Георгий Зуев - От Вознесенского проспекта до реки Пряжи. Краеведческие расследования по петербургским адресам Страница 17

Для сравнения можно отметить, что в шесть броненосных крейсеров X. Камимуры попало 68 русских снарядов (калибром от 75 до 305 мм), причем попадания распределялись почти равномерно. Потеряв 129 человек (22 убитых), крейсеры в целом сохранили боеспособность, несмотря на то что «Асама» и «Ивате» имели подводные пробоины, а на «Адзуме» были подбиты по одному 203– и 152-мм орудию. Остались у японцев и боеприпасы для продолжения боя. Днем 14 мая крейсеры X. Камимуры израсходовали девятьсот пятнадцать 203-мм, три тысячи семьсот шестнадцать 152-мм и три тысячи четыреста восемьдесят 76-мм снарядов, добившись не менее трех процентов попаданий из орудий среднего калибра (203– и 152-мм).

Флагманский корабль крейсерского отряда 2-й Тихоокеанской эскадры, участник Цусимского сражения – крейсер «Аврора»

Около 20 часов, уже в темноте, броненосец «Император Николай I» склонился вправо и взял курс на Владивосток. За ним последовали корабли главных сил, некоторые крейсеры и эскадренные миноносцы. Броненосцы 3-го отряда не пользовались прожекторами и выключили все отличительные огни, кроме кильватерных, позволявших удерживать место в строю. Затемнение и увеличение скорости до 12 узлов позволило Н. И. Небогатову сравнительно быстро выйти из зоны японских минных атак. При этом кормовая башня «Адмирала Сенявина» добила поврежденный японский миноносец («№ 34» или «№ 35»), оказавшийся без хода в свете прожекторов броненосцев 2-го отряда.

Положение же крейсеров было критическим. Прорыв во Владивосток через Японское море, полностью контролируемое неприятельским флотом, оказался делом гибельным. Командир отряда О. А. Энквист перешел со своим штабом на «Аврору». Первоначальное решение заправиться углем в Китае и прорываться во Владивосток пришлось отменить. С наступлением сумерек новый командующий крейсерским отрядом предпочел внезапно выйти из боя и с частью кораблей, в числе которых находились крейсера «Аврора», «Олег», «Диана» и «Цесаревич», стал быстро уходить от крейсерского отряда на юг, а не на норд-вест, как ему предписывал приказ. В нейтральном американском порту Маниле эту часть русских крейсеров интернировали военные власти с согласия русского правительства. Петербургские газеты, узнав об этом, запестрели публикациями, обвиняющими команды крейсеров и самого контр-адмирала О. А. Энквиста в трусости и бегстве с поля боя. На это корабельный врач крейсера «Аврора» B. C. Кравченко в своих воспоминаниях писал: «Судьба сохранила нас в живых для Родины, для новых испытаний и подвигов, и стыдиться, авроровцы, вам нечего!».

Бронепалубный крейсер 1-го ранга «Аврора» установлен на вечной стоянке у Петроградской набережной. Автор книги на верхней палубе легендарного корабля. 1995 г.

Остатки эскадры разметало в темноте. Командир «Алмаза» провел оперативное совещание с офицерами и принял дерзкое и единственно правильное в той обстановке решение: прорываться во Владивосток. Решено было вначале изменить курс, подойти почти вплотную к японскому берегу, где наименее вероятна встреча с крупными неприятельскими судами, а затем вдоль него, курсом норд-ост, следовать в спасительную гавань.

В темноте крейсер чуть не погиб от столкновения с поврежденным транспортом «Иртыш», и только мастерство штурмана помогло вывернуться из-под носа тысячетонной громады. Крейсер очистили от обгоревших снастей. Многие раненые вернулись на боевые посты. На помощь кочегарам пришли строевые матросы. Корпус корабля напряженно мелко дрожал, предупреждая, что механизмы дают больше возможного. Ветер распластывал Андреевский флаг. Густой черный дым и огонь вырывались из поврежденных в бою труб. В котельном отделении полуголые матросы, обливаясь потом, беспрерывно подбрасывали полные лопаты угля в ненасытные топки. Механик и машинный кондуктор с опаской следили за манометрами, стрелки которых давно уже плясали у опасной черты. Если кочегары думали лишь о том, как развить и держать скорость, то палубная команда и офицеры откровенно радовались избавлению от шквала огня и своему чудесному спасению. За ночь корабль успешно прошел опасную зону и утром 15 мая уже находился вне досягаемости японских кораблей, искавших и расстреливавших на юге уцелевшие русские суда.

