небогатова сами стреляли довольно интенсивно, выпустив девяносто 305-мм, около семисот шестидесяти 254– и 229-мм, тысячу шестьдесят четыре 152-мм и около тысячи двухсот пятидесяти 120-мм снарядов. При этом они получили всего 12 попаданий (калибром от 76 до 305 мм), потеряли 11 человек убитыми и 57 ранеными. «Адмирал Ушаков» имел серьезное повреждение в носовой части, «Император Николай I» лишился одного 305-мм орудия, а в «Адмирала Сенявина» не было ни одного прямого попадания.

Для сравнения можно отметить, что в шесть броненосных крейсеров X. Камимуры попало 68 русских снарядов (калибром от 75 до 305 мм), причем попадания распределялись почти равномерно. Потеряв 129 человек (22 убитых), крейсеры в целом сохранили боеспособность, несмотря на то что «Асама» и «Ивате» имели подводные пробоины, а на «Адзуме» были подбиты по одному 203– и 152-мм орудию. Остались у японцев и боеприпасы для продолжения боя. Днем 14 мая крейсеры X. Камимуры израсходовали девятьсот пятнадцать 203-мм, три тысячи семьсот шестнадцать 152-мм и три тысячи четыреста восемьдесят 76-мм снарядов, добившись не менее трех процентов попаданий из орудий среднего калибра (203– и 152-мм).