О. Гончаренко - От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед Страница 48

Удачно начатое 13 августа сражение у Дрездена, с прибытием туда 15-го самого Наполеона, окончилось поражением союзников, не превратившемся в катастрофу и полный разгром Главной армии только потому, что у французов не было достаточно конницы, и главным образом потому, что граф Остерман-Толстой своевременно разгадал план Наполеона и, вопреки приказу Барклая, остался на занимаемой позиции. Отступление армии под проливным дождем было хаотичным. «Погода была преужасная, — пишет Бутурлин отцу. — Почти 200-тысячная расстроенная и изнуренная армия отступала в непроницаемом мраке, при сильном ветре и дожде, имея грязь по колено. Я такой ночи не запомню».

В течение двух дней, 15 и 16 августа, отряд Остермана сдерживал бешеные атаки Вандамма, пытавшегося пробиться в тыл Главной армии. Положение под конец стало критическим. Но «вдруг что-то блеснуло вдали. При выходе из ущелья засветились медные оклады касок наших кирасир, заиграли трубы и вместе с сим просияла искра надеждах в сердце каждого солдата. Приспели кирасирские полки 1-й дивизии, и правое крыло мое стало неодолимым», — доносил Остерман государю.

Согласно диспозиции, 1-я кирасирская дивизия, переночевав в Диппольдисвальде, продолжала свое движение к Теплицу, в районе которого ей был назначен ночлег. Как в канун Аустерлица, никто в дивизии не помышлял о бое и все были настолько уверены в относительно мирном переходе, что и начальник всех кирасирских дивизий князь Голицын, и начальник 1-й кирасирской дивизии Депрерадович отправились вперед вместе с квартирьерами в Теплиц.

Пока шли горами, кругом царила полнейшая тишина и звуки боя в отряде Остермана до полков не доходили. Но едва, авангард отряда — кавалергарды — начал спускаться с гор и втягиваться в долину, как сразу стал слышен отдаленный гул канонады. Затем прискакал квартирмейстерский офицер из отряда Остермана с просьбой о подкреплении.

Оставшийся за старшего в 1-й кирасирской дивизии командир лейб-гвардии конного полка Арсеньев, в отсутствие старших начальников, был в нерешительности, что делать, но после настойчивого совета адъютанта дивизии кавалергарда Бутурлина приказал полковнику Ершову вести кавалергардов к месту боя.

Полк подошел на рысях к деревне Карбиц и выстроил боевой порядок на левом фланге Тенгинского пехотного полка, занимавшего деревню. Предупрежденные Арсеньевым, князь Голицын и Депрерадович прискакали к месту боя, и вслед за ними стали подходить остальные кирасирские полки.

Против строящейся в боевой порядок 1-й кирасирской дивизии французы выслали своих стрелков и фланкеров и пытались ими перейти овраг, разделявший обоих противников.

Депрерадович, с своей стороны, выслал кавалергардских фланкеров, 125 человек при четырех офицерах: ротмистре С.Ф. Колычеве, штаб-ротмистре Б.И. Белавине и М.И. Бердяеве и корнете графе П.С. Минихе. Фланкеры завязали перестрелку с французами и не допустили их перейти овраг. В 6 часов вечера кавалергарды были сменены австрийскими драгунами.

В 9 часов вечера подошел Милорадович с гренадерами Раевского, 2-й Гвардейской пехотной дивизией, бригадой прусской гвардии и вступил в командование всеми войсками у Кульма. На следующий день бой возобновился атакой французов. Но когда у них в тылу раздались орудийные выстрелы обходившей колонны Коллоредо, Вандамм понял опасность своего положения и решился пробиться из окружения.

Он бросил в атаку конницу Корбино. Первое, что ей попалось на пути, была прусская батарея, уничтоженная в походной колонне. Затем Корбино налетел на прусскую пехоту, смял ее и обратил в бегство.

Корбино пробился, но пехота Вандамма, втянутая в бой, с трудом начала свой отрыв от противника.

Получив донесение от кавалергардских фланкеров об отходе французов. Депрерадович приказал полковнику Каблукову с дивизионом подкрепить фланкеров. Вслед за ним пошел и полковник Ершов с остальными эскадронами. Увидя подходивший полк, штаб-ротмистры Беляев и Бердяев бросились с фланкерами в атаку и захватили два орудия.

Когда полк вместе с конной гвардией вышел на высоту нашей пехоты, Милорадович остановил бригаду. Преследовать французов был отправлен лишь лейб-эскадрон Каблукова. Каблуков гнал противника на протяжении 6 верст и отбил 20 орудий, из которых 16 оказались прусскими.

Перед деревней Ноллендорф французы пытались остановить кавалергардов, но Каблуков стремительной атакой сбил пехоту, захватив еще 4 орудия, взяв в плен трех офицеров и 370 солдат, и отбил денежный ящик нашего гвардейского экипажа.

