Владимир Шигин - Герой Трафальгара Страница 26

Несчастный «Геррье», три часа кряду нещадно обстреливаемый со всех сторон, был разбит почти в щепки, на нем едва успевали тушить пожары, но трехцветного флага, гордо развевающегося на обломке грот-мачты, упорно не спускал. Капитан «Зилиеса» уже в который раз предлагал французскому капитану Трюллету сдаться, но тот молчал и отстреливался из последних пушек. Но с каждым залпом «Зилиеса» ответный огонь становился все слабее. В девять часов вечера Гуд направил к Трюллету шлюпку с офицером, чтобы еще раз предложить сдаться, и на этот раз его предложение было наконец принято.

Последнее, что успел сделать капитан Трюллет перед сдачей, это пустить брандер на палящий в отдалении по его собрату «Аквалону» «Орион». К этому времени «Орион» потерял уже почти все свои плавсредства и его команда с ужасом ждала приближения самодвижущегося снаряда. На счастье «Ориона», брандер прошел всего в двадцати метрах от его левого борта.

Когда англичане взошли на сдавшийся им «Геррье», их взору предстала жуткая картина: повсюду горы трупов и реки крови. При всем этом якорный канат французского линкора остался цел и крепко держал разбитый корабль под огнем английских пушек.

Почти одновременно с «Геррье» пришла очередь и ею ближайшего соседа «Конкерана». Против этого бедолаги дрались «Голиаф» и «Одасьез». Вскоре после начала сражения был тяжело ранен капитан «Конкерана» Дальбард. Спустя четверть часа интенсивного обстрела «Конкеран» потерял все свои мачты и выбросил белый флаг.

Следующий во французской линии корабль «Спартанец» сошелся в поединке с «Тезеем». Однако вскоре справа его атаковал еще и «Вэнгард». В довершение всего огонь по «Спартанцу» из своих кормовых орудий открыл и «Минотавр». А едва сдался «Конкеран», как в «Спартанца» полетели ядра и с «Одасьеза». Выстоять при таком огне было просто немыслимо. Некоторое время «Спартанец» кое-как держался, но затем потерял все мачты, большую часть команды и вынужден был тоже спустить свой флаг.

На помощь «Спартанцу» пытался было прийти «Аквилон». Не имея против себя конкретного противника, он начал расстреливать продольными залпами «Вэнгард». Флагман английской эскадры в считанные минуты получил тяжелые повреждения и потерял больше сотни человек. Отлетевшей щепой Нельсон был ранен в голову и на некоторое время ему пришлось даже сдать командование эскадрой. Впрочем, «Вэнгарду» повезло: у него уцелели все мачты. Однако вскоре обстановка для англичан улучшилась. На «Аквилон» обрушил всю мощь своего огня «Минотавр», а с левого борта по нему почти одновременно начал палить и «Тезей». Теперь «Аквилону» стало уже не до «Вэнгарда». Впрочем, капитан Тевенард сопротивлялся отчаянно. На «Минотавре» он несколькими залпами выбил еще сотню человек и с полсотни — на «Тезее».

К этому времени гремело и полыхало уже по всей линии. В ночной темноте то там, то здесь вспыхивали выстрелы, слышались треск ломаемого ядрами дерева и отчаянные крики сражающихся. От огня «Дефенса» и «Ориона» рухнули мачты на «Пепль-Суверене». Обрубив якорный канат, он с большими повреждениями выбрался из линии и бросил якорь невдалеке от флагманского «Ориента», под защитой его пушек. В перестрелке досталось и «Дефенсу»: у него рухнула за борт фор-стеньга, разлетелся в куски бушприт, потери составили два десятка матросов. «Орион» потерял не менее сорока человек.

Попал в хорошую переделку и «Беллерофонт». Он опрометчиво занял боевую позицию против 120-пушечного «Ориента» и поплатился за это. Французы быстро сняли ему сначала бизань-, а потом и грот-мачту, по всей палубе полыхал пожар, выглядевший на фоне ночного неба особенно зловеще. К половине девятого вечера «Беллерофонт» не выдержал огня, обрубил канат и начал выходить из зоны огня. Но ему вновь не повезло: беспомощно дрейфуя вдоль линии сражения, он попал под огонь сначала «Тоннанта», а затем еще и «Эре». Когда «Беллерофонту» все же удалось выбраться из боя, на его борту было более двухсот убитых и раненых. На этом участие «Беллерофонта» в сражении завершилось.

Против французского линкора «Тоннант» дрался «Меджестик». И ему не слишком повезло. Через полтора часа напряженного боя он потерял своего капитана Джона Уэскотта, сраженного меткой пулей. Место капитана тут же заступил лейтенант Куберт, который сражался с не меньшим мужеством.

