Русско-японская война 1904—1905 гг. - Александр Андреевич Свечин Страница 16

артиллерии и бомбардировкой нашего расположения подготовить будущую атаку; другие же склонялись к мысли, что надо выждать время, когда пехота изготовится к атаке, так как иначе придется заплатить за добытые сведения ценой раскрытия собственного расположения. Японцы особенно ценили участие в бою гаубичных батарей; между тем русские, выяснив заблаговременно расположение сильной артиллерии на островах, могли перенести сопротивление на тыловые позиции, которые пехоте пришлось бы атаковать одними своими силами. Необходимость прикрыть наводку мостов через Ялу решила вопрос в смысле открытия огня 17 апреля.

Черт. № 4

Серьезные опасения за левый фланг нашего расположения у Тюренчена возникли уже 13 апреля, когда мы потеряли остров Киури, и связь между Тюренченским участком и отрядом полковника Лечицкого у Амбихэ утратилась. Однако вместо того, чтобы попытаться занять угрожаемые высоты выше устья Эйхо, мы 14 апреля загнули наш фланг по реке Эйхо, ослабив для этого войска, оборонявшие Тюренченский участок, на 3 бат. и 8 оруд. Принимая столь пассивную меру противодействия обходу японцев, как уклонение угрожаемого фланга, ген. – лейт. Засулич далеко еще не был убежден в том, что главный удар наносится в охват левого фланга Тюренченской позиции. Кажущаяся малая энергия усилий японцев на этом направлении создавала иллюзию, что это наступление имеет характер только демонстрации.

Эта иллюзия не была разрушена ни донесениями наших разведчиков, наблюдавших приготовления к переправе и обнаруживших большие биваки японцев к северо-востоку от Ичжу, ни усиленной рекогносцировкой, предпринятой 16 апреля 4 ротами с 2 конно-охотнич. командами и 2 орудиями, под начальством Генерального штаба подполковника Линда. Этот отряд, поддержанный огнем 4 орудий от д. Потетынза, сбил роту японского охранения у Сындягоу и на Тигровом холме, заставил японцев открыть огонь частью батарей, ночью установил своими разведчиками переправу японцев в устьях Амбихэ, а 18 апреля обнаружил и движение от Амбихэ бригады 12‑й дивизии, после чего вернулся к Потетынза.

17 апреля, около 10 час. 30 мин. утра, наша батарея открыла огонь по японским шлюпкам; японцы ответили со всех гаубичных и полевых батарей на острове Сямалинду, сосредоточив первое время весь огонь на артиллерии. Бомбардировка с перерывами продолжалась до 5 час. 30 мин. вечера. У нас было подбито одно орудие, батарея понесла значительные потери в людях; обе наши батареи замолчали уже в двенадцатом часу дня. Впрочем, огонь японцев не отличался особой меткостью. Наши потери не превосходили 100 человек, и то относились к первому моменту, когда японский огонь захватил нас врасплох. Тем не менее, полное торжество многочисленной японской артиллерии произвело сильное моральное впечатление.

«Сегодня же ночью, – телеграфировал ген. – майор Кашталинский, вступивший в командование всей боевой частью, – очевидно, полевые батареи будут переброшены на острова, и надо думать, что обстреляют все окопы, которые им, вероятно, хорошо известны; при таких условиях отряды будут играть пассивную роль и нести большие потери, которые даже трудно предугадать. Соглашаясь с мнением начальников участков обороны, я полагал бы своевременным занять за Тюренченом известные возвышенности этой же ночью, оставив в передовой линии охранение, которое отойдет с рассветом».

В эту ночь, когда армия Куроки перешла русло Ялу и фактически уже охватила наше расположение у Тюренчена, когда 20 гаубиц и около 100 полевых и горных орудий стояли наготове, чтобы обеспечить переход через имевший много бродов рукав Эйхо, когда в пункте столкновения японцы обеспечили себе превосходство в силах в 6 раз, – задача удерживаться у Тюренчена и Потетынзы являлась, по существу, безнадежной. Преждевременное раскрытие японцами силы своей артиллерии наталкивало нас на правильное решение – уклониться от исподволь подготовленного удара. Но начальник Восточного отряда еще не выяснил себе обстановку. Отсутствие пехотной атаки 17 апреля позволяло надеяться, что и 18 апреля японцы затратят на такую же бесцельную бомбардировку. Еще не рассеялись сомнения, что главная атака будет поведена не на Тюренчен, а на Саходзы. По крайней мере, приказывая ген. – майору Кашталинскому у Тюренчена «людей с занимаемых мест никуда не выводить и только в случае бомбардировки, с началом ее, оставив в окопах сторожевое охранение, отвести людей сажен на 100–200 далее, на ближайшие возвышенности, с целью скрыть, но не уходить с позиций», ген. – лейт. Засулич продолжал сильно занимать Саходзинский участок; резерв остался в Тензах, за правым флангом.

К утру 18 апреля на угрожаемом участке мы занимали нижеследующее расположение:

Тюренченский участок занимали 4 батал., 7 оруд., 8 пулеметов и 2 конные охотн. команды; один батал. был развернут от устья р. Хантуходзы до с. Тюренчена включительно, фронтом на юго-восток; 2 батальона 12‑го Восточно-Сибирского полка были развернуты на протяжении 1½ верст от Телеграфной горы на север, фронтом на восток, вдоль Эйхо; 1 батал., 8 пулем. и конные охотники находились в резерве.

Участок у Потетынзы занимал 22‑й Восточно-Сибирский стрелковый полк; 5 рот и 6 орудий находились в боевой части, и 4 роты составляли частный резерв. В распоряжении начальника участка полковника Громова имелось всего 8 конных охотников; между тем справа до Тюренченского участка оставался совершенно незанятый промежуток в 1½ версты, а слева, до Чингоуского участка в 4 версты; освещать их средств не имелось.

Участок у Чингоу занимали, фронтом на север, 4 роты с 2 орудиями.

Японская армия к утру 18 апреля развернулась, следующим образом: 12‑я дивизия продвинулась до Эйхо[2] на участок Салангоу – Лизавен. Гвардия и 2‑я дивизия перешли Ялу против Тигрового холма, и затем, переменив фронт налево, развернулись – гвардия от Лизавена до Тигрового холма, а 12‑я дивизия – южнее, фронтом к селению Тюренчен. Артиллерия 12‑й дивизии группировалась у Лизавена, гвардии – у Сандягоу, 2‑й дивизии – частью оставалась, вместе с гаубицами, на острове Сямолинду, а 3 батареи были переправлены на понтонах на ближнюю позицию к с. Матуцао.

Общий резерв – 4 батал., 5 эскадр. из состава гвардейской и 2‑й дивизии – оставался на острове Киури. Для охранения правого фланга отряд в составе 1 бат., 1 горн. батареи и 2 эскадронов выдвигался к Пуансанде (против Чингоу), а на левом фланге 1 батальон прикрывал артиллерию на острове Сямолинду; незначительные силы демонстрировали против Саходзы.

В 5 часов 20 мин. утра раздались первые орудийные выстрелы. Нашим батареям, при огромном превосходстве неприятельской артиллерии, приходилось стрелять лишь урывками.

Стрелковый бой начался через полтора часа; японская пехота наступала энергично и представляла на желтом фоне песчаного острова прекрасную цель; но наши мелкие окопы находились под перекрестным огнем японской артиллерии, и оставаться в них оказалось не под силу.

К 8 часам утра весь Тюренченский участок был очищен; генерал-майор Кашталинский устраивал войска на новой позиции – за