Сайидгюсин Курбанов - Партизанская война в 1812 г. Страница 19

В боевом построении русская армия в Тарутино располагалась следующим образом: впереди Тарутино, на левом берегу р. Нары, между деревнями Дедня и Глодово, занял позицию сильный авангард, состоявший из 2-го и 4-го кавалерийских корпусов под общим командованием Милорадовича. Главные силы армии располагались на правом берегу р. Нары. В 600—700 метрах от ее берега стояли 2-й и 6-й пехотные корпуса. Оба корпуса, примыкая флангами друг другу, были построены в две линии и являлись передовой частью армии. За ними на расстоянии 800 метров находились построенные также в две линии 4, 5, 3 и 7-й пехотные корпуса. Войска этих корпусов, занимая фронт длиннее фронта передовой части армии, прикрывали ее фланги, а 7-й пехотный корпус, находясь на левом фланге, был расположен фронтом к р. Истье. За второй линией пехотных корпусов, за их флангами стояла кавалерия: за правым флангом — 1-й кавалерийский корпус, а за левым — отряды легкой кавалерии. Главный резерв составлял 8-й пехотный корпус, располагавшийся за 5-м и 3-м пехотными корпусами, за ними находился дополнительный резерв, состоявший из 1-й и 2-й кирасирских дивизий под командованием генерал-лейтенанта Голицына (1-я кирасирская дивизия временно располагалась по квартирам). Позади кирасир был расположен мощный артиллерийский резерв, состоявший из 400 орудий. Фельдмаршал Кутузов, не желая его рассредоточивать, расположил его в глубине обороны с целью массированного использования артиллерии при проникновении противника в лагерь. Учитывая необходимость наиболее надежного прикрытия флангов, Кутузов выдвинул на левый фланг 1,5,6,11 и 33-й егерские полки под командованием полковника Гогеля и на правый — 4 и 48-й егерские полки под командованием полковника Потемкина. Кроме того, у верхнего течения р. Нары располагался крупный отряд Дорохова, обеспечивающий левый фланг тарутинской позиции.

Рядом к нему примыкали подвижные партизанские отряды Сеславина и Фигнера. Участники войны, в том числе Ахшарумов, Бутурлин, Голицын, оценивая тактические свойства тарутинской позиции, называют ее крепостью. «Достопамятный тарутинский лагерь своею неприступностью походил на крепость», — делает вывод автор первой истории войны 1812 г. Д. Ахшарумов.

Главнокомандующий армиями Кутузов и его штаб расположились в небольшой деревне Леташевке, в 5 километрах от Тарутино. Фельдмаршал поселился в простой крестьянской избе, состоявшей из одной комнаты, в углу которой за тесовой перегородкой стояла кровать Кутузова, а лицевая часть комнаты составляла своего рода его кабинет и столовую. Насупротив Кутузова жил Беннигсен в просторной избе, где проводил время праздно, угощая ежедневно роскошным обедом многочисленную свиту свою.

Недалеко от квартиры Кутузова поместился в курной избе дежурный генерал Коновницын со своей канцелярией главного штаба.

В Тарутино М.И. Кутузов развернул энергичную деятельность по подготовке к контрнаступлению. Особое внимание обращалось на пополнение армии резервами и формированием казачьих полков на Дону.

Еще 22 августа М.И. Платов отправил в Новочеркасск «решительное предписание» А.К. Денисову, в котором требовал, «чтобы все снаряженные из Войска служивые отставные чиновники и казаки, словом все приуготовленные к ополчению… высланы были по получению сего в 24 часа в поход» и следовали «прямейшими дорогами к Москве форсированно, без роздыхов». В Тарутине Кутузов вызвал к себе Платова.

— Ваше высокопревосходительство, — сказал Коньков, — его светлость требует ваше высокопревосходительство к себе.

— А ну его, — проворчал Платов, — чего еще им надо! — и стал одеваться. С Платовым поехал Коньков.

