Не дыши! - Найяд Диана Страница 22

Кроме исследования всевозможных способов защиты от медуз, мы проделывали всю утомительную рутинную работу с официальными разрешениями для экспедиции на Кубу. С точки зрения Гаваны наши несколько лодок с электроникой на борту – это по меньшей мере армада, и для захода в кубинскую гавань требуется куча разрешений от чиновников.

Американские санкции тоже работали во всю свою мощь. Нам надлежало получить разрешение от Управления по контролю за иностранными активами казначейства США (OFAC), лицензию от Департамента казначейства, а также лицензию из Министерства торговли.

В течение целого лета только три дня подходят для того, чтобы совершить Экспедицию. Все время ветер не поднимается больше чем на 10 узлов и дует как надо (ни с севера, ни, самое главное, с востока). Мы просто не можем позволить себе пропустить такое ценное погодное окно, в панике ожидая эти лицензии.

В середине мая нам сказали, что в правительстве нашим вопросом займутся в январе. И мы все еще нервно ждали.

Для кубинской стороны разрешения не были проблемой, но сложнее всего было установить с ними контакт. Мы не могли просто позвонить министру спорта. Коммуникация с любым чиновником была настоящим лабиринтом. Мы думали передать сообщение рыбакам, а те через знакомых и друзей могли бы связаться с правительством. Или попросить друзей из Вашингтона пообедать с людьми из кубинского представительства. Учитывая интерес СМИ к нашей Экспедиции, можно с легкостью утверждать, что кубинцы отлично знали, что мы пытаемся связаться с ними и получить разрешения. Но они дали понять, что будут действовать на своих условиях, в собственном ритме.

Неизвестность давила на меня сильнее, чем вся предыдущая тяжелейшая тренировочная работа. Мы решили прерваться на несколько дней: никому не звонить и никого не умолять вспомнить старые связи. Наконец, в конце мая, кубинский министр по вопросам спорта послал телеграмму в Вашингтон о том, что мы были проверены, а в начале июня американское правительство выдало нам лицензию OFAC.

Сбор средств для Экспедиции завершился на десятиминутной встрече. В журнале The New York Times я прочитала статью о генеральном директоре Benihana – Рокки Аоки и узнала, что он очень любил океан. Я позвонила и пригласила его встретиться. Мы раскланялись, а затем г-н Аоки вызвал переводчика, чтобы выслушать мою речь: «Г-н Аоки, этот заплыв от Кубы до Флориды миллионы людей будут считать одним из самых эпичных и знаковых событий в мировой истории». Он прервал меня и спросил, сколько денег потребуется. Я произнесла: «Триста тысяч долларов». Аоки вызвал одного из своих бухгалтеров, а тот пришел с чековой книжкой. Затем было несколько фраз на японском, и я покинула офис г-на Аоки с заветной суммой. С того дня мы с Марджи каждый вечер ужинали в его ресторанах совершенно бесплатно.

В начале июля вся Команда была в полной готовности и ждала нужной погоды. Я была в лучшей форме. Все складывалось отлично.

Глава 9

Гавана

Я стою на пляже Ortegosa, примерно в шести милях на запад от известной всему миру набережной Малекон в Старой Гаване. На календаре 13 августа 1978 года. Я и шесть членов моей Команды с подозрением и опаской вглядываемся в бушующие океанские волны. Остальные участники экспедиции ждут в маленьких быстроходных лодках с противоакульей клеткой.

В течение четырех дней мы оставались на Кубе. Штурману требовалось изучить потоки ветра, течения и дать сигнал к выходу.

Пока те, кто сопровождал меня, наслаждались знакомством с городом, я уединилась в гостиничном номере и ела до отвала (тренировки закончились), приготавливая свой организм к истощению. Кроме того, я готовила себя морально. Я представляла себе все сложности, с которыми мне, возможно, придется столкнуться в воде, и перебирала в уме самые худшие варианты развития событий. Я пыталась мысленно прожить и проплыть все двое суток (день – ночь, день – ночь). Я должна плыть, и я буду плыть, пока не увижу флоридские пальмы. Президент Кастро послал мне телеграмму с пожеланиями удачи.

