Александр Музафаров - Забытые битвы империи Страница 17

Через какое-то время в нее вливается старинная Калужская дорога, носящая тот же номер, что вносит некоторую путаницу. Шоссе идет дальше, все проходит окраиной Обнинска и входит в древний Малоярославец.

Основанный в XIV веке, город тихо жил в тени вишневых и яблочных садов, пока в начале XIX века не оказался на пути вышедшей из Москвы армии Наполеона. 12 октября 1812 года здесь произошло ожесточенное сражение между войсками 6-го пехотного корпуса русской армии под командованием генерала от инфантерии Дохтурова и 4-го армейского корпуса Великой армии, которым командовал пасынок Наполеона дивизионный генерал Евгений Богарне. Бой между двумя корпусами постепенно перерос в сражения между армиями Наполеона и Кутузова. Город 11 раз переходил из рук в руки и к вечеру остался за французами. Русская армия отошла на две с половиной версты к западу и заняла позицию для генерального сражения. Французский император провел ночь в тяжких раздумьях в селе Городя, что в 15 верстах от сожженного города, вызова русских не принял. Великая армия, которая так долго стремилась разгромить русскую в генеральном сражении, отказывалась от боя и начала отступление к Старой Смоленской дороге. В донесении государю Кутузов напишет: «Малоярославец — предел нападения, начало бегства и отступления врага».

О славной странице в истории города напоминают и расположенные рядом с дорогой памятники. Первым путешественника встречает мемориальный сквер, в углу которого стоит небольшая часовня, построенная в 1860 году в память о погибших во время сражения русских воинах. Чуть в стороне от сквера высится памятник солдатам Полоцкого пехотного полка и пятого армейского корпуса, поставленные к столетию войны. Если остановить автомобиль и пройти чуть в сторону, то тихая улочка приведет нас к эпицентру сражения — площади перед Черноострожским монастырем. На воротах обители сохранились следы от пуль и картечи, сохраненные по повелению императора Александра I на память о сражении. На том месте, где, по преданию, во время боя на короткое время появился генерал-фельдмаршал Кутузов, строится новая часовня. А на противоположной стороне стоит неприметный серый памятный камень. Он поставлен в 1992 году в память погибшего на этом месте командира французской 14-й пехотной дивизии дивизионного генерала Алексиса Жозефа Дельзона.

В центре Малоярославца, там, где дорога делает небольшой изгиб, можно увидеть еще два памятника, посвященные событиям 1812 года. Первый из них — ярко-голубая, с золотыми куполами Успенская церковь. Храм был построен к столетию сражения, на месте старого здания церкви, пришедшего к началу XX века в ветхость. Сбор средств на его постройку начали в Калужской губернии в 1909 году, а в 1912 храм торжественно освятили.

А рядом с ним возвышается черная колонна, увенчанная золотым шаром купола и сверкающим на солнце крестом. Еще несколько лет назад на месте этой колонны была пустота. Впервые этот памятник был поставлен в 1844 году во исполнение указа государя императора Николая I о увековечении памяти войны двенадцатого года. Их было несколько в России — в Бородине, Тарутине, Малоярославце, Смоленске, Красном, — в первоначальном виде уцелел только смоленский монумент. Памятник в Малоярославце был взорван в 1932 году — так большевистские власти отметили 120-ю годовщину наполеоновского нашествия.

Общественность неоднократно поднимала вопрос о необходимости восстановления памятника, но удалось это сделать только в начале XXI века, в 2010 году. Восстановление велось строго но чертежам исторического монумента, и новый памятник отличается от старого только одной дополнительной табличкой: «Разрушен в 1932, восстановлен в 2010» — и это правильно, ибо из песни слов не выкинешь, и надо помнить не только о времени победы и славы России, но и о ее черных годах.

Вот так одна дорога связывает одно из самых известных событий войны 1812 года и одно из самых забытых.

Дальше шоссе идет в направлении маленьких городков Медыни и Юхнова. В 1812 году тут был ближний тыл русской армии, а во время Великой Отечественной войны здесь прошли жестокие бои. Земля по сию пору хранит память о тех страшных сражениях. Глядя на постоянно мелькающие за окном обелиски на братских могилах, поневоле вспоминаешь строки Некрасова: «А по бокам-то все косточки русские...»

Вот указатель поворота «Износки-22» — напоминание о трагедии 33-й армии, брошенной зимой 42-го в неимеющее шансов на успех наступление на Вязьму. В котле тогда оказались четыре дивизии, вырваться удалось немногим.

