Валерий Замулин - Курский излом Страница 31

Особенно заметно советское соединение уступало германскому по всем видам артиллерии. В таблицах 10 и 12 приведены штатная и реальная численность всех типов вооружения 11‑й тд 48‑го тк на 1 июля 1943 г. и боевой состав советского 29‑го тк на 9 июля 1943 г. Как видим, по всем основным видам вооружения соотношение не в нашу пользу. Если же сравнивать штаты обоих соединений на 1 января 1943 г., то соотношение между тд и тк окажется: по личному составу — 0,46, по орудиям полевой артиллерии — 0,41, минометам — 96, ПТО — 0,12, зенитным орудиям — 0,32 в пользу противника. Только по числу танков к лету 1943 г. соотношение было 1,2 в нашу пользу. Немецкой танковой дивизии примерно соответствовал советский механизированный корпус, за исключением всех видов артиллерии. Ее в корпусе было меньше: [127] ПТО — 0,36, полевой — 0,63, зенитной — 0,57. Таким образом, немецкому танковому корпусу трехдивизионного состава могла примерно соответствовать советская танковая армия, имевшая в своем составе три мехкорпуса, но таковой в РККА не было. Поэтому все танковые армии однородного состава, сформированные в начале 1943 г., заметно уступали немецким танковым корпусам, не говоря о немецких армиях, по количеству личного состава и вооружения. Исключение составляло лишь большее число танков в наших армиях, но их качество сводило к нулю это превосходство.

Такая же ситуация была и с пехотными соединениями. Немецкая пехотная дивизия превосходила советскую: в личном составе — 1,32, винтовках, карабинах — 1,14, пулеметах, автоматах — 1,22, полевых орудиях — 1,68, ПТО — 2,1, вес артиллерийского залпа — 1,67{103}.

К весне 1943 г. ситуация с пополнением личным составом осложнилась и, как уже отмечалось выше, штат пехотных дивизий пришлось уменьшить почти на 4000 человек, одновременно повысив ее огневую мощь. Но и тогда практическая численность советских пехотных дивизий редко доходила до уровня немецких, как правило, отставала. На Воронежском фронте в ходе подготовки к Курской битве уделялось особое внимание изысканию возможностей доведения стрелковых соединений до штата. Н. Ф. Ватутин лично занимался этим вопросом. Пополнение шло и централизованно, из других областей, не занятых врагом, учебных частей и соединений, приходило вместе с новыми армиями, такими как 1‑я ТА, в то же время командование соединения фронта было обязано заниматься доведением полков и бригад до штатной численности, используя ресурсы местного населения. В начале апреля Н. Ф. Ватутин приказал:

«1. Мобилизовать в прифронтовой полосе всех мужчин, годных к строевой и нестроевой службе в армии, в возрасте с 1924 года рождения до 50 лет включительно.

2. Проведение мобилизации возлагается на областные, городские и районные военкоматы. Мобилизацию закончить к 25 апреля 1943 года.

3. От мобилизации освободить лиц, занятых по восстановлению промышленных предприятий, работающих на транспорте, квалифицированных рабочих наркомсвязи и специалистов сельского хозяйства (директоров совхозов, МТС, агрономов, зоотехников, бригадиров, механиков, трактористов).

4. Мобилизованных направить на сборный пункт МВО — Коротояк (20 км зап. Лиски). [128]

7. Для проведения мобилизации отводятся следующие районы (Курской области):

Для 69‑й А: Ново — Оскольский, Волоконовский, Велико — Михайловский, Больше — Троицкий, Корочанский.

Для 40‑й А: Чернянский, Ст. Оскольский, Ивнянский, Краснояружский, Ракитянский.

Для 38‑й А: Горшеченский, Больше — Солдатский, Суджанский, Беловский.

Для 6‑й гв. А: Кривцовский, Обоянский, Прохоровский, Беленихинский, Саженский.

Для 7‑й гв. А: Приспешенский, Щебекинский».

Развернулась большая работа по доведению численности стрелковых рот до 135 человек, к этому моменту они имели от 80 до 90. И надо сказать, это дало свои положительные результаты. К началу боевых действий в среднем гвардейская стрелковая дивизия 6‑й гв. А имела всего в строю 8492 человека, а в 7‑й гв. А — 8528. Чтобы читатель мог оценить, какая большая работа была проведена всем командным составом фронта по комплектованию частей и какие высокие результаты были достигнуты при этом, приведу следующие цифры. На 1 июля 1943 г. в нашей действующей армии было:

4 сд численностью от 3000 до 4000 человек,

20 сд — от 4000 до 5000,

43 сд — от 5000 до 6000,

107 сд — от 6000 до 7000,

132 сд — от 7000 до 8000,

75 сд — от 8000 и выше{104}.

