Вопросы теории гибридной войны - Александр Александрович Бартош Страница 6

Вместе с тем она как феномен, включающий разнообразные способы воздействия на противника, не может быть локализована лишь на одной из ступеней «лестницы эскалации».

Экономические подрывные акции, информационное противоборство, действия в киберпространстве, применение сил специальных операций (далее — ССО) и иррегулярных отрядов проводятся на каждой из ступеней, исключая разве что этап с массированным применением ЯО, «когда нажаты все кнопки» и территории государств-противников превратились в безжизненную радиоактивную пустыню.

Уникальные возможности ГВ по широте и эффективности воздействия на военно-политическую ситуацию, гибкость использования инструмента эскалации / деэскалации обстановки определяются рядом факторов, присущих любому вооруженному конфликту: временной, пространственный, внезапности, скрытности и стратегической мобильности. Однако их проявление в процессе эскалации ГВ имеет свою специфику. Например, ГВ не объявляется, что требует иного подхода к оценке влияния фактора внезапности, у нее нет фронта и тыла, что следует учитывать при пространственной оценке, традиционные понятия «противник, противоборство, победа» в значительной мере теряют смысл. Происходит это в первую очередь в силу фактора скрытности, достигаемой за счет эффективной маскировки источников ГУ, особенно в кибернетической сфере, позволяя скрыть не только операции и процесс их развития, но и сам факт войны. Заметим, что в международных правовых документах понятие ГВ не встречается, что повышает фактор неопределенности при трактовке этого вида конфликта.

Новизна этого феномена заключается в том, что агрессор способен координировать многочисленные несиловые и силовые способы, используя элементы творчества, неоднозначности и принуждения, а также нелинейные свойства самой войны.

ГВ планируется и проводится государственными или негосударственными субъектами с учетом того, что действия остаются ниже очевидных порогов обнаружения и реагирования, чему способствуют высокие скорости, объем и доступность информационных обменов. Пока нет согласованного понимания по вопросу, что такое ГВ, и это существенно затрудняет выработку международной нормативноправовой базы для недопущения ГВ.

Признаки эскалации

Нынешние стратегические концепции США и НАТО нацелены на то, чтобы превзойти вероятных противников во всем: в стратегической мобильности, прежде всего на Атлантическом, Тихоокеанском и Европейском ТВД, информационных и кибернетических операциях, искусстве «жесткой и мягкой» силы, техническом оснащении армии, гибкости организационной структуры войсковых (флотских) формирований, повышении боеготовности стратегических группировок на удаленных ТВД, широком внедрении в управление войсками автоматизированных, компьютеризированных систем, военном использовании космоса, совершении всеохватывающего маневра на земле и по воздуху, всестороннем обеспечении боевых действий.

Начальник Генштаба ВС РФ генерал армии Валерий Герасимов сформулировал следующую установку: «Сегодня ВС РФ должны быть готовы защитить интересы государства в военном конфликте любого масштаба с широким применением противником как традиционных, так и гибридных методов противоборства». Одним из первоочередных шагов по совершенствованию способности России противостоять ГВ, прогнозировать эволюцию военно-политических ситуаций и осуществлять стратегическое планирование могло бы стать создание государственного центра, который занимается комплексными операциями с высокой долей информационно-пропагандистского компонента. В число функций следует включить отслеживание технологий использования ГВ и ГУ как инструментов эскалации в целях стратегического неядерного сдерживания.

Элементами эскалации на начальных этапах современных конфликтов являются:

• экономические санкции и информационно-психологические операции;

• наращивание военно-силового давления;

• использование пятой колонны и неправительственных организаций (далее — НПО) для подрыва единства общества и формирования манипулируемой толпы в цветной революции;

• операции в киберсфере;

• подготовка и использование иррегулярных вооруженных формирований;

• скрытое проникновение групп ССО для осуществления диверсионных акций и ведения разведки;

• использование технических средств, включая разведывательные и ударные БПЛА, космические системы.

Ступени эскалации ГВ достаточно подробно разработаны в документе «Перенапряженная и несбалансированная Россия», подготовленном в 2019 г. американской корпорацией RAND[25]. Эта корпорация является основной экспертной группой, вырабатывающей стратегию внешней политики и политики в области безопасности США. Это think-tank Министерства обороны, работающий и на другие силовые ведомства США. Именно RAND задает тот стратегический вектор, по которому будет двигаться реальная политика США как в области обороны, так и на внешнем контуре.

В документе изложены рекомендации, как чрезмерно «перенапрячь» и расшатать российскую экономику и ВС с помощью гибридных способов воздействия во всех сферах. Приведены варианты действий и оценка их с точки зрения преимуществ, а также рисков и издержек. Надо сказать, что многие положения исследования успешно реализованы нашими противниками еще на этапах ослабления советской экономики и последующего развала СССР, что требует самого внимательного изучения идей авторов.

В докладе перечисляется комплекс мер, охватывающих все сферы жизни государства: военную, экономическую, культурно-мировоззренческую и геополитическую.

Суть военных мер сводится к «перенапряжению России» по ее границам и достижению технологических преимуществ в воздушнокосмической, информационной и кибернетической областях, а также в области искусственного интеллекта (далее — ИИ), т. е. там, где у России есть уязвимости.

Меры в военной сфере включают:

• инвестиции в системы ПРО и оружие космического базирования;

• инвестиции в технологии электронной войны и искусственного интеллекта;

• разработка автономных дистанционно пилотируемых ударных беспилотных аппаратов;

• перебазирование бомбардировщиков в пределы досягаемости ключевых стратегических целей на территории России;

• перебазирование к границам РФ истребителей так, чтобы они были ближе к своим целям;

• развертывание дополнительного тактического ЯО в Европе и Азии;

• перебазирование американских и союзнических систем ПРО для улучшения перехвата российских баллистических ракет;

• усиление позиций и присутствия военно-морских сил США и НАТО в Арктике, Балтийском и Черном морях;

• смещение ядерного потенциала в сторону атомных подводных лодок, оснащенных баллистическими ракетами (далее — ПЛАРБ);

• активизация военно-морских исследований по разработке нового оружия, которое позволит американским ПЛАРБ угрожать более широкому кругу целей;

• увеличение численности американских контингентов в Европе, увеличение наземного потенциала европейских стран — членов НАТО и развертывание большого числа сил НАТО у российских границ;

• увеличение масштабов и частоты учений НАТО в Европе;

• дополнительные инвестиции в новые технологии для противодействия российской противовоздушной обороне (далее — ПВО) и увеличения дальности действия ПВО США.

Авторы доклада считают, что «инвестиции в более революционные технологии следующего поколения (в том числе разработки оружия на новых физических принципах, включая направленную энергию, электромагнитное, геофизическое, генетическое и радиологическое оружие, искусственный интеллект) могут иметь еще больший эффект и угрожать России, подрывая ее безопасность и стабильность режима».

Экономические меры:

• увеличение производства энергии в США;

• введение более серьезных торговых и финансовых санкций против России;

• повышение способности Европы покупать газ у других поставщиков, кроме России;

• поощрение эмиграции из России квалифицированной рабочей силы и хорошо образованной молодежи.

Отмечается, что введение более серьезных торговых и финансовых санкций также, вероятно, приведет к деградации российской экономики, особенно если такие санкции будут всеобъемлющими и многосторонними. Таким образом, эффективность санкций будет зависеть от готовности других стран присоединиться к такому процессу.

Повышение способности Европы покупать газ у других