Чуть дальше — новый указатель: «Музей героя России генерала М.Г. Ефремова». Генерал отказался бросить своих солдат, возглавил отвлекающий удар (давший многим возможность спастись) и погиб как герой. Звание Героя, уже не Советского Союза, а России, ему было присвоено в 1996 году.

Около деревни Барсуки — новый памятник. Это место называют «Долина смерти», и недаром. С 1 по 15 февраля 1942 года прорывавшиеся из окружения советские войска потеряли на этом крошечном клочке земли 8000 солдат убитыми и ранеными. Останови машину, читатель, выйди и поклонись праху погибших...

Но не только память о последней войне видна в этих краях. Дорога помнит и более благополучное старое время. Периодически в населенных пунктах видишь построенные по одному типовому проекту здания путевых станций. Здесь путешественники меняли лошадей, ночевали, обменивались новостями, здесь звенели колокольчики и раздавалась протяжная песнь русского ямщика. Почтовые станции не только памятник дорожной инфраструктуры, но целый пласт русской культуры.

Сейчас они пребывают в разном состоянии. Где-то живут люди, где-то расположился магазин, а где-то от них остались лишь руины, Всего на пути из Малоярославца до Бобруйска путешественнику встретится их не менее десятка.

А как было бы замечательно восстановить хоть одну, в виде музея, совмещенного с придорожным кафе, возродить дух дороги. Подобные проекты успешно реализованы на некоторых других старинных российских трактах, может, и до Варшавского шоссе дойдет очередь.

Неподалеку от Рославля на одной из площадок для отдыха находится небольшой памятный знак. Издалека его можно принять за один из многочисленных памятников на месте аварий, которыми (увы) богаты обочины наших шоссе. Но присмотритесь внимательно — на сером граните надпись: «Жертвам политических репрессий 1929-1937», Оказывается, здесь, в глухом овраге, советские карательные органы приводили в исполнение приговоры «врагам народа». Сколько всего людей тут было убито, никто пока не знает. Памятник же установили по инициативе жителей нескольких сел Рославльского района, не забывших о тяжелых годах нашей истории.

Вот и граница с Белоруссией. С одной стороны, для российских автомобилей сейчас границы как таковой нет — мелькнет за окном небольшая стела, да изменится в лучшую сторону качество покрытия под колесами. Но с другой — хоть и свободная, а все-таки граница, напоминающая о том, что западные рубежи России ныне проходят там же, где и в начале XVIII века, а Бобруйск, русская крепость, находится на территории другого, пусть и дружественного государства. Увы, таковы реалии современного мира. Вот и приходится привыкать к дорожным указателям, написанным языком похожим на русский, а все же не русским.

Если выехать из Москвы утром, то добраться до Бобруйска можно к вечеру того же дня. Вот дорога проходит заболоченную низину, пересекает по узкому мосту Березину и выходит на улицы города.

Район бывшей крепости находится на восточной окраине Бобруйска. После ее постройки центр города сместили к западу, и все последующее время город рос именно в этом направлении.

После недавней реконструкции северная часть территории крепости представляет собой ровную, благоустроенную площадку, в центре которой возвышается похожее на летающую тарелку из научно-фантастических фильмов здание Ледового дворца. Валы, рвы, рельеф, постройки — все исчезло под ровной зеленью газонов. Лишь чуть в стороне видны кирпичные стены каменных редюитов. Пустые, заброшенные, окруженные грудами битого кирпича, они по-прежнему стерегут бывшую территорию крепости. Почему они уцелели? Не последнюю роль сыграло и то, что снести прочные фортификационные сооружения не так-то просто, дешевле оставить.

От приречного фронта уцелел мощный капонир. Краснокирпичные стены, узкий проход потерны и гулкая тишина сводчатых казематов. Среди малоэтажной застройки прибрежной террасы он выглядит как римский форт в окружении кельтских хижин.

Уцелел и передовой люнет литера А, защищавший Минские ворота крепости. Здесь фортификацию XIX века можно наблюдать во всей красе — уцелели и земляные валы, и каменные одежды рва, и даже гласис. Три каменных редюита образуют удивительный по гармоничности ансамбль. Эти, казалось бы, сугубо рациональные постройки, тем не менее, выглядят не просто грозно, они выглядят красиво. От самих Минских ворот остались лишь несколько стен и груды битого кирпича.