Дезертирство в Красной армии в годы Гражданской войны (по материалам Северо-Запада России) - Константин Викторович Левшин Страница 12

расходы и помещение на Арбате, д. 35 (впоследствии ЦКД переехала на Большую Никитскую ул., д. 52). Штат ее, по состоянию на май 1919 г., был сравнительно невелик: председатель, члены комиссии (которые весьма вольно относились к обязанности посещать заседания ЦКД), 11 сотрудников секретариата, курьеры и шофер[197]. За отсутствием необходимого опыта и неимением реальных сил хотя бы для остановки огромной волны дезертирства конца 1918 – начала 1919 г. никаких принципиальных результатов деятельность ЦКД на этом этапе не принесла. В феврале 1919 г. по стране было задержано лишь 26 тыс. дезертиров, многие из которых бежали вновь[198].

Для радикального снижения остроты дезертирского вопроса и резкого увеличения мобилизационной базы через возвращение беглецов в Красную армию было решено амнистировать дезертиров, добровольно сдавшихся властям. Приказ РВСР № 17 от 4 января 1919 г. обещал освободить от всякого наказания явившихся в течение двух недель с момента его опубликования. Карой вплоть до расстрела грозили всем, кто не откликнется на призыв до 1 февраля 1919 г.[199] Данная акция в масштабах Советской России результатов практически не принесла. Тем не менее по отдельным сообщениям с мест, в частности начальника комендантской части Новоржевского УВК, добровольная явка в уезде была успешна, те дезертиры, которые имели при себе документы, указывающие на принадлежность к части, отправлялись по месту прежней службы. Остальные были подвергнуты обстоятельным расспросам (справок о них не наводилось) – из них формировались особые команды, отправлявшиеся на пополнение 2-го и 3-го Псковских полков в Вильно. Так, 28 января было отправлено 24, 1 февраля – 43 человека[200]. Явившиеся после указанного срока также направлялись в свои части, но «при сношениях с просьбой привлечь виновных к ответственности». Все прошедшие через военкомат, заносились в особую книгу, чтобы в дальнейшем была возможность отследить факт рецидива. На 11 февраля 1919 г. по уезду в такую книгу было внесено 95 человек, из них 28 дала одна только Посадниковская волость[201].

9 февраля 1919 г. ВГШ, получая и обобщая сведения о все возрастающем пожаре дезертирства, указывал окружным военным властям на необходимость немедленно заставить военных комиссаров и военруков проявить «исключительную энергию и инициативу в деле безотлагательного привлечения этих элементов на военную службу»[202]. Обязательное постановление Комитета рабочей обороны СКСО «К борьбе с дезертирством» (февраль 1919 г.) объявляло работу по ликвидации данного явления «одной из очередных задач всех учреждений Советской России и каждого честного труженика»[203]. По декрету «Об амнистии некоторых категорий красноармейцев к годовщине Красной Армии» все дезертировавшие в первый раз, отбывающие наказание в виде лишения свободы, освобождались «при условии дачи освобождаемыми подписок»[204]. Многие выпущенные из мест заключения дезертировали вновь.

С 25 января 1919 г. на основании приказов ЦКД началось повсеместное создание комиссий по борьбе с дезертирством при губернских и уездных военных комиссариатах. Должности председателей в них заняли представители военных комиссариатов, в качестве членов в них вошли сотрудники отделов культполитпросвета военкоматов и исполнительных комитетов советов[205]. С передачей в руки ГКД судебных функций ЦКД рекомендовал включение в состав комиссий лиц от народных судов, ревтрибуналов или юридических отделов советов[206]. В крупнейших и важнейших городах – Москве и Петрограде – предполагалось учредить так называемые «столичные» комиссии. Район их действий должен был определяться «границами означенных городов по принадлежности», а круг полномочий уравнивался с ГКД[207]. Разделения на чисто городскую и объединяющую уезды губернскую комиссию в Петроградской губернии не произошло, что отчасти отразилось в более позднем именовании Петроградской ГКД: «Комиссия по борьбе с дезертирством города Петрограда и Петроградской губернии». В Москве же была организована столкомдезертир.

ГКД были именно тем уровнем в системе борьбы с дезертирством, на котором сосредоточилась «вся карательная, судебная и предупредительная деятельность»[208]. Они объединили и руководящие, и контролирующие, и исполнительные функции. Главной особенностью ГКД являлись судебные полномочия, которыми они были наделены постановлением СРКО от 29 марта 1919 г. «О предоставлении губернским и столичным комиссиям по борьбе с дезертирством права рассмотрения дел о дезертирстве»[209]. Своей властью они могли накладывать взыскания и наказания на дезертиров и укрывателей.

Заседания комиссий могли открываться при любом количестве присутствующих. Если какой-либо член комиссии не являлся два раза подряд, то он считался выбывшим, а на его место немедленно должен был назначаться другой. В таких случаях проводилась проверка, при установлении неуважительной причины неявки прогульщик признавался виновным в преступлении по должности. Успешность борьбы с дезертирством напрямую была увязана с тем, насколько активными будут вовлеченные в эту работу, смогут ли они «проявить необычайно ярко свою деятельность»[210].

Постановление ЦКД от 28 февраля 1919 г. обязывало военкоматы выделить часть своих сотрудников для ведения делопроизводства комдезертир[211]. Особые секретариаты для ГКД и УКД Северо-Запада стали реально создаваться только после выхода приказа Петроградского ОВК от 23 апреля 1919 г.[212] Они организовывались в составе делопроизводителя, его помощника, двух переписчиков, трех лиц для поручений «для более точного и аккуратного ведения борьбы с дезертирством»[213]. Таким образом, уже изначально создание комдезертир стало дополнительной нагрузкой на военные комиссариаты всех уровней.

Петроградская ГКД была создана приказом Петроградского ГВК № 58 от 31 января 1919 г. на основании телеграммы председателя ЦКД № 90 от 25 января 1919 г.[214] Кроме прочих свою подпись под данным документом поставил будущий председатель Петроградской ГКД, а тогда управляющий делами ГВК А. А. Холшевников (Холщевников). Вскоре, 12 февраля, было публично объявлено о начале деятельности ГКД. Ее возглавил сотрудник для особых поручений при коллегии Петроградского ГВК П. М. Жуков, членами стали А. А. Холшевников и заведующий агитационно-пропагандистским отделом ГВК Темкин. Последний уже с 3 февраля был заменен на представителя Петросовета И. А. Турина[215]. Темкин же, по объяснению председателя комиссии, «„дезертировал“… кажется», уехав на Украину, «…согласно постановлению П. К. (Петроградского губернского комитета РКП(б). – К. Л.), не уведомив Комиссию»[216]. Изначально Петроградская ГКД размещалась на пл. Урицкого, д. 4, в помещениях губернского военкомата, затем переместилось в Кузнечный пер., д. 6. После вхождения комдезертир в состав военкоматов в середине 1920 г. логично последовало возвращение на пл. Урицкого. В качестве одной из первых мер, предпринятых комиссией, отметим выставление застав на мостах Петрограда для «проверки воинских документов у всех проходящих граждан, одетых в военное обмундирование»[217].

В феврале 1919 г. в Петрограде началось формирование районных комиссий по борьбе с дезертирством (далее – РКД) при районных военкоматах и уездных комдезертир (УКД) при УВК в губернии. Статус РКД были аналогичен уездным. Постановление ЦКД от 28 февраля 1919 г. № 192 разрешало ГКД создавать по своему усмотрению