Русско-японская война 1904—1905 гг. - Александр Андреевич Свечин Страница 15

Две трети сил Восточного отряда, наблюдавшего 300 верст течения Ялу и побережья Корейского залива, были собраны на протяжении в 13 верст по фронту. Такое расположение нельзя признать разбросанным, если бы войска сохранили способность к маневрированию. При том же позиционно-линейном способе обороны реки, который был избран, когда войска как бы прирастали к определенным пунктам, и трехверстный промежуток между Тюренченской и Саходзинской группой являлся причиной нашей слабости, лишая одну группу поддержки другой.

Оборона Ялу сложилась под влиянием плохого состояния путей, которое не давало надежды на прибытие своевременной поддержки, в особенности артиллерии. Это обстоятельство действительно заставляло заботиться об упорстве обороны реки охраняющими ее войсками, которым приходилось выигрывать более времени, но выигрыш времени мог быть достигнут не одним усилением выдвигаемых к самой реке частей, но и целесообразным укреплением их расположения.

Как это наблюдалось во всех армиях в начале походов, наши войска недостаточно оценивали силу огня, который мог быть развит по их позициям, и переоценивали значение мертвого препятствия – рукавов Эйхо и Ялу, протекавших перед их фронтом.

Имея перед собой двойные силы противника, занимая растянутое расположение, лишенный поддержки главных сил, Восточный отряд не мог рассчитывать на окончательный успех; задача задержать противника и затем своевременно уйти, сама по себе очень трудная, могла быть выполнена только дружной работой всех частей отряда. Но местность затрудняла связность действий; вопрос о связи, в сущности, остался совершенно нерешенным, конница была отброшена далеко за фланги, конные охотники получили несоответствующее назначение, полки действовали каждый сам по себе – общий неуспех являлся неминуемым.

Операция переправы через р. Ялу требовала производства японцами тщательной подготовки. Войска армии Куроки сосредоточились полностью к реке, так как этапная и гарнизонная служба в тылу и на правом фланге была возложена на резервные части. Сейчас же по прибытии первых японских частей к р. Ялу было приступлено к оборонительным работам, на случай перехода русских в наступление, и была организована разведка русского расположения. Помимо китайцев и корейцев, которые вели тайную разведку в тылу и на позициях русских, удалось выяснить многое и посредством прямого наблюдения в сильные зрительные трубы от г. Ичжу, так как русское расположение не отличалось скрытностью: батареи не маскировались, биваки располагались на виду, каждая часть, прибывавшая из Ляояна, немедленно ознаменовывала свое появление, высыпая на обращенные к Ялу склоны холмов. Японцы выяснили в главных чертах группировку русских войск, из которой вытекало, что переправа выше устья Эйхо, по-видимому, встретит сопротивление только со стороны слабых отрядов. Сами японцы приняли все меры, чтобы скрыть свою группировку около Ичжу; всем было строго воспрещено показываться на открытых склонах; расположение батарей и окопные работы искусно маскировались вновь устраиваемыми изгородями и насаждениями.

Одновременно на обоих флангах, на сухом пути и на море, производились демонстрации. Таким образом, внимание русских было развлечено, и хотя местные жители сообщали русским довольно точно группировку японских сил, но этим сведениям особой цены дано не было, и до самой развязки начальник Восточного отряда не был убежден, имеет ли он в окрестностях Тюренчена дело с серьезной, или только демонстративной операцией.

План переправы армии Куроки заключался в том, чтобы перебросить вначале одну 12‑ю дивизию через Ялу в окрестностях Амбихэ, где нельзя было ожидать упорного сопротивления, и затем переправить две остальные дивизии – 2‑ю и гвардейскую, под прикрытием Тигрового холма. Если бы русские пытались помешать последней переправе, выдвигаясь на левый берег Эйхо, то 12‑я дивизия ударила бы им во фланг и тыл. Перейдя Ялу, армия заходила правым плечом, развертывалась на нижнем течении Эйхо и атаковала Тюренченскую позицию с охватом левого фланга.

Приготовления к переправе заключались в сосредоточении необходимых мостовых средств, в доставке гаубичных батарей и развертывании сильной артиллерии, в захвате островов и утверждении на них, в устройстве сообщений через малые рукава. Затем уже можно было приступить и к постройке мостов через главный рукав и к переброске войск.

По японской организации каждая дивизия возила при себе средства для устройства моста около 17 сажен длиной; сверх того, в армии возились мостовые средства по расчету около 50 саж. на дивизию. Таким образом, армия Куроки располагала в общем средствами для устройства мостов свыше 200 сажен длиной. Ввиду предстоявшей переправы через большую реку, эти средства были еще увеличены за счет других японских армий, но все же имеющихся понтонов и верхнего строения далеко не хватало для устройства всех мостов, и пришлось широко прибегать к подручным средствам, что, во-первых, увеличивало время наводки мостов, а во-вторых, задерживало и движение по ним войск. Так, мост у устья Амбихэ строился около 13 часов, и каждая из бригад 12‑й дивизии переходила по нему через Ялу столько же времени (2–3 часа), сколько другие дивизии по своим более прочным мостам близ Ичжу.

В ночь на 13 апреля японцы захватили острова Сямалинду и Киури, выбив из последнего наших охотников. Сейчас же они приступили к устройству сообщений через малые рукава на эти острова, к устройству на них окопов и маскированных позиций для артиллерии. Ничто не препятствовало и дальнейшей переправе их на Хусан через главное русло Ялу, но японцы продолжали методически выполнять свой план; к Тигровому холму была переброшена только 1 рота, выставившая здесь сторожевое охранение и облегчившая детальное изучение нашего расположения.

16 апреля, под прикрытием установленных на левом берегу батарей 12‑й дивизии, началась постройка против устья Амбихэ моста через Ялу. Под огнем японской артиллерии расположенная здесь часть отряда полковника Лечицкого (2¼ роты, 2 сотни, 2 горн. оруд. – под начальством подполковника Гусева) должна была очистить правобережные высоты. Еще днем был переправлен на понтонах авангард – пехотный полк; в три часа утра 17 апреля мост был готов, и началось движение главных сил дивизии.

В ту же ночь на 17 апреля на острове Сямалинду, перед Тюренченом, были установлены, вполне маскированно, 20 гаубиц и 36 полевых орудий 2‑й дивизии. Наблюдательные пункты были устроены позади в 3–4 верст., на высотах левого берега, и соединены телефонами с батареями. Занятие этой артиллерийской позиции и выдвижение 12‑й дивизии уступом вперед являлись последними звеньями в подготовке к переправе главных сил, назначенной на следующую ночь, с тем, чтобы утром 18 апреля обрушиться всеми силами на наш Тюренченский отряд.

Вопрос о времени начала подготовки огнем артиллерии являлся в японской армии спорным: одни полагали, что необходимо 17 апреля открыть огонь по нашей позиции, чтобы выяснить окончательно расположение нашей