Кутузов сидел в избе за белым тесовым столом перед кипящим самоваром. В избе тут же находились несколько офицеров и Уваров. Кутузов разнес Уварова.

— Гвардейская кавалерия и казаки могли принести больше пользы. А вы ничего не сделали. Как же так? — удивился Кутузов.

— Казаки, — сказал Уваров. — Казаки только грабили. У них нет дисциплины.

— А почему вы об этом не сказали атаману?

— Атаман, ваша светлость, был пьян в этот день, — раздался чей-то молодой голос.

Чей это был голос, кто мог утверждать то, чего не было, — неизвестно, но клевета нашла себе место, и шестьдесят лет спустя «Московские ведомости» приписали неуспех Бородинского боя тому, что Платов был пьян в день величайшей битвы 1812 г. Уму непостижимо!

8 сентября 1812 г. 24 казачьих полка при шести орудиях конной артиллерии вышли с Дона в направлении г. Тулы, следуя форсированным маршем по 60 верст в сутки, несмотря на непогоду и плохие дороги. 5 октября 1812 г. Платов уже рапортовал о прибытии с Дона в армию первых 9 полков. С похвалой отозвался о быстроте продвижения донских казаков-ополченцев М.И. Кутузов, вступивший с 17 августа 1812 г. на пост главнокомандующего русской армией. Кутузов с тем большим нетерпением ожидал прибытия донских казаков в лагерь под Тарутиным, что русская армия имела здесь всего 10 000 сабель и остро нуждалась в пополнении своих рядов самой подвижной и маневренной силой, какой являлась донская казачья конница.

Выступление полков ополчения с Дона. Рапорт фельдмаршалу Кутузову наказного атамана:

«Составивши по манифесту 6 июля в войске донском из служивых и отставных офицеров, урядников и казаков, могущих по летам и здоровью своему носить оружие, общее ополчение на защиту отечества, я по повелению войскового атамана Платова выкомандировал эти ополчения в большую действующую армию под команду вашей светлости из разных сборных мест: 8 сентября 2 полка, 11 орудий донской конной артиллерии, укомплектованных надлежащим числом людей и снарядов, 12-го четыре полка, 13-го три, 14-го пять, 16-го пять, 17-го два и настоящего 18-го числа три. Итого шесть орудий и двадцать четыре полка. Им предписано следовать форсированным маршем в сутки по шестидесяти верст по данным маршрутам на город Тулу и явится к господину войсковому атаману Платову. Начальниками этих полков, кроме полковых командиров, штаб-офицеров, последовали генерал-майор Иловайский 3-й, Греков 1-й и Греков 3-й, о чем вашей светлости почтейнейше доношу{59}.

Прибытие полков Донского ополчения в армию. Рапорт войскового атамана Платова фельдмаршалу Кутузову:

«Вашей светлости долгом поставляю донесть: девять полков с Дона к армии прибыли на прошедших днях разным проследованием. Из них, по воле вашей светлости, один, войсковой старшина Попов, командирован под команду подполковника Давыдова к Вязьме, два полка, полковника Андрианова и войскового старшины Андрианова, откомандированы 2-го числа сего месяца из Калуги в корпус генерала Шипелева к стороне Брянска,а полк войскового старшины Грекова употреблен в партию с капитаном Сеславиным.

Прочие же пять полков в авангарде армии, как-то полковника Ягодина и войскового старшины Кутейникова на левом фланге армии, полковника Чернозубова и майора Ежова на правом фланге, войскового старшины Сучилина со вчерашнего числа в центре авангарда.

Сверх этих девяти полков, как из донесений нарочно приехавших ко мне известно, прибудут к армии: завтра — бригада Грекова 1-го в трех полках, послезавтра Иловайского 3-го в трех же полках. Я приказал им, в сходство приказания вашей светлости, данного мне, явиться им на левом фланге армии. Я сделаю им мой должный смотр и подтвержу о долге, для которого они сюда призваны, каковой прибывшим уже выше прописанным полком мною лично сделан. А остальные полки, из войска сюда идущие, через четверо суток придут к армии непременно, которым навстречу от меня послано, чтобы они не менее делали в сутки марш, как пятьдесят верст, и ночлеги бы не считали, а делали одни привалы{60}.