Закончив изучение Гольфстрима, Штурман был сосредоточен только на ветре и погоде. Мы считали, что нам нужен прогноз минимум на три дня со скоростью ветра меньше 10 узлов. Прогноза о внезапно приходящем и почти по-английски исчезающем летнем шквале было недостаточно. Идеально подходили ветры с юга или с юго-запада. Юго-восточный ветер являлся терпимым при скорости меньше чем в 10 узлов. Северный ветер был недопустим. Западный плох. О восточном ветре не могло быть и речи. Когда Гольфстрим движется на восток, то встречный восточный ветер сталкивается с течением и поднимает неприятные волны. Преобладающие во Флоридском проливе пассаты приходят с востока. Мы терпеливо ждали момента, когда сможем внести изменения на диаграмме. Есть прогнозы потенциального окна, слабых ветров с юго-юго-востока. Поэтому мы сидели в Гаване, веря, что погодное окно случится.

Пока я пряталась ото всех, подготавливая свой организм к предстоящей огромной потере калорий, а вместе с этим и к усталости, моя Команда исследовала Гавану. В это время Штурман находился в постоянном контакте с Национальным центром ураганов в Майами. Еще он собрал все мыслимые и немыслимые данные о погоде от местных жителей. В конце концов Штурман сам несколько раз в день выходил в море, чтобы вживую увидеть, какие здесь ветра и волны. В своих «прогулках» он не мог удаляться от берега больше чем на 12 миль. Ни один участник экспедиции не мог выходить в нейтральные воды, так как после этого нужно было бы снова оформлять документы для посещения Кубы.

И вот, после невыносимо долгих месяцев тренировок, бесконечных исследований, организации Команды, выбивания правительственных разрешений, панического ожидания метеорологического окна, настал наш час. Семеро из нас стояли на пляже. Мы не нервничаем, но немного беспокоимся. Я сажусь с рацией на навигационный катер. «Эй, что здесь происходит?! Мы же не собираемся начинать сейчас? Море бушует. Я смотрю на белые барашки и предчувствую провал! Скоро начнется буря! А это уже другая история. Выходит, напролом пойдем?»

Все слышат вкрадчивый, срывающийся на бормотание голос. Это – прибрежный ветер, типичный для кубинского лета, идущий с востока приблизительно со скоростью от трех до четырех миль в час. Как только мы удалимся от берега, возможно, ветер резко поменяет направление с восточного на юго-восточный или юго-юго-восточный. Звучит обнадеживающе. Штурман уверяет, что проверял прогнозы каждый день. Он просит нас не нервничать, а просто сосредоточиться. Первые несколько миль я должна только немного постараться в нашем противостоянии с ветром. Наш разговор больше напоминает спор.

Весь процесс затормаживается на несколько часов. Мне надо узнать прогноз из Майами. Штурман убеждает меня, что эксперты ураганного центра говорят то же самое. Их прогнозы на сегодняшний день одинаковы.

Раннее утро незаметно превращается в просто утро. А мы продолжаем переливать из пустого в порожнее.

В итоге семеро из нас, стоящих сейчас на пляже, пристально смотрят друг на друга. Мы косимся на воду. Все беспокоятся и сомневаются. Наши плечи опущены, брови насуплены.

К принятию решения нас подгоняет еще один, возможно, важнейший фактор. Все происходит в преддверии дня рождения вождя кубинского народа – Кастро. В лучшем случае нас вежливо выдворят из страны перед началом парадов, празднований и гуляний. Все государственные чиновники будут заняты. У них не найдется времени на разговоры с группой каких-то сумасшедших американцев. Самое большее, они с радостью помогут нам, предоставив полную свободу в выборе способа отъезда с Кубы. Надо начинать!

Кэндис и Марджи смазывают ланолином мою шею, внутреннюю сторону рук, чтобы отсрочить раздражение кожи. Натертости – настоящее испытание для всех вымотанных спортсменов. Бегуны, путешественники и альпинисты упорно добиваются получения подходящих носков и обуви. Они тщательно смазывают верхнюю часть бедер, те места, которые особенно потеют, что усугубляет силу трения. У меня перед глазами стоит картина, как великий боксер Флойд Паттерсон, финишируя на Нью-Йоркском марафоне, снимает свою багрово-красную майку. Она вся в крови, поскольку материал белой вначале майки, пропитавшийся потом и солью, натирал кожу все 26 миль.