Прибалтика. Война без правил (1939-1945) - Кантор Юлия Зораховна Страница 29

Не менее категоричны были оккупационные власти и в пресечении любых попыток восстановить общественно-политическую жизнь в Прибалтике: помимо закономерного (и радостно воспринятого населением) запрета коммунистической партии и реквизиции (в пользу рейха) ее имущества, немцы уже в сентябре 1941 г. запретили и «основание всяких других политических партий», ограничив и иные проявления социальной активности: «Общественные собрания могут происходить только с разрешения гебитскомиссаров» {250}.

Нацистами была разработана и масштабная пропагандистская работа на территории «Остланд». С июня по декабрь 1941 г. пропаганда на территории оккупированной Прибалтики проводилась под руководством и контролем отделов пропаганды вермахта. В начале июля был создан отдел пропаганды Остланда, подразделявшийся на группы «Рига», «Таллин», «Ковно». В его компетенцию входило написание и распространение листовок, плакатов, контроль за прессой и радио. Этим занимались зондерфюреры рот пропаганды, большинство из которых составляли прибалтийские немцы и представители балтийских национальностей, эмигрировавшие в Германию в 1939—1941 гг. {251}. С декабря 1941 г. по декабрь 1943 г. пропагандистская работа здесь находилась под контролем Министерства оккупированных восточных территорий, который осуществлялся отделом пропаганды рейхскомиссариата «Остланд». 17 декабря пропаганда перешла в ведение Министерства народного просвещения и пропаганды (руководимого Й. Геббельсом). Пропагандой также занимались структуры СС — в части, касающейся агитационных акций по мобилизации местного населения в легионы СС и их деятельности. Также влияние на пропаганду оказывало Министерство иностранных дел Третьего рейха. Основным каналом пропаганды, разумеется, являлись периодические издания и радио. (Например, только в Латвии во второй половине 1941 г. выходили 43 легальные, подконтрольные нацистам газеты, в 1942 г. их количество превысило 50 единиц) {252}. Важное место в деле пропаганды было отведено кино. В Латвии на базе Рижской киностудии было создано предприятие «Остландфильм», выпускавшее киножурналы «Остланд вохеншау» (Недельное обозрение «Остланда») — идеологический аналог выходившего в Третьем рейхе «Дойчланд вохеншау». Кроме того, «Остладфильм» выпускал художественную (по жанру) агитационную продукцию. Она распространялась с помощью большого количества стационарных кинотеатров и передвижных киноустановок. Еще одной из форм воздействия на населения была наглядная пропаганда — плакаты, карикатуры. Особое место уделялось скрытой пропаганде — инспирированным слухам. В общем стратегия немецкой пропаганды, особенно в первый годы войны, была достаточно примитивна и основывалась на нескольких сентенциях: ошибки политиков независимых Латвии, Литвы и Эстонии привели эти государства к советской оккупации, главными носителями советской идеологии были евреи, которые осуществляли репрессии против прибалтийских народов, от ужасов «жидобольшевизма» Прибалтику освободила немецкая армия и немецкая идеология, отныне благодарные прибалтийские народы должны строить свое будущее под защитой Третьего рейха. Одна из важнейших тем в нацистской пропагандистской работе — апелляция к народной истории. Нацисты стремились навязать свое понимание историзма для жителей Прибалтики для формирования образа внутреннего и внешнего врага и, соответственно, образа хозяина и защитника. Как отмечал в меморандуме руководитель отдела культуры рейхскомиссариата «Остланд» К. фон Стрицкий, формирование нового восприятия истории на оккупированной территории соответствует политическим целям рейха. Стрицкий назвал два важнейших аспекта, служащих этим целям: вместо народной истории — история Земли (территории), связь истории Земли с германской историей {253}. Главная мысль — прибалты во все времена защищали свои земли от агрессоров с Востока — славян. И помогали им в этом немцы. Этот абсурдный тезис для латышей, литовцев и эстонцев, веками страдавших от господства немецких баронов, пытались обосновать идеологемой о том, что именно остзейские немцы и были гарантом от экспансии с Востока, ведущей к их порабощению. Местные пронацистские идеологи от истории так формулировали фабулу «нового историзма»: «Немцы не только освободили и продолжают защищать нас от духовного влияния русских, но и познакомили наших предков со многими ремеслами, а также при посредничестве Ганзы крепко связали с хозяйством и культурой Западной Европы» {254}. Так нацисты пытались подменить историческую реальность 700-летнего подавления прибалтийских народов немцами на мифологему о 700-летнем пребывании их в европейской цивилизации под эгидой германцев. «Назначенные» оккупантами исторические праздники и памятные даты также должны были сыграть роль в формировании нового исторического, а на деле — псевдоисторического — самосознания. С их помощью пытались актуализировать важные для режима даты, события и имена. (Например, в Латвии, из 43 дней памяти, отмечавшихся в период оккупации, 33 были связаны с историей Германии.)