Всего, таким образом, Дон послал 6 сентября 1812 г. 26 казачьих полков, что составляло дополнительную армию в 15 тысяч человек. Надо еще иметь в виду материальные трудности сбора ополчения на Дону. Ополчение в центральных губерниях России вооружалось, обмундировывалось и снабжалось продовольствием за счет дворянства и пожертвований купечества. Казак же, шедший в ополчении, должен был вооружиться, экипироваться и приобрести лошадь на свои средства. Выходили из затруднения тем, что рядовые казачьи семьи помогали одна другой.

1500 лошадей для ополчения дали из своих табунов казачьи поместные дворяне. Кроме того, они выставили в ополчение 3 тысячи ратников из принадлежавших им крепостных крестьян{61}. По мере прибытия с Дона новые казачьи полки вводились в действие против французской армии. Состав каждого полка исчислялся в 561 человек. На каждый полк приходились 561 верховая и 561 вьючная лошади. Полки подразделялись на сотни, причем те и другие именовались по фамилиям своих командиров. В общем итоге количество донских казачьих полков в Отечественной войне 1812 г. достигало 90 с численным составом в 50—52 тысячи человек, из которых в операциях против Наполеона участвовало не менее 40 тысяч человек. Казаки сражались с неприятелем не только в составе летучего казачьего корпуса Платова, они вливались и в другие воинские соединения, а с течением времени их стали широко использовать в партизанских отрядах, во главе которых стояли командиры регулярных частей русской армии Денис Давыдов, Фигнер, Сеславин и др. Активную и важную роль сыграли донские казаки в знаменитом Бородинском сражении 26 августа (7 сентября) 1812 г. Известно, что в тот момент, когда напряжение сил обеих сторон в Бородинском бою достигло предела, по рядам шедших в бой французских войск пронеся слух о появлении казаков в тылу их армии. Утром, примерно в 9 часов, Кутузов приказал перевести казаков Платова и кавалерийский корпус Уварова на левый берег реки Колочи с тем, чтобы привлечь внимание неприятеля к его левому флангу. Часов в 12 дня кавалеристы Уварова достигли р. Войны и опрокинули корпус французской конницы, но атаковать своими силами французскую пехоту у с. Бородина не смогли и возвратились на правый берег Колочи. Платов же с казаками продолжал «поиски» и, перейдя вброд реку Войну выше села Беззубово, рассыпал казаков между неприятельскими колоннами, создавая видимость окружения врага. Страшное слово «обойдены» разнеслось по рядам наполеоновской армии. Зная блестящие способности Кутузова маневрировать и подозревая, что действия казаков Платова и конницы Уварова есть начало неожиданного удара русских войск на направлении Ново-Смоленской дороги (где были расположены боевые обозы французской армии), Наполеон приостановил успешно проходившую третью атаку своих войск на батарею Раевского и сам лично поехал выяснить действительную обстановку на левом фланге своей армии. Действиями казаков Кутузов вырвал у Наполеона два драгоценных часа, в течение которых Наполеон отказал в подкреплениях маршалам, атаковавших батарею Раевского, а Кутузов успел закончить перегруппировку, усилить свой левый фланг и подвести к центру новые резервы. Потеряв в решающий момент уверенность в своих силах, Наполеон безнадежно упустил время для развития успеха. Инициатива перешла от Наполеона к Кутузову. Немалая заслуга принадлежала казакам и в осуществлении «флангового марш-маневра», являвшегося составной частью задуманного Кутузовым контрнаступления. Как известно, оставив Москву, русская армия четыре дня шла по Рязанской дороге{62}.