Что касается концевых кораблей нельсоновской эскадры «Александера» и «Свифтшура», то, заходя на Абукирский рейд, они направили форштевни своих кораблей прямо на каменный риф. Спасло их только то, что уже сидящий на соседнем каменном рифе на своем «Куллодене» Трубридж предупредил капитанов о грозящей опасности. Оба линкора вовремя отвернули в сторону.

В девятом часу вечера, ориентируясь в темноте по орудийным вспышкам, «Свифтшур» поравнялся с горящим кораблем Посчитав его недобитым французом, капитан Бенжамин Галлоуэль приказал готовиться к атаке, но все-таки дал запрос «свой-чужой». И вовремя, ибо это оказался разбитый «Беллерофонт». Быстро сориентировавшись в обстановке, Галлоуэль направил свой корабль к «Ориенту» и сразу же открыл по нему яростный огонь. Рядом храбро дрался с французским «Франклином» 50-пушечный «Леандр». Открыл огонь по «Ориенту» и подошедший корабль английской эскадры «Александер».

Французский флагман бился с неслыханным упорством. Наверное, если бы победа в тот день присуждалась храбрейшему, то именно вице-адмирал Брюес заслужил бы ее. Уже в самом начале сражения он был ранен в руку и лицо, но продолжал руководить боем В восемь часов вечера английское ядро разорвало его едва не пополам. Последними словами умирающего были:

— Не уносите меня вниз! Французский адмирал должен умирать на шканцах!

Спустя полчаса Брюеса не стало. Смерть избавила его от тяжкой участи быть свидетелем разгрома своего флота.

А сражение было в самом разгаре. «Орион» бил по «Франклину» до тех пор, пока «Леандр» не подошел его подменить. Периодически к обстрелу «Франклина» подключался и «Минотавр». В половине девятого «Пепль-Суверен», не выдержав ураганного огня, вышел из боя, и освободившийся «Дефенс» тоже принялся расстреливать «Франклина».

«Франклин» из последних сил держался до без четверти десять, а потом, не видя иного выхода, сдался. И тут наступил самый драматический момент сражения, настолько поразивший всех его участников, что пальба с обеих сторон была на несколько минут прекращена.

Еще в девять часов вечера начался сильный пожар на «Ориенте». Пламя поднималось настолько высоко, что его видели все.

— Не ясно, кто горит, но ясно, что ему конец! — мрачно констатировал Нельсон, наблюдая за полыхающим в ночи гигантским костром.

Несмотря на это, «Ориент» продолжал упрямо отбиваться. Тогда дравшийся с ним «Свифтшур» навел пушки на огромный корабль и дал несколько точных залпов. Этого оказалось достаточно. Пламя в один миг охватило весь французский флагман, превратив его в пылающий факел В десять часов вечера «Ориент» взлетел на воздух с ужасающим грохотом.

Сражавшиеся с ним английские линейные корабли «Александер», «Свифтшур» и «Орион» немедленно поставили по бортам матросов с ведрами, и те едва справились с каскадом искр и горящих обломков, которые обрушились на их корабли. От взрывной волны у трех британских линкоров разошлись пазы в корпусе, и теперь наверху одна часть их команд боролась с огнем, а другая внизу — с водой. Горящие обломки попали и на стоявший рядом «Свифтшур», не причинив, впрочем, ему большого вреда. Часть обломков досталась и «Александеру», экипаж которого с трудом погасил возникший пожар, но пришлось обрубить часть такелажа и отойти подальше от линии баталии.

Из французских кораблей более иных от взрыва «Ориента» пострадал близстоящий «Франклин». Корабль вспыхнул, словно свечка, но храбрый экипаж успел вовремя потушить пламя. «Тоннант», «Эре» и «Меркурий» перед самым взрывом успели обрубить якорные канаты и отойти от обреченного флагмана.

Матросы «Ориона» по приказанию капитана Сомареца спасали французских матросов с «Ориента». Раненых, обожженных вытаскивали из воды, переодевали в сухое платье и помещали в трюм.

На протяжении четырех убийственных для французов часов их арьергард только наблюдал за ходом боя, но даже не предпринял попытки поддержать своих изнемогающих в неравной битве товарищей. Один лишь «Тимолеон», поставив марсели, напрасно ждал сигнала сняться с якоря, но такового ему так никто и не дал.

Наступила полночь, а над Абукирской бухтой продолжали греметь залпы. К этому времени из всех французских кораблей продолжал сражаться только неустрашимый «Тоннант», главным противником которого был «Меджестик». Они отчаянно бились друг с другом еще целых три часа. В начале четвертого часа утра «Тоннант» сбил грот- и бизань-мачты «Меджестика», однако почти сразу после этого успеха полетели за борт и мачты самого «Тоннанта».