Пристальное внимание уделялось прогерманской пропаганде среди молодежи и созданию юношеских нацистских организаций в Остланде. Для них выделялось особое финансирование {255}. (Наиболее лояльные к нацистам эстонские и латвийские молодежные активисты даже были отправлены на Всемирный конгресс европейской молодежи, проходивший 14—18 апреля 1942 г. в Вене {256}.) В директивах о работе с этой категорией населения в оккупированных областях Прибалтики говорится, что для более эффективной деятельности по привлечению молодежи на свою сторону немецкая администрация должна иметь полное представление о численности молодежи в этих областях, о ее моральном облике, о ее трудовых навыках, должна вникать во все стороны ее жизни и «направлять эту жизнь в русло германизации». «Без ведома немецких властей органы самоуправления не имеют права проводить какие-либо, связанные с молодежью, мероприятия. Необходимо четко структурировать работу с молодежью начиная со школы, о воспитательной работе с девочками и девушками для воспитания их немецком духе» {257}.

Жизнь немцев в Остланде регулировалась специальными законами. В оккупированных краях представители «народа господ» находились в привилегированном положении. Такая политика основывалась на теориях, пропагандировавших главенство «нордической расы» и ее право управлять «маловажными» восточными народами {258}. Немецкие государственные, военные и партийные инстанции заботились обо всех областях жизни немцев, проживающих на захваченных территориях: бытовых условиях, зарплате, материальном обеспечении и удовлетворении культурных потребностей — для немцев были созданы отдельные учреждения просвещения, организовывались специальные культурные мероприятия, создавались кружки пения, спорта и т. д. Особую неприязнь местного населения вызвали особые магазины, изобилующие товарами, где делать покупки могли только «арийцы». В Остланде бывших колонистов, немцев рейха и членов СС регистрировали — для уточнения численности «арийцев», которая должна была в перспективе расти до указанных фюрером количеств и с целью недопущения смешения их с «неперспективными народами». Для немцев было создано даже специальное брачное бюро — «Бюро писем для укрепления онемечивания». Жившие в Литве колонисты были обязаны получить разрешение отдела здравоохранения Генерального комиссариата, подтверждающее чистоту крови тех, с кем они намеревались вступить в брак {259}. В городах Прибалтики создавались немецкие организации экономической и социальной поддержки, школы, аптеки, больницы, универсальные и специализированные магазины, отделения банков и сберегательных касс Германии, кинотеатры, гостиницы, столовые, книжные магазины и другие учреждения. В Остланде выпускалась газета «Дойче цайтунг им Остланд». В провинциальных городах создавались общежития и интернаты немецких учащихся. В некоторые немецкие учреждения местным жителям входить было запрещено и на дверях висела надпись «Вход только для немцев» {260}. Вопросы деления людей «по сортам» были продуманы до мелочей: в частности, появились указания об обособлении немцев от гражданского населения в поездах, в кафе, в магазинах {261}. «Арийцам» негоже было ездить в одних вагонах с латышами, литовцами и эстонцами, не говоря уже о славянах.