Егор Ковалевский - Собрание сочинений. Том 4. Война с Турцией и разрыв с западными державами в 1853 и 1854 годах. Бомбардирование Севастополя Страница 6

Из ответа Решид-паши, а равно из ноты его по этому предмету, посланной к представителям четырех держав в Константинополе, уже обнаруживаются иные начала политики турецкого министра. Он не думал об исполнении требований русского кабинета, но стремился к тому, чтобы подвергнуть сомнению все приобретенные нами по силе трактатов права, и, пользуясь настоящим положением, навсегда сложить со своего правительства прежние обязательства и отменить порядок вещей, освященный договорами и временем.

Могла ли после этого Россия оставаться при своих миролюбивых мерах?

Занятие княжеств теперь являлось не только понудительным средством, чтобы склонить Порту на прежний путь сношений с нами, но и правом возмездия против морских держав, занявших своими эскадрами порт близ самих Дарданелл. Мера эта была столь естественна, что иностранные державы в то время единогласно согласились не считать ее поводом к войне (casus belli). Более – лорд Сеймур, английский посол при C.-Петербургском дворе, доносил от 11/25 января 1853 г. (в депеше № 2)[15] правительству: «Я убежден, что переговоры, подкрепленные угрозой и военными движениями, будут достаточны, чтобы вынудить от Порты благоприятный ответ на справедливые требования России». В другой депеше, к гр. Нессельроде 29 дек. 1853, 10 янв. 1854 г., он писал, что отстраняет от Англии всякое участие в тех принудительных мерах, к которым прибегает Франция, желая отклонить султана от удовлетворения требований России; напротив, английский кабинет настаивает на исполнении их Портой.

Чуждый помыслов завоевания, Император Николай I объявил публично в изданном манифесте свои виды народу, и чрез государственного канцлера, свою политику иностранным державам.

Вот этот памятный для всех русских манифест.

«Известно любезным нашим верноподданным, что защита Православия была искони обетом блаженных предков наших.

«С того самого времени, когда Всевышнему промыслу угодно было вручить Нам наследственный престол, охранение сих святых обязанностей, с ним неразлучных, было предметом заботливости и попечений Наших, и они, имея основанием достославный Кайнаржийский договор, подтвержденный последующими торжественными трактатами с Оттоманской Портой, всегда направлены были к обеспечению прав Церкви Православной.

«Но к крайнему прискорбию, в последнее время, вопреки всех усилий Наших защитить неприкосновенность прав и преимуществ Нашей православной церкви, многие самопроизвольные действия Порты нарушали сии права и грозили, наконец, совершенным ниспровержением всего увековеченного порядка, столь православию драгоценного.

«Старания Наши удержать Порту от подобных действий остались тщетными и даже торжественно данное Нам самим султаном слово было вскоре вероломно нарушено.

«Истощив все убеждения и с ними все меры миролюбивого удовлетворения справедливых Наших требований, признали Мы необходимым двинуть войска Наши в Придунайские Княжества, дабы доказать Порте, к чему может вести ее упорство. Но и теперь не намерены Мы начинать войны; занятием Княжеств, Мы хотим иметь в руках Наших такой залог, который бы во всяком случае ручался Нам в восстановлении Наших прав.

«Не завоеваний ищем Мы: в них Россия не нуждается. Мы ищем удовлетворения справедливого права, столь явно нарушенного. Мы и теперь готовы остановить движение наших войск, если Оттоманская Порта обяжется свято наблюдать неприкосновенность православной церкви. Но если упорство и ослепление хотят противного, тогда, призвав Бога на помощь, ему предоставим решить спор Наш и с полной надеждой на всемогущую десницу, пойдем вперед за веру православную».

Циркулярная депеша графа Нессельрода к представителям России при иностранных державах излагает подробно и ясно весь ход переговоров наших с Турцией[16].

Глава третья

Политическое состояние Молдавии и Валахии. – Расположение войск 4 и 5 пехотных корпусов в пределах России. – Состав их. – Назначение командующего войсками. – Распоряжения его. – Движение через Прут и к южным границам Бессарабии. – Дунайская флотилия. – Князь Горчаков. – Прокламация его к жителям Молдавии и Валахии. – Впечатление, произведенное в княжествах вступлением войск. – Расположение авангарда и главных сил. – Движение отряда в Малую Валахию.