Командующий японским соединенным флотом адмирал Хейхатиро Того

15 мая над Японским морем установилась ясная погода, исключавшая возможность избежать новой встречи с противником. С рассветом на горизонте показался 5-й японский боевой отряд вице-адмирала С. Катаоки (старые суда береговой обороны), который сообщил об обнаружении русских адмиралу X. Того. В 5 часов утра «Микаса» с одиннадцатью другими кораблями главных сил находился всего в 60 милях к северу от «Николая I» и в 30 милях к юго-западу от острова Дажелет. Небогатов вел отряд в расставленные противником сети. Он попытался атаковать корабли С. Катаоки, но те, продолжая наблюдение, уклонились в сторону.

Около 10 часов пять русских кораблей оказались в полукольце пяти боевых отрядов противника. В распоряжении адмирала Того находились четыре броненосца 1-го класса, восемь броненосных крейсеров, девять бронепалубных крейсеров и четыре судна береговой обороны. Главные силы противника сохранили в строю тринадцать 305-мм, одно 254-мм и двадцать шесть 203-мм орудий, для которых имелось более половины боекомплекта снарядов. На русских кораблях исправными были пятнадцать орудий калибром от 229 до 305 мм (в бортовом залпе тринадцать). При этом для 305-мм орудия «Императора Николая I» оставалось 18 снарядов, а для трех таких же орудий «Орла» – 56, из них на два орудия в кормовой башне – всего четыре.

В 10 часов 15 минут с дистанции около 43 кабельтовых крейсер «Касуга» открыл огонь по «Императору Николаю I». Вслед за ним начали прицельную стрельбу и другие японские корабли. Вскоре во флагманский броненосец Н. И. Небогатова один за другим попали два снаряда среднего калибра. На русских кораблях все находились на своих местах по боевой тревоге и были готовы сражаться и умереть. В ответ японцам прозвучали всего три выстрела: два из 152-мм башни «Орла», начавшего пристрелку по «Микасе», и один из 120-мм орудия «Генерал-адмирала Апраксина», комендор которого «соблазнился удачной наводкой». Далее последовало преступное распоряжение Н. И. Небогатова: на «Императоре Николае I» взвился сигнал о сдаче, набранный по международному своду. Броненосец застопорил ход и вскоре поднял японский флаг. Так адмирал неожиданно для большинства подчиненных выказал малодушие и решил прекратить сопротивление.

Небогатов, несомненно, был подавлен картиной гибели сильнейших кораблей нашего флота под огнем неприятеля. Сыграло свою роль подавляющее превосходство японцев, а также доклад старшего судового артиллериста о недосягаемости японских кораблей для орудий «Императора Николая I» (не исключено, что лейтенант А. А. Пеликан из-за ошибочных показаний дальномера считал, что дистанция превышает 50 кабельтовых). Возможно, в решительную минуту на адмирала отрицательно подействовал совет командира «Императора Николая I» В. В. Смирнова, который с легким ранением отсиживался внизу. Впоследствии Небогатов мотивировал свое решение стремлением спасти две тысячи жизней от неминуемой и бесполезной гибели. Объяснить его поступок можно, но оправдать нельзя.

Сигналу адмирала о сдаче последовали «Орел», «Генерал-адмирал Апраксин» и «Адмирал Сенявин». Быстроходный «Изумруд» под командованием капитана 2-го ранга В. Н. Ферзена прорвался сквозь японский боевой порядок и ушел на север. У адмирала X. Того не было крейсеров, которые могли бы его догнать.

Характерно, что ни один из командиров русских броненосцев, позорно нарушив устав, не решился проявить самостоятельность и хотя бы попытаться уничтожить свой корабль. Многие судовые офицеры именно это и предлагали сделать, протестуя против позорной сдачи. Однако их голоса Небогатов и его командиры не услышали.

В Санкт-Петербурге сдача остатков эскадры вызвала резко отрицательную реакцию царя и высшего руководства флотом. Еще до возвращения пленных в Россию, 9 августа 1905 года, особое совещание под председательством вице-адмирала А. А. Бирилева большинством голосов высказалось за то, чтобы Н. И. Небогатова и всех офицеров лишить званий и уволить со службы, а кондукторов и нижних чинов – только уволить. Десять участников совещания, в том числе пять георгиевских кавалеров (И. М. Диков, Н. И. Скрыдлов, Н. О. Эссен, И. И. Чагин и П. П. Дурново), выразили иное мнение: осуждая сдачу и считая заслуженным строгое наказание, они справедливо полагали, что возмездие должно последовать только «по свершении суда». Николай II не со всеми их доводами согласился: приказом от 22 августа 1905 года Н. И. Небогатова, командиров «Императора Николая I», «Генерал-адмирала Апраксина» и «Адмирала Сенявина» без суда лишили званий и уволили со службы.