Искусство Испании - Алексей Валерьевич Николаев Страница 11

Рис. 90. Франсиско Гойя. Слепой гитарист. Ок. 1778 г.

Музей Прадо, Мадрид, Испания

В «Капричос» он высмеивает предрассудки (рис. 91), жадность и лицемерную жестокость духовенства, паразитическое по отношению к народу положение аристократии.

Рис. 91. Франсиско Гойя. Капричос, лист 12. Охота за зубами. 1797 г.

При этом Гойя в позиции наблюдателя не смотрит на общество сверху вниз, хотя по своему положению мог бы. Напротив, он обращается к фольклорным и мистическим мотивам, жившим в народной среде. В официальном искусстве подобные сюжеты тогда были не приняты. В итоге «Капричос» были слишком дороги, чтобы их мог купить простой испанец, и слишком нестандартны, чтобы ими могла заинтересоваться аристократия. Однако «Капричос», серия из шести картин по заказу герцога Осуна и серия о разбойнике и брате Педро (рис. 92) стали прорывом испанского искусства в романтизм, новое общеевропейское движение, которое только зарождалось в Европе.

Другой маленькой революцией была натуралистичная картина в жанре ню – «Маха обнаженная» (рис. 93). Изображение обнаженной натуры все еще было под запретом, поэтому Гойя не скован академической традицией. Правдивое изображение женской красоты предвосхищает «Завтрак на траве» и «Олимпию» Эдуарда Мане.

В 1808 году власть в Испании захватил Наполеон Бонапарт, посадивший на трон своего брата Жозефа. Это привело к Мадридскому восстанию 2 мая 1808 года и продолжительным Пиренейским войнам. Все эти тяжелые и страшные годы Гойя оставался в Испании, продолжая работать. Ощущением нависшей угрозы пронизана картина «Колосс» (рис. 94), где гигант отражает панический ужас, охвативший людей.

Рис. 92. Франсиско Гойя. Брат Педро отнимает ружье у Эль-Марагато. Ок. 1806 г. Институт искусств, Чикаго, США

Рис. 93. Франсиско Гойя. Маха обнаженная. До 1800 г. Музей Прадо, Мадрид, Испания

Рис. 94. Франсиско Гойя. Колосс. 1808–1812 гг. Музей Прадо, Мадрид, Испания

Травматический опыт, пережитый Гойей, будет выражаться через неофициальное творчество до поздних лет его жизни. Официально Гойя остается портретистом и продолжает запечатлевать характеры современников. Характерно, что самые мрачные по содержанию работы он создает после 1814 года, когда война закончилась. Такова серия гравюр «Бедствия войны» и «Черные картины» (рис. 95). Это характерно, потому что «Капричос» тоже были сделаны лишь через несколько лет после тяжелой болезни, пережитой художником. Благодаря этому художник выдерживает дистанцию между репортажем и авторским видением.

В 1824 году, через несколько лет после реставрации испанских Бурбонов, Гойя переезжает во Францию. Благодаря его живописи Испания уже представлена в искусстве романтизма [6]. Европейские представители движения также обращают взор на искусство Испании. Французский художник Эжен Делакруа интересуется Гойей, копирует Веласкеса. «Он совсем овладел мною, – пишет Делакруа о Веласкесе. – Вот то, чего я так долго искал…» Уже упомянутый Теофиль Готье восторженно отзывается о Мурильо. Французские и немецкие литераторы с упоением изучают историю Испании, читают и переводят испанских писателей. Александр Пушкин пишет «Каменного гостя». Испанская культура входит в европейскую на правах учителя, и позднее Фёдор Достоевский напишет о «Дон Кихоте» Сервантеса: «…такие книги посылаются человечеству по одной в несколько сот лет».

Рис. 95. Франсиско Гойя. Серия «Черные картины». Юдифь и Олоферн. 1821–1823 гг. Музей Прадо, Мадрид, Испания

Среди испанских художников романтизма следует выделить Хенаро Переса Вильямиля. Его романтические пейзажи часто посвящены архитектурным постройкам, интерьерам церквей. Фирменный прием художника – таинственная золотистая дымка, через которую зритель смотрит на открывающиеся виды. В своем творчестве Вильямиль умеренно искажает действительность, преувеличивает размеры построек (рис. 96), чтобы подчеркнуть грандиозность старой архитектуры, простирающей тень великой истории над родным краем.

Самым известным учеником Вилья-миля был Мартин Рико-и-Ортега. В ранний период этот художник формально принадлежал романтическому движению, но в отличие от предшественников часто ходил на пленэры, писал свои виды с живой натуры (рис. 97). Естественные эффекты освещения сближают его с французским импрессионизмом. В поздние годы жизни он много работал в Венеции, где писал виды прямо из гондолы. С именем этого мастера связана новая волна всемирного признания, дошедшая в этот раз до Соединенных Штатов.

Рис. 96. Хенаро Перес Вильямиль. Коррида. 1838 г. Музей Кармен Тиссен, Малага, Испания

Другим влиятельным течением искусства в Испании стал ориентализм, ярко представленный в работах Мариано Фортуни. В его творчестве приверженность национальным мотивам счастливо совпала с общеевропейским интересом к восточной культуре. Вклад Фортуни заключался в углублении этой темы, которая в Европе нередко ограничивалась образами одалисок – обитательниц гарема.

Рис. 97. Мартин Рико-и-Ортега. Дверь одного дома в Толедо. Ок. 1875 г. Музей Прадо, Мадрид, Испания

Большим источником вдохновения для Фортуни стали поездки в Марокко, первая во время войны Марокко и Испании в 1859 году, затем в 1862 и 1871 годах. Не меньшее влияние оказало ориенталистское искусство Франции и Англии, а также виды родной Испании (рис. 98).

Живописная манера Фортуни развивает технику Гойи с ее нечеткими, но меткими мазками и кажущейся небрежностью, из-за которой часть холста проглядывает через красочный слой. Другая испанская традиция проявляется в портретах восточных типов, исполненных силы и внутреннего достоинства.

Рис. 98. Мариано Фортуни. Старая мэрия Гранады. 1875 г.

Художественный музей в Гранаде, Испания

В «Арабском вожде» (рис. 99) стоит обратить внимание на позу главного героя, которая не статична и дает убедительный образ живой и эмоциональной речи. Особое внимание привлекает богато украшенное оружие за поясом героя. Фортуни был страстным коллекционером, поэтому мир вещей занимает важное место в его живописи.

Рис. 99. Мариано Фортуни. Арабский вождь. 1874 г. Музей искусств Филадельфии, США

Но настоящую славу художнику принесла картина «Испанская свадьба» (рис. 100). На картине изображен момент подписания брачного договора, когда торжественная часть бракосочетания осталась позади. Грань праздничного и обыденного позволила художнику показать изнанку испанского общества. Влияние Гойи чувствуется в фантасмагорическом образе сборщика подаяний, одетого во власяницу среди окружающей пышности. Сборщик склоняется с блюдом для монет справа от центральной группы, а сзади него, в углу, сидит неприятного вида пожилой мужчина (рис. 100а).

Мариано Фортуни прожил короткую жизнь, всего 36 лет, но оставил значимый след в истории искусства и был известен в России, где им восхищались Репин, Серов, Врубель. Картины, подобные «Испанской свадьбе», поддерживали интерес к испанской культуре в целом. Увлеченность своей историей не угасала и у самих испанцев. На рубеже XIX–XX веков это нашло интересное, в чем-то даже неожиданное выражение.

Национальное своеобразие