Всего под Кульмом было взято в плен 5 генералов во главе с Вандаммом и его начальником штаба генералом Хаксом, более 10 тысяч пленных, 81 орудие, из которых 26 были взяты кавалергардами. Два орла и более 200 зарядных ящиков и амуничных фур дополнили трофеи.

Полк потерял убитыми 2 унтер-офицеров, 2 кавалергардов и 44 лошади. Ранеными: штаб-ротмистров барона Арпсгофена штыком в ногу и Белавина пулей, 1 унтер-офицера, 2 трубачей, 30 кавалергардов и 35 лошадей.

Депрерадович был произведен в генерал-лейтенанты, полковники П.И. Каблуков и Ершов в генерал-майоры. В командование полком вступил полковник В.И. Каблуков.

Штаб-ротмистры Белавин и Бердяев были награждены Георгиевскими крестами 4-й степени, поручик С.П. Неклюдов и поручик Д.Е. Башмаков — золотыми шпагами «За храбрость».

Старший вахмистр Василий Денисов, вахмистра Василий Олейкин, Никита Ефремов, Николай Федоров, унтер-офицеры Василий Менщиков, Петр Мартынов, кавалергарды Яков Адаменко, Иван Михота, Иван Шульга, Влас Трач, Степан Богун, Алексей Красунов, Матвей Литвин, Иван Рубан, Федор Запеченко, Семен Силенко и Алексей Сапожников награждены Георгиевскими

крестами. 35 офицеров и 787 кавалергардов получили от прусского короля крест, специально установленный для русских участников этого сражения, так называемый Кульмский крест.

Во время Кульмского сражения поручик П.П. Ланской был послан с приказанием. Проезжая со своим вестовым по полю битвы, сплошь покрытому телами убитых и раненых французов, он услыхал раздирающий крик. Обернувшись, увидел раненого французского драгунского офицера, над которым вестовой Ланского уже занес палаш.

Собрав последние силы, француз сделал над своей головой условный знак, известный среди масонов под названием «A moi, les enfants de la Veuve»[50].

Ланской не был масоном; но, как многие в то время, он кое-что из их ритуала знал. «Стой! — крикнул он вестовому. — Лежачего не бьют».

Француз безостановочно его благодарил, все время называя братом. «Вы ошибаетесь, — сказал ему Ланской, — я не масон, mais a double titre de chretien et de Chevalier-Garde, je ne puis rester sourd a l'appel d'un frere d'Armes»[51].

Затем отвез его в ближайшую деревню и поручил его уходу местного жителя.

Француз все пытался узнать имя Ланского. «Это ни к чему. Мы все равно вряд ли с вами увидимся». — «Mais ma mere pourrait au moins prier pour celui qui Lui a conserve son fils». — «Quant a cela pas de refus. Pour vous je suis Chevalier-Garde, pour elle je me nomme Pierre. Et la-dessus bonne chance, camarade, et adieu»[52].

В сражении под Лейпцигом, в знаменитой Битве народов, полк находился в резерве и активного участия в бою не принимал. 7 октября император Александр и король прусский въехали в город непосредственно с атакующими частями.

Король саксонский смотрел из окон дворца на входящие союзные войска. Король был объявлен военнопленным и под конвоем отправлен в Берлин.

Управление Саксонским королевством было поручено кавалергарду князю Репнину.

Тяжелая задача выпала на долю Репнина. Разорение Саксонии было полное, большая часть городов и селений была выжжена. В стране свирепствовала эпидемия тифа, местами — холера. Более 50 тысяч раненых разных армий находились в госпиталях, казна королевства была почти пуста.

Благодаря неутомимой энергии Репнина финансы страны быстро поправились и вместе с ними и общее благосостояние страны.

При назначении на пост наместника саксонского Репнину было приказано разыскать и изъять из обращения фальшивые русские ассигнации, выпущенные Наполеоном в 1812 году. Угроза ссылки в Сибирь за сокрытие ассигнаций сильно ускорила их сдачу. В самый короткий срок было сдано их на 7 миллионов рублей и на один миллион было найдено и отобрано у придворного банкира Фреге, получившего их на хранение лично от самого короля Фридриха-Августа. Фреге подлежал за сокрытие ассигнаций ссылке в Сибирь. Заступился за него перед императором Александром сам Репнин, объяснив поступок придворного банкира как вызванный верноподданническими побуждениями перед своим государем.

После Лейпцигского сражения союзные армии продолжали свое движение в направлении Франции.

Чтобы дать возможность австрийскому императору вступить во Франкфурт раньше императора Александра, Шварценберг изменил распределение и маршруты русских войск. Однако Александр I разгадал скрытую причину такого несуразного перемещения русских войск: с правого фланга на левый. Он отдал приказ Барклаю немедленно отправить усиленными переходами гвардейскую кавалерию и все кирасирские дивизии с их артиллерией к Франкфурту, никому об этом не донося.