Молдавия и Валахия никогда не составляли пашалыка Турции: присоединенные к ней более по договору, чем в силу завоеваний, они могли бы пользоваться некоторой самостоятельностью, если бы в Турции договоры имели какую-либо обязательную силу. Господари-фанариоты, посылаемые Портой в эти провинции из Константинополя и сменяемые ею по произволу, не многим отличались от пашей, и провинции были угнетаемы почти также, как и пашалыки. Многие помнят еще, другие знают по преданию, чем были до Адрианопольского трактата Придунайские княжества! Кому же они обязаны политическим существованием? Кто дал им права управляться своими князьями и законами, своим регламентом, кто развил их благосостояние и торговлю, насколько возможно в стране, издавна подавленной и угнетенной?

Россия купила все это своей кровью. Россия нисколько не поколебалась пожертвовать собственными выгодами для блага вновь образовавшихся княжеств, и, в ущерб торговле своих Черноморских портов, создала для Валахии Браилов, а для Молдавии Галац. Таким образом, многие земли в княжествах, не приносившие и 1,000 червонцев, вследствие развития торговли, дают до 15,000 червонцев годового дохода.

Теперь, те же русские войска, которые, не далее как в 1848-м году, ходили для восстановления порядка и политического существования княжеств, опять направлялись к Дунаю, чтобы подать помощь другим христианам, чтобы спасти других единоверцев от угнетения и фанатизма, силу которых эти княжества вполне испытали на себе. Войска шли с миром, сохраняя права и законы граждан, оберегая их собственность, – шли как в государство дружелюбное и единоверное, платя за все, что брали от жителей, и оставляя миллионы рублей на пути своем. Могли ли жители княжеств встретить враждебно русских? Если были люди, которые, увлекшись интригой и ложными убеждениями иностранных агентов, смотрели неприязненным глазом на вступление наших войск, то горько разочаровались они впоследствии, когда увидели в стране своей армию другого государства, обременявшую правительство княжеств налогами, уплачивающую свой долг квитанциями или ассигнациями, не имеющими номинальной ценности в их собственном государстве, и вообще чуждого народу по духу, вере и обычаям.

Согласно воле Государя Императора, следующие войска предназначались для занятия Придунайских княжеств и южных границ Бессарабии: 4-й пехотный корпус в полном его составе; в нем считалось всего в строю 57,794 человека; из 5-го пехотного корпуса – 15-я пехотная дивизия, 5-я легкая кавалерийская дивизия, 5-я конно-артиллерийская и 15-я полевая артиллерийская бригады, подвижный, запасный артиллерийский и понтонный роты парки, четыре роты 5-го саперного батальона и подвижный госпиталь, – всего в строю 21,803 человека 5-го пехотного корпуса. Кроме того, 3 казачьих полка с наличным числом людей – 1,944 человек[17]. 4-й пехотный корпус, расположенный в Киевской, Подольской и Волынской губерниях выступил 24-го мая в двух колоннах к Леову и Скулянам. Левая колонна прибыла к своему назначению между 22-м июня и 3-м июля, а правая между 5-м июня и 14-м июля месяца.

5-й пехотный корпус в первых числах июня месяца расположен был следующим образом: штаб корпуса в Одессе: 5-я легкая кавалерийская дивизия с артиллерией в окрестностях Леова; 13-я пехотная дивизия с артиллерией в лагере при Севастополе; 14-я пехотная дивизия с артиллерией, 5-м стрелковым батальоном и тремя ротами 5-го саперного батальона в лагере при Одессе, 15-я пехотная дивизия с артиллерией в лагере при Леове. Из этого корпуса, как мы уже видели, не все войска были двинуты к Дунаю (13-ая пехотная дивизия была отправлена на Кавказ, а 14-я осталась в Одессе). Шесть Донских казачьих полков должны были прибыть в Тирасполь между 9-м и 20-м числами июля.

Высочайшим указом, последовавшим 26-го мая, назначен главным начальником 4-го и 5-го пехотных корпусов генерал-адъютант князь Горчаков, который, по прибытии своем в Кишинев, 7-го июня, вступил в командование этими войсками, сделал все распоряжения на случай вступления войск в Придунайские княжества и, получив повеление Государя Императора, немедленно двинул их через Прут в следующем порядке:

Авангард, под начальством генерал-адъютанта графа Анрепа-Эльмпта, состоявший из Донского № 34 полка, 5-й легкой кавалерийской дивизии и 5-й конно-артиллерийской бригады, – всего 6-ть сотен казаков, 32 эскадрона и 16 орудий, переправился 21-го июня через Прут и форсированным маршем следовал через Фальчи, Текучь, Фокшаны и Рымник в Бухарест, отделив, на походе, наблюдательный пост к Слободзее.