К началу операции «Цитадель» командованию Воронежского фронта и Ставке ВГК не удалось решить две важные задачи, которые оказали существенное отрицательное влияние на ход оборонительной операции. Во–первых, полностью не был выполнен план по комплектованию 1‑й ТА, ударного соединения фронта, и, во–вторых, не удалось обеспечить бронетанковые войска всех участвовавших в битве фронтов необходимым количеством автотранспорта. Приведу лишь одну цитату из отчета командования первой танковой армии, которая ярко демонстрирует одну из этих проблем:

«По артиллерийским частям в составе корпусов недоставало:

а) Во всех корпусах отсутствовали самоходные артполки и полк ПВО. Во всех корпусах недоставало зенитно–пулеметных рот. [129]

б) В 31‑м тк отсутствовали истребительно–противотанковые полки, полк ПВО, тяжелый минометный полк. По другим частям:

а) Отсутствовал армейский мотоциклетный полк.

б) В 31‑м тк не было сформировано мотострелковой бригады, мотоциклетного батальона, и не прибыло авиазвено связи.

в) Армейский 385‑й авиаполк легких бомбардировщиков имел некомплект 12 самолетов «У-2».

538‑й иптап 6‑го тк, армейские 1008‑й иптап и 16 гв. омп («катюш». — В. З.) к началу операции находились в оперативном подчинении командующего 6‑й гв. А.

По остальным видам все части и соединения были полностью укомплектованы и находились в полной боеспособности для решения боевых задач»{105}.

Труднорешаемой оказалась и проблема с обеспечением автотранспортом. Следует отметить, что она была болевой точкой нашей армии на протяжении всех лет войны. На Воронежском фронте, как, впрочем, и на других фронтах, даже отдельные корпуса и 1‑й ТА имели некомплект 33 %, что составляло около 600 грузовиков на соединение, не говоря уж об отдельных полках и бригадах. Это существенно снижало маневренность и мобильность соединений, создавало проблемы с доставкой боеприпасов и горючего, отправкой раненых, особенно тяжелых со сборных пунктов в госпиталя. Помимо этого, в ходе боев в силу сложной оперативной обстановки командующий 1‑й ТА был вынужден выделять значительное количество автомобилей для экстренной переброски на свой участок фронта стрелковой дивизии из соседней армии. Наличие автотранспорта в ряде соединений фронта приведено в таблице 13.

Завершая рассказ о подготовительном периоде к Курской битве войск Воронежского фронта, следует отметить, что эти три месяца были проведены с большой пользой. Осуществлена огромная, кропотливая и всесторонняя работа по восстановлению и повышению боеспособности его частей и соединений, возведена мощнейшая оборонительная система полос, которая помогла выполнить поставленную перед фронтом задачу — удержать противника и нанести ему существенный урон. Была отремонтирована и существенно расширена тыловая инфраструктура: дополнительно построены шоссейные и полевые дороги, мосты, колодцы, полностью «перешит» отрезок железной дороги Курск — Прохоровка с узкой «европейской» на более широкую «советскую» колею и подъездные ветки, подготовлены сотни складов и баз снабжения, [130] возведено значительное число боевых, запасных и ложных аэродромов. Кроме того, для разгрузки основных магистралей и оперативного подвоза войск и техники началось строительство железнодорожной ветки Старый Оскол — Полевая. И хотя ее не успели ввести к началу оборонительной операции, она сыграла важную роль после нее, в период восстановления Воронежского фронта и подготовки к контрнаступлению.

К началу июля, несмотря на ряд проблем и недоработок, участки обороны армий были в основном подготовлены к отражению удара врага, как и было запланировано, а личный состав достаточно подготовлен и обучен. Исходя из реальных возможностей, которыми обладало командование фронта, и ресурсов, выделявшихся Ставкой ВГК и Генеральным штабом, с уверенностью можно утверждать, что он был вполне готов к участию в той грандиозной битве, которая развернулась в начале июля 1943 г. на его рубежах.

Особенно следует отметить большой вклад в эту работу лично генерала армии Н. Ф. Ватутина. Благодаря его энергии, воле, высокому профессионализму, организаторским способностям, наконец, что немаловажно, инициативе и большому личному стремлению добиться высоких результатов, фронт практически возродился после тяжелейших потерь в ходе зимнего наступления и стал мощной силой, благодаря которой план «Цитадель» рухнул.

Командиры Огненной дуги