Наталия Гречук - Петербург. Застывшие мгновения. История города в фотографиях Карла Буллы и его современников Страница 2

Известно, например, что Александр Булла много снимал, как тогда выражались, «на театре военных действий» в Первую мировую войну. То было естественным стремлением профессионала быть в гуще событий, которыми жили все.

Однако по-настоящему предан был он другой теме. Искусство и люди искусства – вот постоянные, на протяжении многих лет, его герои.

Еще только вернувшись из Германии и работая в отцовском ателье, Александр делает фотопортреты писателей Аркадия Аверченко, Александра Куприна, Федора Сологуба, Леонида Андреева… С Леонидом Андреевым он позже подружился, гостил у него в Райволе, теперешнем Рощине, фотографировал писателя в кругу семьи, на прогулке, за работой. Добрыми его знакомыми становились практически все, кого он снимал, а среди них были не только писатели, но и художники – Василий Верещагин, Илья Репин, Константин Сомов, Николай Рерих, Лев Бакст, Александр Бенуа… И артисты – Федор Шаляпин, Ольга Преображенская, Анна Павлова, Николай Монахов…

В начале 1900-х годов начинается регулярное сотрудничество Александра Буллы с журналом «Солнце России». Здесь публикуются многие из сделанных им снимков: фотопортреты, сцены из спектаклей, жанровые сюжеты. Общим с братом увлечением стало у Александра новорожденное кино – он снимал видовые и хроникальные фильмы для основанного Виктором кинотоварищества «Аполлон».

Революция не заставила братьев Булла отказаться от своей профессии и любимого дела.

Александр Карлович и после 1917 года работает много и интенсивно. Его репортажные снимки появляются на страницах иллюстрированных журналов «Пламя», «Петроград» (который потом стал называться «Ленинград»), «Красная панорама», московского «Эхо».

К сожалению, в те годы издатели не слишком уважали авторов – и тексты, и фото часто безымянны. Можно лишь догадываться, что снимки Кунсткамеры или нашей Филармонии в журнале «Эхо» за 1922 год принадлежат Александру Карловичу, поскольку Виктор с «Эхо» не сотрудничал.

А в журнале «Петроград» фотографии хоть и подписаны, но часто лишь фамилией, без инициала. Однако нет сомнения, что, к примеру, чествование Мейерхольда в Александринском театре снимал именно Александр Булла.

Вообще масса его работ в петроградско-ленинградских журналах 1920-х годов. Широко представлена любимая тема – театральная жизнь. Но не только она. Приходилось ему уже работать, как говорится, на злобу дня: снимать и первомайские демонстрации, и конференцию юных пионеров, и будни военных курсантов.

Впрочем, ведь и в прежние времена объектив фотоаппарата Александра Карловича был достаточно «широк». Так, в одном из номеров «Петрограда» за 1923 год есть подборка снимков, подписанных «А.Булла»: сделаны они в июле 1917 года. На них разгон казаками демонстрантов на Невском в июле 1917 года, похороны в Лавре убитых тогда казаков, принимавший участие в церемонии Керенский.

…Все оборвалось в 1928 году. В тот год, как рассказывала мне племянница Александра Карловича, Валентина Викторовна Каменская, его арестовали. «Прегрешений» можно было найти в достатке: происхождение, учеба в Германии, нежелательные знакомства…

А.К. Буллу сначала выслали на Соловки, потом отправили на строительство Беломорканала, где, кстати, он работал и как фотограф. Освободили незадолго до войны, и жить он поехал в Москву, к своей единственной дочери Муле – Марианне. Там он и умер в 1942 году.

Профессия – репортер

«Теперь праздник Перваго мая будет носить классовый характер, подлинное его лицо не будет затемнено примазавшейся к торжеству буржуазией». Так писала – только все еще по-прежнему с «ерами» в конце слов и с «ятями» – «Петроградская правда» 20 апреля 1918 года.

После пасмурного утра тот первомайский день неожиданно оказался ясным и солнечным. И Петроград расцветился тоже.

Митинги проходили на всех главных площадях столицы, но главное торжество состоялось на Марсовом поле. Братским могилам жертв революции по церемониалу должны были поклониться «все без исключения демонстранты» (пели, кстати, «вечную память»). Здесь же была выстроена трибуна «для членов исполнительного комитета». Для зрителей – они накануне получили пропуска в 33-й комнате Смольного института – со стороны Павловских казарм соорудили помосты. А «на дровах и где только можно примостились корреспонденты и фотографы».

