Альфрид Лэнгле - Что движет человеком? Экзистенциально-аналитическая теория эмоций Страница 10

На этом третьем уровне мотивации речь идет о признании важности очень специфических переживаний, размышлений, интуиций и действий. Мы глубоко нуждаемся в том, чтобы уважать себя как Person. Каждый человек как Person имеет достоинство, и в этом он неприкосновенен. Это относится к сущности человека – желание быть увиденным другим как Person. У каждого человека в этом смысле есть лицо, и он хочет его сохранить. Нас глубоко задевает, если нас осуждают, презирают или высмеивают. Нам нужно признание нашего собственного способа, которым мы индивидуально и персонально формируем нашу жизнь. Чего-то подобного «коллективной защите вида» нам недостаточно; нам нужно индивидуальное, персональное признание.

Поэтому Бытие в качестве Person прежде всего требует отграничения собственного от другого, не моего, благодаря чему и принимается во внимание неповторимость и единственность Person. Человек хочет быть самим собой, для этого он должен уметь отстаивать себя в том, какой он есть и что он делает. Поэтому он хочет правильно жить и оправданно действовать и таким образом иметь способность выдерживать оценивающий взгляд других, как это описывает Эммануэль Левинас в своем основном труде по Этике[11].

Эта третья мотивационная сила Person прорывается на уровень ответственности и стремления чувствовать себя оправданным перед лицом себя и других. Что позволено и что я могу себе позволить? Где границы и где мои границы? На основании отграничения собственного от чужого человек развивает способность к толерантности; способность к признанию инаковости и достоинства других, не отказываясь от Бытия самим собой. Наши чувства справедливости и этики являются выражением именно этого мотивационного стремления: стремления к признанию и уважению Person.

Подобно тому как мы поступали в рассуждениях о предыдущих мотивациях, мы могли бы теперь рассмотреть, как развивается индивидуальная история признания собственной Person и ее способностей. Здесь мы вновь обнаруживаем, что тому, кто в жизни получал недостаточно признания, тяжело уважать свои переживания, интуицию и волю.

Если мы попробуем проанализировать семьи, в которых детей не уважали, где их бытие собой игнорировалось, то зачастую обнаружим родителей, которые любят своих детей только при том условии, что они послушны. С точки зрения терапевта, вряд ли есть что-то более ужасное, чем послушные дети. Будучи пациентами, бывшие послушные дети говорят: «Мои родители меня любили и все мне давали. Но только тогда, когда я был таким, как им хотелось, и если я делал то, что они требовали». Можно было бы сказать, что любовь на поводке условий делает ребенка собакой. Находясь под прессом того, что его могут лишить любви, он учится приспосабливаться, вместо того чтобы учиться мужеству и самостоятельности. Он начинает не доверять своим собственным чувствам, когда слышит, что родители всегда правы и всегда знают, что для него является правильным. Упрекая его в том, что он пока не зарабатывает себе на хлеб, они связывают его отсутствием каких-либо прав. «Пока ты ешь мой хлеб, я определяю, что происходит в этом доме!» – рядом с такой важной персоной отца даже у матери нет шансов быть уважаемой, не говоря уж о том, что ребенок может продемонстрировать свою волю или проявить свои чувства. «Я всегда должна была только функционировать, и если я это делала, то был мир. Так же вела себя и мать. Всю свою любовь ко мне она вкладывала в мою одежду, все время хотела меня красиво нарядить. Я должна была всегда мило выглядеть, всегда носить юбочки и блузочки. Мне это никогда не нравилось. Позднее я хотела носить джинсы, как вся молодежь. Постоянно были ссоры. Я никогда не чувствовала, что меня понимают в семье, я никогда не имела права быть такой, какой была. (…) Они также не принимали моих друзей. В конце концов, мать выгнала меня из дома, потому что я больше не соответствовала ее образу. „Такая ты мне больше не нужна“, – сказала она напоследок».

Эти фразы произносила женщина, которая знала, о чем говорит. Она была неописуемо одинока, внутренне одинока в течение всех детских и юношеских лет. Так как все в ее жизни было нацелено на достижения и на то, чтобы хорошо функционировать, то сначала у нее развилось несгибаемое честолюбие, которое сделало ее отличной спортсменкой. Потом прорвался ее истерический невроз. Она настолько тяжело душевно заболела, что в конечном итоге не могла даже самостоятельно ходить – одна только мысль о том, что нужно что-то делать, «совершать новые достижения», парализовывала ее волю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

См. Лэнгле А. Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности. М.: Генезис, 2005.

2

О трудностях изучения эмоций см. подробнее Вилюнас В. Психология эмоций / Хрестоматия. СПб.: Питер, 2006.

3

Так, например, в отечественной классической теории деятельности А. Н. Леонтьева подробно исследуются основания мотивации деятельности, но при анализе мотива нет обращения к эмоциям. Предпосылкой деятельности является потребность. Потребность Леонтьев рассматривал как «фундаментальное биологическое понятие», называя ее «объективной нуждой». Запускается деятельность, когда потребность встречает свой предмет – мотив деятельности. Эта встреча, конечно, эмоционально насыщена, но об этом у Леонтьева нет ни слова, поэтому в рамках его теории нет разработанной концепции эмоционального отражения мира, и поэтому, наверное, так трудно было ученику Леонтьева Ф. Е. Василюку искать методологические основания для разработки темы переживания как деятельности. Эта тема за прошедшие двадцать лет так и не получила развития в науке. См. Общая психология. Тексты. Том 2. Субъект деятельности / Под ред. В. В. Петухова. М.: УМК «Психология», 2004.

4

Аксиология – наука о ценностях, как их переживает человек, и о том, какую роль они играют в человеческой жизни.

5

А также и экзистенциально-аналитическая теория личности. См. Лэнгле А. Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности. М.: Генезис, 2005.

6

Термину «Person» трудно найти аналог в русском языке, поэтому мы оставляем его без перевода. Согласно антропологической модели, принятой в экзистенциальном анализе, человек рассматривается как единство трех измерений: соматического (тело), психического (эмоции, аффекты, черты характера и т. п.) и духовного. Термин «Person» используется для обозначения духовного измерения человека. – Примеч. науч. ред

7

На тему этой четвертой мотивации уже опубликовано много работ В. Франкла (в русском переводе Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990).

8

Название параграфа в точном переводе с немецкого «Мочь-Быть-Одному» делает словосочетание термином, характерным для экзистенциального анализа, чем усиливает его онтологический статус, превращая в одну из форм бытия. – Примеч. науч. ред.

9

Обращение – духовная открытость по отношению к ценностной стороне жизни, готовность быть затронутым жизнью, эмоционально полно проживать радостное и трагическое. – Примеч. науч. ред.

10

Термин В. Франкла. – Примеч. науч. ред.

11

Э. Левинас (1906–1995) – философ и педагог. Основой философии считал этику, ее центральные понятия «Другой» и «Встреча с Другим». В этом вопросе полемизировал с М. Хайдеггером. Основной труд «Время и Другой. Гуманизм другого человека» вышел вскоре после войны (В русскоязычном издании: пер. Парибка А. В. СПб.: Высш. Религ. Школа, 1999). – Примеч. науч. ред.