Багровое пепелище - Александр Александрович Тамоников Страница 11

объекты на полуострове и схема обороны. Согласно вашим данным будет проведено наступление на полуостров, атака пунктов обороны противника. Завтра в четыре часа состав прибывает на полустанок, оттуда грузовиками к деревне Строгановка. По прибытии вы выдвигаетесь на разведку местности на полуострове, — он протянул карту, сложенную в несколько раз. — Это карта местности с теми сведениями, что у нас есть. По прибытии в пункт назначения доложите ваш план действий командиру бригады, в разведку с собой подберите две единицы из личного состава бригады, — он сунул лист со списком. — Здесь те, кто находится с вами в вагоне. Если не будет кандидатур, то капитан Артемов сам примет решение, но, учитывая ваши заслуги и характеристики как командира разведгрупп, он разрешил вам самому формировать состав для рейда. Вопросы, капитан Шубин?

— Нет вопросов. Разрешите выполнять приказ?

Комиссар кивнул в ответ и пошагал дальше вдоль вагонов. А Глеб Шубин не торопился вернуться в теплушку, он развернул список — пробежался по нему глазами. Так и есть, Ломидзе Серго и Ощепков Василий вошли в состав ШИСБР. Капитан сложил лист бумаги со списком и решил поговорить со своими попутчиками, он успел их узнать хоть немного, пускай даже за такой короткий период. Конечно, у каждого свои минусы: Серго — слишком взрывной и сначала делает, потом думает, у Василия совсем нет опыта военных действий на передовой. Только в разведке командиру группы очень важно понимать характер своих ребят, чтобы предупредить возможные ошибки. А за сутки узнать характеры остальных невозможно, довериться случайному человеку — опасно. Боец может быть прекрасным стрелком, отличным сапером, но к ведению разведки быть совсем непригодным. Это служба для терпеливых и отчаянных, и здесь Ломидзе с Ощепковым смогут друг друга уравновесить.

Поэтому в вагон Шубин вернулся только тогда, когда дежурный прокричал об отправлении, а тепловоз дал три свистка. Капитан пробрался к своему месту в углу, здесь уже о чем-то секретничали Серго и Василий. Ощепков мягко поучал парня:

— Ну и что, Сережа, ну и что. Любовь — она для всех равна, решил жениться, значит, надо, сердце, оно не обманет, понимаешь? Оно всегда знает, что вот она — твоя женщина.

Серго нервно теребил щетину на щеках:

— Так и сказать: давай жениться? У нас сваты приходят, у родителей разрешение спрашивают, у старших в семье.

Ощепков вздохнул:

— На войне мы, Сережа. Тут мы твоя семья, я тебе как старший товарищ советую, не упускай своей судьбы.

— А если откажет?! — вспыхнул парень.

— Ну будешь злиться, обидно будет. Только обиднее, Сережа, если она ждет, думает о тебе, а ты не решишься, смалодушничаешь как последняя тряпка.

— Дядя Вася, страшно мне, — вдруг признался отчаянный взрывник. — Никогда так не боялся, я вообще ни черта, ни Бога не боюсь. В окоп к немцам прыгнул как-то раз, забросал их гранатами и назад. А тут так боюсь ее, Алю. Вернее, не ее, а что приду, а она губы подожмет, даст всем своим видом понять, что я дурак невоспитанный, при девушках слова плохие говорю.

Сержант успокаивающе похлопал его по плечу и вдруг пошел обходить парней в вагоне, спрашивая у них что-то вполголоса. Капитан Шубин опустился на скамейку рядом с понурым Серго:

— Что случилось?

Тот поднял на него полные черного огня глаза:

— Я на Але жениться хочу, на медсестре.

Шубин на секунду оторопел, он тут выбирает себе разведчиков для вылазки, а оказывается, кипят страсти в их вагоне. Обратно уже спешил Ощепков с чистым полотенчиком и опасной бритвой в руках:

— Ну вот, сейчас вода закипит, и приведем тебя в порядок. Предложение сходишь сделаешь, а завтра утром вас распишут в штабе. На передовой разрешают командирам регистрацию записывать. Главное, Сережа, сейчас тебя до скрипа отмыть, чтобы не стыдно было предложение делать. Эх, мыльца бы кусочек.

— У меня есть. — Шубин извлек из вещмешка подарок Михаила Снитко, отчего Василий просиял.

Он уложил вокруг шеи грузина чистую тряпицу и принялся колдовать над котелком с водой, взбивая подручными средствами пену для бритья. Несколько минут, и лезвие начало осторожно ходить по щекам Ломидзе. Сержант командовал:

— Надуй щеку, не шевелись, голову наклони.

Потом в ход пошел чей-то гребешок, даже чистый подворотничок нашелся вместе с катушкой ниток и иглой.

Глава 3

Через час Глеб с удивлением смотрел на аккуратного причесанного смуглого парня, который нетерпеливо топтался у приоткрытой двери, в нем трудно было узнать заросшего щетиной, озлобленного наглеца-минера. Ломидзе выждал немного, когда состав начнет замедлять движение на подъеме, и ловко вынырнул наружу, ухватился сильными пальцами за выступы обшивки, подтянулся и оказался на крыше вагона. Он прогрохотал сапогами по обшивке, перепрыгнул на соседнюю теплушку, потом на следующую и таким образом пробрался до санитарного вагона. Там уже отработанным захватом спустился вниз, навалился на дверь и сдвинул тяжелую створку. Он ввалился в вагон девушек под испуганные женские крики. С винтовкой в руках застыла в середине вагона пожилая женщина в медицинской форме:

— А ну, стоять! Руки вверх, или выстрелю!

Серго послушно поднял большие руки вверх, спокойно объяснил свое появление:

— Я к Але, мне поговорить надо.

Худенькая фигурка выскользнула из-за спин товарок:

— Серго! Ты снова хулиганишь!

Дуло винтовки опустилось вниз:

— Алевтина, это еще что за выходки?

Девушка шагнула и прикрыла худенькими плечиками парня от гнева начальницы:

— Простите, Тамара Геннадьевна. Он хороший, просто отчаянный. Я сейчас все исправлю, — она повернулась к Серго и зашептала: — Ты чего пришел? Как ты вообще сюда забрался, поезд же едет!

Парень покосился на десяток девушек, которые с любопытством прислушивались к их тихому диалогу, но решительный настрой его уже было ничем не сбить. Он вдруг вытянулся будто перед строем, прикрыл глаза, чтобы не выдать страха, который сжимался внутри тяжелым кольцом, и выпалил заготовленную фразу:

— Аля, выходи за меня замуж. Ты самая лучшая девушка на свете.

Алевтина так и застыла в шоке от его слов, она хлопала длинными ресницами, не понимая, что происходит. От долгого молчания у Ломидзе в груди будто что-то оборвалось, случилось, чего он так страшился, — девушка ему отказала, даже не посчитала нужным сказать «нет», до того он ей противен.

Начальница санинструкторов нахмурилась:

— Так, жених, давай к двери. Через полчаса остановка будет, шуруй к себе в вагон. Придумал тут любовь разводить.

От ее резких слов Серго совсем сник, он так и не посмел поднять глаза на Алю. Все было зря; и подготовка, и бритье, — а он глупый и наивный, что решил сделать предложение девушке, которая запала