Одним из этих фотографов был Виктор Карлович Булла. Портрет, на котором он перед вами, сделан, видимо, в начале 1930-х годов, зато снимок его собственной работы возвращает нас именно в 1 мая 1918 года…

Виктор был младшим сыном Карла Карловича. Приобщение к ремеслу отца, как и у Александра, шло у него весьма успешно.

Первую широкую известность принесли Виктору Булле его репортерские снимки, публиковавшиеся в журнале «Летопись войны с Японией», отправился же он на театр русско-японской войны, когда ему только-только исполнился 21 год. Можно представить себе, в каких ситуациях оказывался молодой фронтовой фотокорреспондент, если вернулся домой с медалью «За храбрость». А десять лет спустя прошел он дорогами еще одной войны, Первой мировой…

Кроме знакомого с детства фотодела, Виктор в молодости увлекся кино – оно тогда едва у нас зарождалось. Основанное им в 1909 году товарищество «Аполлон» для производства хроникальных и видовых фильмов было хорошо известно в столице. Достаточно сказать, что снятая Виктором Буллой в 1911 году «фильма» об автопробеге Петербург – Рим – Петербург демонстрировалась целый год!

…Когда Карл Карлович, женившись во второй раз, уехал на жительство на остров Сааремаа, его фотоателье на Невском, 54 перешло к сыновьям.

Однако Виктор никак не годился на роль салонного фотографа. Репортерство было у него, видимо, в крови. А бурный 1917 год с его двумя революциями – щедр на злободневные сюжеты.

…Вы, наверное, не раз видели эти, давно уже хрестоматийные снимки в разных изданиях – от учебников до фотоальбомов. Петроградские женщины на демонстрации 23 февраля 1917 года[1]. Расстрел демонстрантов 4 июля 1917 года у Публичной библиотеки. Они всегда публиковались без имени автора, как и многие другие, не менее известные. А был им никто иной, как Виктор Булла.

Он и после Октября оставался фоторепортером. Снимал Петроград в дни наступления Юденича и отправляющиеся в деревню продотряды. Открытие II Конгресса Коминтерна 19 июля 1920 года и Ленина, выступающего с трибуны у Зимнего дворца. Памятное наводнение 1924 года и приезд Маяковского в 1927-м.

Как когда-то отец, теперь уже Виктор Карлович брал своих детей с собой на съемки.

И в то воскресенье, 15 июля 1928 года, он взял сына Юру и дочь Тамару, отправляясь на торжество открытия Шалаша в Разлив. На обратном пути моторная лодка, на которой все они были, перевернулась – четырнадцатилетнюю Тамару спасти не удалось. 17 июля «Ленинградская правда» поместила три снимка В. Буллы в репортаже «Памятник Ленину в Разливе». И маленькую заметочку на той же странице: «Катастрофа на воде с 5 жертвами».

А жизнь самого Виктора Карловича завершилась в памятном для многих 1938 году. Случилось все грубо и просто. В июне В.К. Булла был арестован. Статья страшная – 58-я. В октябре его расстреляли…

Они уходили, один за другим, из жизни – фотографы по фамилии Булла. Но в истории им выпало остаться навсегда.

Ах, юбилей, юбилей, юбилей!

Сосчитали по головам

Недавно узнали мы, сколько же нас насчитывается в России и сколько в Петербурге: после долгого перерыва устроена была у нас перепись населения.

А знаете ли вы, что когда-то в старой российской столице переписи населения проводились регулярно? Петербург, можно сказать, выступил в России пионером этого дела.

Правда, разного рода «народоисчисление» проводилось у нас еще со времен татаро-монгольского нашествия. Татары тогда учитывали народ «по дворам», чтобы полнее собрать дань – ясак. В 1710 году Петр I велел переписать все крестьянские дворы в связи с податями. Потом стали «ревизовать» население в деревнях, посадских и служилых в городах, причем поименно – только мужчин. Если помните, Елизавета Воробей из гоголевских «Мертвых душ» попала в «ревизскую сказку» лишь по причине своей «мужской» фамилии…

Идея провести однодневную поголовную перепись в Петербурге родилась в 1861-м, реформенном, году. Авторами ее были члены Русского Географического общества, у которого, однако, своих средств на это не имелось. За исчисление петербургских жителей взялся тогда столичный Статистический комитет, но на свой лад – попросту собрав через полицию от домохозяев сведения о количестве проживающих у них лиц. Хорошо, что статистики сами поняли, что сделали бесполезное дело. Правда, на осознание этого ушло несколько лет.

Зато уж в ноябре 1869 года повелением Александра II образован Особый распорядительный комитет, выработавший правила проведения однодневной поголовной статистической переписи в столице. Назначили ее на 10 декабря.